— Это значит, что теперь ты веришь, что они не влюбились над столом баккара?

— Кажется, что начинаю.

— Значит, не исключено, что через пару месяцев человек может полюбить своего соседа?

Джорджия взяла сок и сделала глоток.

— Наверное, нет, но вряд ли я специалист по этому вопросу.

— Ладно, как не эксперт, как ты думаешь, есть ли шанс, что он когда-нибудь почувствует то же самое?

Женщина покусывала нижнюю губу, казалось вечность, пока Мэтт ждал ее ответа.

— Я думаю, что вполне возможно, что она уже это делает, — призналась она, и он, наконец, смог выдохнуть.

— Я знаю, что ты, наверное, думаешь, что я тороплю события, даже я думал так же, — признался Мэтт. — Но Шарлотта убедила меня, что иногда сердце просто знает, чего хочет.

— Ты принимаешь советы о взаимоотношениях от женщины, которая была замужем пять раз и развелась четырежды?

— Требуется мужество, чтобы следовать своему сердцу.

— Она должно быть самая смелая женщина, которую я знаю.

— Вероятно, она такая, — согласился Мэтт.

— И ты думаешь, что я трусиха.

— Я думаю, ты осторожна, — сказал он. — И я понимаю, почему ты такая.

— Мои дети – главное.

— У меня нет с этим проблем, — заверил ее мужчина. — И я не думаю, что у твоих детей есть проблемы с тем, чтобы мы были вместе.

— У них их нет, потому что они хотят, чтобы ты был их новым папой. Но они уже потеряли одного отца, как они будут себя чувствовать, если у нас не получится?

— Мне тридцать восемь лет, и я давно прошел стадию желая сеять овес. Я бы не рискнул приблизиться к твоим детям, если бы не был серьезно настроен, — Мэтт положил руку в карман и обхватил пальцами коробочку из «Diamond Jubilee». Он поставил ее на стол перед ней. — Очень серьезно.

* * *

У Джорджии перехватило дыхание, когда она узнала логотип. Мэтт не открыл крышку, но это не имело значения. Ей было все равно, выбрал ли он бриллиантовый пасьянс или скопление кубического циркония, но от значимости самой коробки ее разум помутился.

— Я не так планировал это сделать, — признался мужчина. — Но я не могу позволить тебе продолжать думать, что это всего лишь интрижка, потому что это не так. Не для меня.

— Мне как-то понравилась идея про интрижку, — сказала Джорджия, сдерживая свой тон и сцепив руки. — У меня никогда не было такого прежде.

— Потому что ты не из тех женщин, которые могут делиться своим телом, не отдавая при этом свое сердце. По крайней мере, я надеюсь, что нет.

Сердце бешено колотилось, хотя она не знала, было ли это от волнения или страха.

— Я так же не тот тип женщин, который считает, что интимные отношения должны привести к алтарю.

— И я никогда не чувствовал себя обязанным сделать предложение женщине только потому, что спал с ней, — отметил Мэтт. — Но я был женат раньше, и если неудача этого брака не научила меня ничему другому, это, по крайней мере, научило меня тому, что в жизни нет гарантий. После развода я научился ценить каждое мгновение, и я поклялся, что, если мне когда-нибудь повезет найти кого-то, с кем я хотел бы поделиться этими моментами, я никогда не отпущу ее, — он протянул руку через стол и взял ее за руку. — Я хочу поделиться с тобой всеми своими моментами.

Проникновенные слова вызвали слезы на ее глазах. И хотя Джорджия могла понять, что он положил все на этот путь, она была слишком труслива, чтобы сделать то же самое.

— Я не была готова к этому, — запротестовала женщина. — Я не готова к этому.

Мэтт отпустил ее руки и убрал коробку обратно в карман. Но это не заставило ее чувствовать на себе меньшее давление, потому что теперь она знала, что эта коробочка есть.

— Я не подталкивал тебя к ответу. Не сейчас, — сказал мужчина. — Я просто хотел, чтобы ты знала, что я вижу в будущем нас, всех нас, вместе. И я с нетерпением ждал сегодняшнего вечера, только мы вдвоем.

Джорджия могла сказать, что он был разочарован ее ответом, но она не знала, что еще сказать. Или, может быть, она боялась признать, что было в ее сердце. Женщина не просто осторожничала, она была в ужасе, потому что то, что она испытывала к Мэтту, было намного большее, чем она чувствовала раньше.

— Тогда давай начнем с сегодняшнего вечера, — сказал мужчина и повел ее наверх, в спальню.

Джорджия не подумала бы, что это возможно, но сейчас она больше нервничала, чем в первый раз, когда они занимались любовью. Потому что тогда у нее не было никаких надежд и ожиданий на ту ночь. И когда одна ночь стала еще одной, она все еще была готова жить в данный момент.

«Я хочу разделить все мои моменты с тобой».

Поскольку слова Мэтта повторялись в глубине ее разума, Джорджия, без сомнения, знала, что хотела того же. С этого момента навсегда.

Он остановился, расстегнув рубашку.

— Ты дрожишь, — заметил Мэтт.

Джорджия смогла только кивнуть.

— Это не могут быть нервы, — сказал мужчина, мягко поддразнивая. — Потому что я видел тебя голой, по крайней мере, раз или два.

— Но я никогда не знала, что это была не просто интрижка.

— Но сейчас ты знаешь?

Джорджия снова кивнула.

— Ты важен для меня, Мэтт. И я не хочу все испортить.

— Не испортишь, — заверил он ее.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что мы находимся в этом вместе, и я не позволю чему-нибудь это испортить для нас, — затем он поцеловал ее, мягко, глубоко, тщательно. — Я люблю тебя, Джорджия.

Она не знала, был ли это поцелуй или его слова, но внезапно ее голова закружилась, а колени подогнулись. Ее пальцы вцепились в ткань его рубашки, удерживаясь за нее.

— Покажи мне.

Так он и сделал. С каждым поцелуем, каждым прикосновением и каждой лаской, его губ, рук и тела Мэтт показывал ей глубину и правду своих чувств. Она никогда не чувствовала себя более ценной и дорогой. Ей было приятно. Мэтт давал и давал, пока Джорджия не могла больше принимать, пока она не захотела ничего, даже следующего вздоха, так же, как хотела, чтобы он был внутри нее.

И когда их тела, наконец, соединились вместе, Джорджии знала, что их сердца и души были одинаково переплетены.

* * *

Позже Джорджия прижалась к его груди, ожидая, когда ее сердцебиение вернется к норме, и она ощутила, что это был один из тех моментов, о которых он говорил. Момент, который она хотела разделить только с Мэттом. Не только потому, что у них был потрясающий секс, а потому что, когда была в его объятиях, то чувствовала, что действительно принадлежит ему. И потому что ей больше нигде не хотелось быть.

И вместе с этой уверенностью пришла смелость, наконец, признаться в том, что она хотела.

— Было ли на самом деле кольцо в той коробке?

— Ты хочешь увидеть это, не так ли? — его губы слегка изогнулись. — Это всегда об украшениях, не так ли?

— Нет, я не хочу его увидеть, — отрицала Джорджия. — Я хочу носить его. Но только если я услышу правильное предложение.

Для нее действительно не имело значения то, что Филипп никогда официально не предлагал. Но он был ее прошлым, а Мэтт был ее будущим, и она хотела, чтобы на этот раз все изменилось. Она хотела на этот раз по-настоящему и навсегда.

Мэтт приподнял бровь.

— Значит, мне нужно одеться?

Джорджия покачала головой.

— Это означает только то, что ты должен спросить.

Мэтт наклонился над краем матраса, разыскивая штаны, которые были выброшены на пол, чтобы извлечь коробочку из кармана. Он немного пошарил, пытаясь открыть крышку, но Джорджия накрыла его руку.

— Предложение, — напомнила она ему.

— Теперь я нервничаю, — признался Мэтт.

Джорджия улыбнулась, с облегчением узнав, что она не единственная.

— Это поможет, если я скажу, что, вероятно, отвечу «да»?

— Наверное? — эхом отозвался Мэтт. — Это не очень обнадеживает.

— Ну, я ничего не могу сказать, пока ты не спросишь.

— Я действительно не планировал делать это так. Я хотел бы знать все правильные слова, чтобы сказать тебе, как много ты для меня значишь, просто знай, что ты изменила мою жизнь и сделала каждый день намного лучше.

— До сих пор это звучало неплохо, — сказала Джорджия.

— Быть с тобой, делает меня счастливым, — сказал он ей, — и единственный способ, какой я могу представить себе, быть счастливым, это быть с тобой, как с моей женой. Но я не просто хочу быть твоим мужем, я хочу быть твоим партнером во всех аспектах твоей жизни. Я хочу разделить с тобой твои надежды и мечты, помочь воспитать твоих детей, праздновать вместе с тобой, когда ты счастлива и утешать тебя, когда грустно. Я хочу разделить каждый момент всей твоей жизни, поэтому я и спрашиваю, Джорджия Рид, ты выйдешь за меня замуж?

Она выдохнула.

— У меня нет слов, которые могут превзойти эти.

— Есть только одно слово, которое я хочу услышать, — сказал Мэтт.

— Да, — она прижалась губами к его губам. — Да, Мэтью Гаррет, я выйду за тебя.

— Ты даже не взглянула на кольцо, — упрекнул мужчина.

Поскольку это казалось для него настолько важным, она опустила взгляд на коробочку в руке. И на этот раз, когда у нее перехватило дыхание, это было потому, что она была совершенно ошеломлена огромным бриллиантом в огранке «принцесса», установленным в платиновое обручальное кольцо.

— Значит, дело не в побрякушке? — поддразнил он, надевая кольцо на ее палец.

Джорджия не могла отрицать, что ей понравилось, как бриллиант сверкал на ее пальце, но гораздо более ценным для нее была любовь в его сердце. Любовь, которая соответствовала её.

— Нет, — сказала Джорджия и снова поцеловала его. — Это все о мужчине.

* * *

Джорджия надеялась сохранить новости об их помолвке на некоторое время, по крайней мере, пока сама бы не привыкла к ней. Она не рассчитывала на то, что Шарлотта смогла унюхать алмаз в двадцати шагах. На следующее утро Джорджия едва успела зайти на кухню, когда ее мать издала визгливый восторг и взяла руку дочери для более внимательного осмотра.