её объял жар, сосредоточившийся меж бедер и в груди. Джулия и раньше испытывала порывы желания к Рендаллу, но сейчас её охватило чистое безумие. Та спокойная и сдержанная женщина, которой она стала за годы изгнания, исчезла, вытесненная нетерпеливой, бесстыжей девчонкой.

 Ладонь Рендалла обольстительно скользнула вниз по обнаженной спине жены.

 – На тебе не так уж много одежды, – проговорил он, задыхаясь и сжимая её попку.

 – Зато на тебе – слишком много, – она положила руки на лацканы его сюртука и стянула его с плеч. её небрежно обернутое полотенце собралось на талии.

 Рендалл замер, уставившись на открывшееся тело жены.

 – Если у вас, миледи, есть какие-либо сомнения по поводу того, к чему это приведет, сейчас – самое время отступить.

 Но Джулия отступать не желала.

 – У меня нет сомнений, Алекс, – вполголоса заверила она. – Я хочу, чтобы сегодня ночью мы были вместе, подобно любовникам, никогда не знавшим мрака.

 Он глубоко вздохнул.

 – Я хотел бы этого больше всего на свете.

 Она улыбнулась и отпустила полотенце, опавшее мягкими складками вокруг её босых ног. Джулия понимала, что теперь она не безупречная, без изъянов, молодая девушка, а женственная, опытная и сильная женщина.

 И её шрамы – лишь несущественные следы из прошлого. В эту минуту их с Рендаллом, как противоположные полюса магнита, влекла друг к другу горячая пульсация страсти.

 – Насчет одежды...

 Она окончательно стянула с мужа сюртук и позволила тому упасть. Рендалл сам развязал галстук и отбросил его в сторону. Джулия быстро расстегнула пуговицы сорочки у его горла и потянулась, чтобы поцеловать гладкую, чуть солоноватую кожу. Его пульс под её губами стучал, как молот, и Рендалл издал приглушенный звук удовольствия.

 Весьма довольная собой Джулия взялась за остальные предметы его одежды. А поскольку он пытался сделать то же самое, их руки путались, а пальцы блуждали в очаровательной неразберихе прикосновений и смеха. Такой способ раздевания явно грешил отсутствием продуктивности, но был восхитительно забавен, а отсутствие страха послужило самым лучшим афродизиаком, который она знала.

 Раздетый, Рендалл предстал во всей своей суровой мужской красоте, которая заставила бы устыдиться и греческих скульпторов. Джулия пробежала руками по его плечам и торсу, ощущая сменяющуюся текстуру кожи, шрамов и светлых волосков.

 – Никогда раньше я не видела тебя всего целиком, – выдохнула она. – Чего же я ждала?

 – Подходящего момента. – Он подхватил её и уложил на середину кровати. – После сегодняшней долгой поездки я проголодался. И вы, миледи, не только букет, но и банкет.

 Раньше чем под Джулией перестал колыхаться матрас, Рендалл прижался к ней во всю длину своего тела. И приник к ней в глубоком ненасытном поцелуе. Пальцы её ног и рук поджались от безудержной чувственности соединения их языков и губ.

 Поцелуй всё длился и длился, пока оба едва не задохнулись.

 – У тебя бесподобный вкус золотистого портвейна Белларда. – Алекс поднял голову.

 Джулия беззаботно рассмеялась.

 – Ты можешь определить производителя?

 – Эштон покупает только этот портвейн, произведенный на предприятии друга, – усмехнувшись, пояснил Рендалл. – Тем более что портвейн Белларда очень хорош. Впрочем, ты на вкус ещё слаще и опьяняешь гораздо сильнее, чем самое распрекрасное спиртное. – Он прижался губами к её шее, в то же время рукой накрывая её грудь.

 Большим пальцем Рендалл принялся ласкать сосок жены, и Джулия выгнулась под его ладонью. Рендалл начал медленно прокладывать путь из горячих поцелуев вниз по её телу.

 Стоило ему сосредоточиться на левой груди Джулии, и она задохнулась. Он сильно втянул в рот её набухшую вершинку. Бедра Джулии под ним непроизвольно приподнялись. Не менее тщательно исследовав другую грудь, губы Рендалла двинулись ниже... ещё ниже...

 Ведь он же не собирается... она вскрикнула и почти что выскочила из кожи, когда его опытный язык достиг её самой интимной части.

 – Алекс!

 Джулия научилась доставлять удовольствие таким образом мужчине, но никогда не задумывалась, какими могут быть ощущения, если получать, а не отдавать. Она вцепилась в волосы мужа, её тело, подобно пружине, всё сжималось, сжималось и сжималось; жажда освобождения была столь неистовой, что почти причиняла боль.

 Облегчение пронеслось по ней с сотрясающей мощью. Джулия закричала, а каждый мускул её тела напрягся. Но вот дрожь наслаждения пошла на убыль, и Рендалл прижался лбом к её бедру; его дыхание приятно овевало её плоть.

 – Александр Великий – не иначе, – тихо произнесла она, отпустив его волосы и пригладив густые золотистые пряди. – Неудивительно, что тебе так понравилось, когда я делала для тебя то же самое.

 – Понравилось – слишком бледное определение. – Он приподнял голову ровно настолько, чтобы их взгляды встретились. – Мне хотелось проглотить тебя с первой же нашей встречи.

 Джулия почувствовала, как горячая краска удовольствия заливает ей лицо.

 – Рада, что не знала об этом. Ты и в качестве не одобряющего меня солдата был достаточно пугающ. – Она играючи провела губами по его уху. – Но ведь мы ещё не закончили?

 – Если тебе хватило времени перевести дух... – Он приподнялся над ней, одним пальцем легонько кружа по влажным, нежным складочкам меж её бедер. Наконец Рендалл нашел самую чувствительную точку, и вновь краткие вспышки блаженства заставили трепетать всё её тело. – Вы уже готовы предоставить мне второе блюдо, миледи?

 – Надо же, я читала твои письма и думала, что поэзия твоей душе недоступна! – со смехом произнесла Джулия.

 – Поэзия, возможно, и нет. Но неизменный зверский аппетит присутствует, и утолить его можешь только ты.

 Он осторожно устроился меж ног Джулии, с безукоризненным мастерством лаская её до тех пор, пока она под ним не начала извиваться.

 – Сейчас? – спросил Рендалл.

 – Да! – Джулия решительно притянула его к себе, приподнимая бедра, чтобы принять его. Удивительно, но после стольких лет страха перед мужским вторжением она просто жаждала быть заполненной. Однако погружение в неё Рендалла оказалось совсем не вторжением. Наоборот, оно вызвало осознание завершенности, целостности.

 Джулия выгибалась навстречу мужу, поражаясь, что желание вновь достигло тех же высот, что и несколько минут назад. Но теперь волна подхватила их обоих, и они двигались в унисон в сумасшедшем ритме. Наконец Рендалл содрогнулся и излился в неё с глухим стоном. Она вторила ему, не уверенная, кто же из них достиг кульминации первым.

 Тяжелое дыхание мужа замедлилось, и он скатился на сторону, подтягивая жену поближе к себе. Джулия расслабилась, уткнувшись лицом ему в плечо и положив руку на его талию. А ведь было время, когда она радовалась, что ведет вдовью жизнь и ей не нужно отдаваться мужчине. Джулия ни за что не поверила бы тогда, что сможет испытать такое ошеломляющее удовольствие и настолько бурное освобождение. Но их нагие переплетенные тела доказывали, что это вовсе не сон.

 Крепче прижав к себе голову жены, Рендалл запустил пальцы в её спутанные волосы.

 – Интересно, возможно ли, что я заранее почувствовал твою способность на столь безудержную страсть? – пробормотал Рендалл. – Или же мне просто улыбнулась удача, как никакому другому мужчине на земле?

 – Скорее, удача улыбнулась мне, – Джулия издала приглушенный смешок. – Я удачлива и эгоистична. А ты, вероятно, и в самом деле голоден, проведя весь день в седле. И угораздило же меня появиться и отвлечь тебя.

 – Вообще-то, прежде чем подняться, я успел заскочить на кухню и перекусить. – Он нежно массировал ей затылок. – Но даже не сделай я этого, ты – блюдо, утоляющее мой аппетит лучше всего остального...

 – Отлично, поскольку нынче у меня совершенно нет сил спускаться на целых два лестничных пролета, чтобы обшаривать буфетную. Я с трудом сумею выбрать шрам, о котором ты мне расскажешь, хотя выбирать есть из чего. – Она провела указательным пальцем по бледной полоске вдоль его ребер. – Вот это, если я правильно помню, штыковая рана, и её ты получил во время отступления к Ла-Корунье.

 Рендалл кивнул:

 – На мне найдутся зарубки, напоминающие о половине военных кампаний последних пятнадцати лет. Мне повезло, что за всё это время я был серьезно ранен лишь однажды.

 Джулия содрогнулась.

 – О, Алекс, мне страшно подумать обо всех тех случаях, когда тебя могли убить. Я никогда бы тебя не встретила.

 – А это значит, что ты бы по мне и не скучала, – улыбнулся он.

 – Сегодня ночью я отказываюсь философствовать. – Джулия скользнула рукой к его паху и нахмурилась. До этой ночи она не видела мужа полностью обнаженным, так что теперь обнаружила новые отметины. – Вот эти бледные линии – они очень странные. Похоже, их около дюжины или даже больше, и идут почти параллельны. – Кончики её пальцев ласково поглаживали сморщенную кожу. – Что же, спрашивается, могло нанести такую рану? Каких-то несколько дюймов левее, и этот сказочный вечер стал бы невозможен.

 – Причина – не оружие. – Рендалл вздохнул. – Бранфорд.

 Джулия вся обратилась во внимание, приподнявшись на локте, чтобы получше рассмотреть шрамы.

 – Боже! Он преднамеренно тебя резал?!

 – В тот год, когда я впервые приехал в Турвилль, – голос Рендалла не выражал никаких эмоций, – он объявил что-то вроде охоты и принялся меня преследовать. Догнав же, – а это происходило всегда, ведь он был старше, выше и быстрее, – Бранфорд прижимал меня к земле. Затем стаскивал бриджи и резал кинжалом. С каждым разом всё ближе. При этом приговаривал, что достигнув моей плоти, отрежет её.

 Джулия задохнулась от ужаса, прикрыв рот рукой.