Барбара Картленд - Исцеляющее прикосновение

— Мне всегда очень хотелось туда попасть, — призналась Джакоба.

— И вот вам представилась такая возможность.

Воцарившееся было молчание прервал виконт, который неожиданно заявил:

— Думаю, Хэмиш, тебе следует сказать мисс Форд, на какое жалованье она может рассчитывать, работая у твоего дяди.

— Да, конечно, — сразу же согласился Хэмиш, понимая, что друг его поддразнивает. Глядя Джакобе в глаза, он сказал: — Я не сомневаюсь, что вы сможете договориться с моим дядей о вполне приемлемом жалованье: он человек состоятельный. А я куплю вам билет в вагон первого класса и дам пять фунтов на дорожные расходы: вам ведь понадобится давать чаевые и делать другие траты.

— Спасибо, большое вам спасибо, — ответила Джакоба.

Уезжая из дома, она пересчитала свои деньги и теперь пыталась понять, может ли их хватить на ночлег. Мистер Браунлоу решительно настаивал, чтобы она не тратила деньги, которые получила в наследство от матери. Первое время она попытается обойтись теми деньгами, что оставались у нее на домашнее хозяйство. Перед роковой поездкой в Лондон отец дал ей немного больше обычного, так как собирался отсутствовать в течение нескольких недель. Возвращался же он раньше.

Конечно, Джакобе пришлось накормить трех пожилых родственников, приезжавших на похороны, да и самой ей надо было что-то есть. Сердобольный мистер Браунлоу заплатил те небольшие долги, которые она сделала в деревне. В результате она выехала из дома с двумя фунтами и десятью шиллингами.

Но в Лондоне Джакобе пришлось взять кеб от Паддингтона до особняка графа Уоррентона, заплатив за него два шиллинга. Это показалось ей чрезмерной роскошью, и она предпочла бы идти пешком, однако, зная, что мистер Макмердок ожидает ее в три часа, боялась опоздать к назначенному времени. И потом — Джакоба оказалась в Лондоне впервые и не знала дороги от вокзала до той улицы, где находится Уоррен-Хаус.

И еще одно соображение заставило девушку пойти на такую трату: ей пришло в голову, что если она опоздает, то на ее место возьмут другую претендентку, которая окажется более пунктуальной. И тогда ей сразу же предложат отправляться обратно.

— Теперь мы должны решить, — говорил тем временем Хэмиш, где вы можете провести ночь. Вас ждет у себя кто-нибудь из друзей семьи?

— У меня в Лондоне нет знакомых. По правде говоря, я впервые оказалась в городе.

Хэмиш посмотрел на виконта, и тот понял его молчаливую просьбу о помощи.

— Я уверен, домоправительница отца сможет сегодня о вас позаботиться, мисс Форд, — сказал он. — Не сомневаюсь, вам здесь будет удобно.

— Вы… хотите сказать… что мне можно остаться… здесь? — переспросила Джакоба.

Нотки, прозвучавшие в ее мелодичном голосе, свидетельствовали, как обрадовала ее подобная перспектива.

— Я распоряжусь, чтобы вам приготовили комнату, — пообещал виконт. — И надеюсь, мисс Форд, вы не откажетесь пообедать с мистером Макмердоком и со мной.

— Спасибо… спасибо вам большое! Это… будет очень приятно.

Она с облегчением подумала, что ей не придется тратиться на ужин и завтрак. Так что с учетом пяти фунтов, которые обещал ей мистер Макмердок, она приедет в Шотландию, имея вполне приличную сумму денег.

Виконт вышел из комнаты.

— Я очень благодарен вам, мисс Форд, — сказал Хэмиш, — за то, что вы согласились занять место компаньонки моего дяди.

— Наверное, нашлось немало желающих.

— Не так уж много, — признался Хэмиш. — По-моему, большинство молодых женщин не очень-то стремятся ехать так далеко — на север Шотландии. Но я сам только что оттуда вернулся и могу вас уверить: поезда вполне комфортабельны, и крушений теперь почти никогда не бывает.

Джакоба невольно содрогнулась. Несмотря на все уверения этого джентльмена, длительное путешествие на поезде в незнакомые места не могло ее не пугать. Ведь именно из- за крушения поезда погибли ее отец и дядя!

«Мне надо не падать духом, — сказала она себе. — Ведь если я не поеду в Шотландию, будет нелегко найти другое место».

Она была совершенно потрясена размерами Лондона.

На улицах было столько людей, карет и лошадей!

Джакоба смотрела на все это из окна кеба, который увозил ее с вокзала, и думала, что, если мистер Макмердок откажется от ее услуг, она вернется домой. Ей было бы страшно оставаться в таком гигантском городе.

Но теперь можно было успокоиться: она получила место!

Она постарается угождать своему престарелому нанимателю, и, возможно, ей долго не понадобится думать о будущем — возможно, пока старый граф не умрет.

— У вас очень серьезный вид! — заметил Хэмиш. — Вам не надо бояться поездки. Я позабочусь, чтобы вас посадили в вагон «Только для дам».

— Спасибо, так мне будет гораздо спокойнее.

Вернулся виконт.

— Все в порядке, — сказал он. — Я объяснил миссис Дженнингс, что мисс Форд предстоит уехать ранним поездом с Кингз-Кросс.

— Спасибо, — поблагодарил друга Хэмиш.

— Вас разбудят заблаговременно, — предупредил девушку виконт. — А сейчас вам, наверное, хочется отдохнуть. Мы с мистером Макмердоком будем ждать вас к обеду.

Джакоба смутилась и поспешила встать: ей вдруг показалось, что следовало уйти из комнаты намного раньше.

Виконт открыл перед ней дверь.

Джакоба вышла в коридор, где увидела пожилую женщину, облаченную в шелестящее черное платье.

— А, вот и вы, миссис Дженнингс! — воскликнул виконт. — Позвольте познакомить вас с мисс Форд. Как я уже говорил вам, она отправляется в Шотландию, чтобы стать компаньонкой графа Килмердока.

— Я позабочусь о мисс Форд и прослежу, чтобы ей было удобно, милорд, — сказала миссис Дженнингс довольно суровым тоном.

— Спасибо, — снова повторила Джакоба, — большое вам спасибо!

Она ушла с домоправительницей, а виконт вернулся в гостиную.

— Ну, на этот раз ты, похоже, сорвал банк, старина! Такой красавицы я уже давно не встречал! По-моему, мы могли бы придумать дня нее нечто получше поездки в Шотландию — прямо в логово льва.

— Эй, оставь-ка ее в покое! — предостерег друга Хэмиш. — Это я ее нашел — в кои-то веки судьба послала мне козырную карту!

— Вот это ты точно сказал! — согласился виконт. — Хотелось бы мне увидеть лицо твоего дяди, когда она преспокойно заявится в замок, чтобы лелеять его старость!

— Я приготовил письмо, которое она повезет с собой, — молвил Хэмиш, — и собираюсь отдать его ей сразу после обеда. Если оно не заставит графа подергаться, то его вообще ничем не проймешь!

— Несомненно, потом мы узнаем обо всем, что произойдет, и как сильно он будет дергаться, — сказал виконт. — Но ее самочувствие волнует меня гораздо больше, чем реакция твоего дядюшки.

— Не вздумай помешать моему мщению! — предостерег Хэмиш. — Когда он отправит ее обратно, мы с тобой найдем для нее какое-нибудь приличное место.

— Это будет нетрудно!

Спальня, куда привела Джакобу домоправительница, произвела на нее большое впечатление, как и те части дома, мимо которых она проходила.

Отец часто рассказывал ей о домах аристократии, предпочитавшей селиться в районе Мэйфейр. Его приглашали на обеды в некоторые дома. А еще отец посещал со своим братом балы и рауты. Поначалу Джакоба мечтала увидеть все это своими глазами, но со временем их маленькая семья становилась все беднее. Повзрослев, Джакоба поняла, что никогда не увидит тех вещей, о которых слышала от отца.

Оставшись одна в спальне, она осмотрелась: кровать с тяжелым балдахином, картины на стенах, пушистый ковер под ногами… Особенно ей понравился внушительный туалетный столик с трельяжем и серебряными подсвечниками в виде купидонов по обе его стороны.

Ее сундуки уже стояли в комнате, и Джакоба сказала горничной, какой следует распаковать. Б нем среди платьев лежало несколько фарфоровых изделий, принадлежавших ей лично. Там же были немногочисленные подарки на Рождество и дни рождения.

«Хотя бы их, — думала девушка, — у меня не отняли, чтобы пустить с молотка!»

Вместе с собственными платьями она уложила и одежду матери. Служанка достала из сундука два верхних платья, и Джакоба решила надеть то, что было наряднее.

Это платье скорее подходило для женщины более старшего возраста: оно было сшито из дымчато-серой ткани стойкой розовой отделкой на подоле и лифе. Но этот серый шифон удивительно гармонировал с цветом ее глаз и выгодно подчеркивал ее нежную кожу.

Джакоба прилегла ненадолго, потом приняла ванну перед разожженным камином. Когда она оделась, горничная воскликнула:

— Как же вы хороши, мисс, с вашего позволения! Жаль, что вы не едете на бал.

— Мне тоже жаль, — ответила Джакоба. — Но завтра рано утром я должна ехать в Шотландию.

— Ой, она же так далеко! — промолвила горничная. — Нет, я рада, что мне не надо никуда ехать. Я остаюсь в Лондоне.

Джакобе стало немного грустно, что она не может сделать то же самое. Однако она строго попеняла себе, что проявляет неблагодарность. Ей следует благодарить Бога за то, что она смогла получить место и возможность поехать в Шотландию, которую ей так давно хотелось узнать. Путь туда неблизкий, но жаловаться на судьбу грешно.

Приведя себя в порядок, Джакоба спустилась вниз, испытывая немалое смущение. К тому же она чувствовала, что не следовало бы обедать наедине с двумя молодыми мужчинами. Она с беспокойством думала, что если б эти двое друзей относились к ней с пониманием, то позаботились бы о присутствии рядом с ней какой-нибудь добропорядочной дамы.

«Мне следует помнить, — вновь одернула она себя, — что я — компаньонка, а это на самом деле просто старшая прислуга».

Виконт и Хэмиш дожидались девушку в салоне.