— Я так и хотела.

За ширмой пьющей пиво и любящей бейсбол женщины скрывалась амбициозная Кейси Джонсон — первая и самая молодая в стране начальница пивоваренного цеха. У нее была цель, и она ее добилась.

Зеб сделал глоток — на этот раз побольше.

— То есть «Першерон драфтс» и твое детище тоже.

— Нет, все-таки Чедвика. Но если «Першерон» — его Франкенштейн, то я тот безумный профессор, что создал этого монстра.

Зеб рассмеялся и сам поразился своему смеху. Это был странный, долгий и пронзительный смех. Он не позволял себе так смеяться. Он — директор, владелец, начальник и босс. Он внушает страх в сердца противников и подчиненных. А тут…

А тут он на бейсбольной игре в компании симпатичной девушки и пива. На поле — его любимая команда, и все это как-то…

Как-то идеально!

— В общем, я жду от тебя новый «Першерон» или что-то типа того.

Говоря это, Зеб не смотрел на Кейси, но ощущал исходящее от нее напряжение и немой вопрос: «Что-что?»

— Ясно, что Чедвик основал «Першерон драфтс», борясь с растущим числом достойных пивоварен. Мы же этот момент пропустили. Но я не готов поднимать белый флаг. Тебе же нравится экспериментировать с новыми сортами? Это мне от тебя и нужно.

Кейси повернулась к нему лицом, и Зеб увидел, как сияли ее глаза. Может, это из-за яркого заката, но все же вряд ли. Кейси выглядела счастливой. И счастливой ее сделал он.

— Спасибо, — сказала она так тихо, что за общим гулом стадиона Зеб не услышал, а, скорее, прочитал по губам эту кроткую благодарность.

— Ты умеешь хранить тайны? — спросил он.

Губы Кейси сложились в добродушную улыбку.

— Сколько раз вы будете у меня это спрашивать?

— Я не такой плохой, как все думают, — продолжил Зеб, игнорируя иронию Кейси. — Но никому об этом не говори.

Жестом Кейси показала, как закрывает рот на замок и выбрасывает ключ. Где-то на заднем плане проходила игра. Зеб любил спорт, любил по-настоящему. Но у него было много вопросов. Теперь он больше узнал о своем полубрате, но это лишь вершина айсберга.

И все же волшебство момента было потеряно. Они снова сидели, наблюдая за игрой. Перед третьей подачей по их ряду пошел медведеподобный разносчик пива. Кейси взяла себе темный портер и предложила Зебу. Он сделал небольшой глоток, и сразу за ним отпила Кейси.

— Это будет сложно перебить, — прокомментировал Зеб очередной сорт их главного конкурента.

Впервые в жизни он сомневался в своих действиях. Он потратил годы, разрабатывая план, как вернуть то, что принадлежит ему. Он — Бомонт, а значит, об этом должен знать весь мир.

Однако здесь и сейчас, попивая из стакана пиво своего брата-конкурента…

Все это вновь напомнило ему о том, чего он был лишен. У Чедвика было почти двадцать лет, чтобы изучить искусство пивоварения. А Зеб… Он много знал об этом как о бизнесе. Но жизнь не дала шанс учиться этому у отца. Пивоварня принадлежит ему по праву, но если его жизнь будет зависеть от одного пивоварения, он не выживет.

Кейси хлопнула его по запястью.

— Нам не надо никого перебивать. — Она остановилась и откашлялась. — Если только…

— Что — если только?

Кейси посмотрела в стакан темного портера:

— Если вы не хотите уничтожить «Першерон драфтс».

Так она сформулировала эту фразу. Но Зеб услышал: «Если ты не хочешь уничтожить остальных Бомонтов». Так было бы честнее.

— Просто это серьезное дело, — негромко продолжала Кейси, глядя куда угодно, только не на Зеба. — Не знаю, сколько людей вас в этом поддержат. Я имею в виду — на пивоварне. — Она поморщилась. — Многие точно уволятся.

Зеб понял, что тогда может уволиться и сама Кейси. Будучи преданной, она будет готова уйти из принципа, пусть даже в никуда.

И вновь Зеб задумался, как Кейси стала такой. Самая молодая начальница пивоваренного цеха в третьей по величине пивоваренной компании страны. Он может не знать деталей ее биографии, но простая истина лежит на поверхности: она стала тем, кем стала, благодаря Бомонтам. Это они дали ей этот шанс. Она — тот безумный профессор, что создал Франкенштейна для Чедвика Бомонта. Она создала его «Першерон».

И она бросит работу мечты, если встанет выбор между пивоварней «Бомонт» и «Першерон драфтс». От этой мысли у Зеба заныло в животе. Потому что он сколько угодно может твердить Кейси о бизнесе, о борьбе за долю на рынке между двумя корпорациями, но ей не важно все это. И если предложить ей выбор между Бомонтами и собой, она выберет Бомонтов.

— Действительно было время, — так же неслышно произнес Зеб, — когда я хотел уничтожить их.

Кейси подняла голову:

— Что?

— Раньше я ненавидел Бомонтов. У них было все, а у меня ничего.

Ничего, кроме острой на язык матери и умения строить бизнес.

— Но… — Кейси смотрела на него с открытым ртом. — Взгляните на себя со стороны. Вы богатый, привлекательный, у вас есть власть. И всего этого вы добились сами. — Зеб заморгал и посмотрел ей в глаза. Но Кейси, видимо, не до конца понимала смысл своих слов, потому что продолжала без пауз: — Некоторые Бомонты очень милые люди. Поймите меня правильно, но они мне нравятся. Есть среди них те, кто выше всего этого, поверьте. Я слишком долго была рядом с ними и знаю, что их имидж во многом надуманный. Да, Филип — человек-катастрофа, Чедвика просто хочется пожалеть, а Фрэнсис… Поймите, им все в этой жизни принесли на блюдце, но они не стали счастливее.

Заерзав на кресле, Кейси покачала головой. И вдруг Зебу захотелось донести до нее, что дело не в братьях и сестрах.

— Кейси, — сказал Зеб. Кейси посмотрела на него, и он увидел ее волнение. — Я хотел сказать, что ненавидел их раньше, но сейчас это дело прошлое. Как я могу их ненавидеть? Мы незнакомы, и вряд ли кто-то из них слышал обо мне до пресс-конференции. Я не хочу разрушать ни «Першерон драфтс», ни их лично. Достаточно того, что пивоварня теперь моя.

Кейси пристально смотрела ему в глаза. Пристально настолько, что теперь на кресле заерзал Зеб. Потому что не знал, что она видит в его глазах. Видит ли она человека, который обеспечил успешным бизнесом свою мать, а лучшего друга — достойной, хорошо оплачиваемой работой? Или она видит сына, не знавшего отца?

Или еще хуже — мальчика, которого отвергла семья. Или мужчину, который не был ни черным, ни белым и всегда занимал какое-то место посередине. А вдруг она видит самозванца, который решил, что он Бомонт, несмотря на то, насколько это правда?

Зеб не хотел знать, что видела Кейси. Потому что в какой-то момент ее мнение вдруг стало значимым для него. И он не хотел бы узнать, что она его не одобряет.

А значит, нужно срочно менять тему.

— Скажи мне, — начал Зеб, отворачиваясь на поле и стараясь говорить как обычно. Но ему было уже все равно, что происходит в игре. — Часто такое бывает?

— Какое? Что мой босс признается в чувствах к своей семье?

— Нет, я про продавца пива. Часто он зовет тебя замуж?

Кейси хмыкнула:

— Марко? Каждый раз, когда меня видит. А поскольку у меня абонемент…

— А что об этом думает отец?

Боковым зрением Зеб видел, что Кейси повернула голову и теперь смотрела на него.

— Во-первых, Марко шутит. Во-вторых, отец, конечно, сильно меня любит, но он не мой телохранитель. И в-третьих, а что?

— Просто так, — мгновенно ответил Зеб. Чересчур быстро. — Просто пытаюсь дорисовать портрет той, кто держит мою фирму на плаву.

— Перерыв, — объявила Кейси положение игры. — Можно сходить еще за пивом.

И они медленно пошли вдоль рядов к стойкам с пивом. Зеб взял темное, Кейси — портер. Марко снова принялся с ней флиртовать, но в этот раз Зеб оставил это без внимания. Кейси улыбалась и шутила, но ни разу не взглянула на Марко так, как сегодня пару раз смотрела на него самого. Она не краснела и не наклонялась к Марко как к нему.

В ее обращении с Марко не было тепла. С ним она и впрямь вела себя как девчонка-пацанка, какой и казалась с виду. Это была другая девушка. Не та, что так мило рделась румянцем, чьи глаза так широко раскрывались, глядя на него, и не та, которая льнула к нему с таким желанием. Да, Зеб знал, без желания так не прислоняются.

Взяв пива и чипсов, они возвращались на свои места. Зеб удивлялся самому себе — он не помнил, когда в последний раз проводил так вечер. Да, они больше говорили о пиве и конкурентах, но…

Но ему было хорошо. Он уже выпил три стакана пива, но не чувствовал опьянения. Он просто позволил себе расслабиться — впервые за долгое время. Месяц за месяцем Зеб наблюдал и ждал, когда сложатся последние части пазла. И нисколько не жалел о потраченном на это времени.

Но теперь он расслабился. И, видимо, даже слишком, потому что одна мысль не давала ему покоя.

— Ты серьезно это сказала? — спросил он у Кейси.

Нет, наверное, пиво все же дало по голове.

— Что именно?

— Что тебе не важно, черный я или белый.

Сам Зеб знал, что разница есть, и разница эта важна. Всегда. Для людей он или «экзотичен», потому что он афроамериканец с зелеными глазами, или же он чернокожий — то есть бандит, головорез и наркодилер. Для людей ему не стать просто бизнесменом. Он навсегда останется черным бизнесменом.

Люди с белой кожей об этом не думают. А ему всегда приходилось что-то дополнительно комментировать. Нет, он не жаловался.

Свой жизненный урок Зеб Ричардс выучил рано, и этот урок заключался в том, что никто ничего не предложит ему бесплатно. Ни отец, ни семья, ни остальной мир. Всего, чего он хочет, придется добиваться самому. Будучи черным бизнесменом, он стал жестче, словно покрылся твердой коркой. А еще стал умелым переговорщиком и расчетливым инвестором.