– Тебе всегда здесь рады, Кири. – Мария поднялась и обняла молодую женщину. – Джулия, ты ведь встречалась с леди Кири, сестрой Адама, не так ли?

 – Да, встречалась. Прошлой весной. – Джулия с улыбкой поднялась. Как и у Эштона, в жилах леди Кири текла наполовину индийская кровь, у неё были такие же темные волосы и потрясающие зеленые глаза. Но в отличие от замкнутого брата, она была более общительной, а в её речи улавливался легкий мелодичный акцент. – Кажется, Лондон пришелся вам по душе, леди Кири.

 – Миссис Бенкрофт, – радостно воскликнула девушка. – Надеюсь, на этот раз вы пробудете в городе несколько дольше? Мне бы хотелось поближе с вами познакомиться.

 – Теперь она леди Джулия Рендалл, – уточнила Мария. – Они с майором Рендаллом, другом Адама, поженились в Шотландии и приехали в Лондон на осенний сезон.

 Глаза Кири округлились.

 – Надеюсь, не все симпатичные друзья Адама обзаведутся женами ещё до того, как я успею осмотреться! Вы молодец, леди Джулия! Рендалл – поистине роскошный экземпляр. Но – леди Джулия?

 – Мой отец – герцог Каслтон, но он от меня отрекся. – Джулия указала на буфет. – Не позволяйте мне находиться между вами и кеджери. Мария как раз недавно упомянула, что индийские родственники семьи любят здесь кушать.

 Леди Кири рассмеялась, взяла тарелку и принялась накладывать себе еду.

 – Ни меня, ни кеджери нельзя назвать индийскими в полном смысле этого слова, но то, что оно лучше овсянки, это уж точно.

 Мария налила своей невестке чаю.

 – Как только придет модистка, нам надо будет уйти. Через две недели я устраиваю бал в честь Джулии и Рендалла, так что откладывать с пошивом подходящего вечернего наряда никак нельзя. Ты, конечно, приглашена.

 – Великолепно! – Кири села за стол и с энтузиазмом принялась за кеджери. – Я жажду развлечений. А можно мне остаться на примерку? Обожаю разглядывать ткани и журналы мод.

 Мария задумалась.

 – Джулия, ты как, не возражаешь? У Кири замечательное чувство цвета. К тому же она сама изготавливает духи, включая и тот аромат, что мечтают заполучить все молоденькие охотницы за состоянием.

 – Хотите, я придумаю духи и для вас, леди Джулия? – спросила Кири. – В качестве свадебного подарка.

 Казалось, Кири эта мысль очень понравилась, так что Джулия согласилась:

 – Я была бы очень рада. – Что одновременно означало и разрешение девочке присутствовать на примерке. Не сказать, чтобы леди Кири была совсем уж юной: ей, вероятно, двадцать с небольшим. Но беззаботная прямолинейность – черта совсем молоденьких. В её возрасте Джулия чувствовала себя на целую вечность старше.

 Кири заканчивала свой второй завтрак, когда приехала модистка, мадам Эльер. Примерку устроили в личной гостиной Марии. Мадам привезла с собой ещё трех помощниц, нагруженных тканями, отделкой и модными журналами. А двум лакеям Эштон-Хауса было велено отнести наверх несколько рулонов материи.

 Пришла и Эльза, выглядящая испуганной в обществе стольких знатных леди. Едва она нашла местечко в углу, как в комнату величаво вплыла grandmère и, заняв самый удобный стул, на беглом французском заговорила с модисткой.

 К счастью, гостиная была достаточно просторной.

 Мария установила крепкий деревянный табурет, чтобы Джулия, встав на него, дала возможность швеям свободно заниматься своим делом.

 – Не изволите ли подняться на жертвенный алтарь, леди?

 Джулия рассмеялась, становясь на табурет.

 – Чувствую себя ягненком на заклании. Я здесь единственно для того, чтобы послужить причиной этого собрания.

 – Вздор, – твердо заявила grandmère, – ты здесь для того, чтобы мы сделали тебя совершенно ослепительной. Дитя, – она взглядом приказала Эльзе выйти из угла, – помоги-ка своей госпоже снять платье, и мы приступим к подбору ткани. Как удачно, Джулия, что ты уже не молоденькая девушка и не должна носить скучный белый муслин.

 – Глубокий, насыщенный синий, – предложила леди Кири. – С легким оттенком зеленого. – Она пересекла комнату, направляясь к рулонам ткани, и коснулась одного из них тонким указательным пальцем. – Вот этот.

 – Прекрасный выбор, – одобрила мадам Эльер. Она подала знак одной из помощниц. Та послушно взяла выбранный Кири рулон и ещё несколько других отрезов синих оттенков.

 Джулия вытянула руки, давая возможность Эльзе расстегнуть платье и стянуть его через голову. Джулию нельзя было назвать равнодушной к нарядам, но в данный момент все её мысли вертелись вокруг пристанищ для женщин. Если есть опасность преследования жестоким мужем, то, может, таких женщин вместе с детьми перевозить в другой город? Интересно, как все это организовать?

 Grandmère произнесла:

 – У тебя прекрасная миниатюрная фигурка, ma petite,[45] и тебе следует её подчеркивать. Девушка, подверни-ка вырез сорочки своей госпожи вниз, как на бальном платье.

 Джулия едва почувствовала легкие касания пальцев Эльзы, выполняющей полученное указание. И тут горничная ахнула, вернув Джулию в настоящее. Посмотрев вниз, она с ужасом обнаружила, что Эльза уставилась на шрамы.

 Джулии захотелось прикрыться и сбежать. Вместо этого она сжала кулаки и стояла как вкопанная, благодаря судьбу за то, что была повернута спиной к большинству женщин. Видеть уродливые борозды на её коже могли только Эльза и Мария.

 В карих глазах Марии на мгновение мелькнуло потрясение, которое быстро сменилось пониманием. Она бросила на Эльзу острый взгляд, говорящий «держи язык за зубами», а затем совершенно непринужденно произнесла:

 – Не думаю, что Джулии следует носить низкое декольте. – Она сделала шаг вперед и подтянула вверх сорочку Джулии, прикрывая отметины. – У неё уже есть прекраснейший из мужей, так что нет никакой необходимости привлекать внимание к своим достоинствам. Мне кажется, лучше всего ей подойдет образ богатой, но скромной элегантности. – Она усмехнулась. – Не то, что мне. Я предпочитаю выглядеть благородной распутницей.

 – Ваша светлость! – в ужасе воскликнула мадам Эльер. – Никогда, никогда и никто не назвал бы вас распутницей!

 Кири рассмеялась:

 – Распутница – да, но определенно самого благороднейшего сорта! К этому стремлюсь и я!

 Grandmère позволила себе удивленно покачать головой.

 Замечания Марии отвлекли внимание от Джулии, и та была ей глубоко благодарна. Эльза, будучи её горничной, узнала бы о шрамах обязательно, но Джулия не перенесла бы унижения, стань все это достоянием общественности.

 После того, как дыхание Джулии восстановилось, она попросила:

 – Если мне позволят высказать своё мнение, я соглашусь с предложением Марии. Мне гораздо больше по вкусу стиль спокойной элегантности, нежели блистательной королевы бала. – Она склонила голову в сторону Марии. – Или золотой герцогини.

 Все семеро женщин изучающе посмотрели на Джулию, взвешивая её слова. Под их взглядами Джулия чувствовала себя куском говядины, к которому прицениваются на рынке. Мадам Эльер, совершенно не смущенная присутствием столь многих герцогинь и дочерей герцогов, решительно кивнула.

 – Très bien.[46] Пусть будет скромное декольте, но вырез на спине сделаем глубже обычного, ведь у вас, леди Джулия, такая прекрасная кожа – настоящий фарфор. Приоткрыть спину – ход очень тонкий, но эффектный. Бетси, оберни-ка китайский шелк вокруг плеч леди Джулии.

 Помощница модистки, повинуясь, шагнула вперед, и Джулия тоже присоединилась к общему обсуждению. Она должна была удостовериться, что её не разрядят в пух и прах, как циркового пони. Бальное платье обговорили первым: решили сделать его в изысканно простой манере, подходящей для её невысокого роста. Джулию заворачивали по крайней мере в дюжину тканей, но в конце концов все сошлись на том самом шелке, что выбрала леди Кири.

 Затем знатоки моды взялись за наряды для прогулок, накидки, костюмы для верховой езды и остальные атрибуты великосветской дамы. В полдень Мария распорядилась, чтобы для всех, начиная с вдовствующей герцогини и кончая помощницами модистки и горничными, принесли закуски. Атмосфера женского легкомыслия, витавшая в комнате, свела бы с ума любого мужчину, что и подтвердил заглянувший к дамам Эштон, с ужасом оглядевшийся по сторонам и тут же ретировавшийся в поисках более безопасного места.

 Наконец все решения насчет материй, фасонов и отделки были приняты, и Джулия сошла с возвышения. Подняв рулон ткани, она накинула отрез на плечо Марии.

 – Я заметила, каким взглядом ты смотришь на этот переливчатый мантуйский[47] шелк. Золотой отблеск по зеленому – как раз то, что идеально тебе подходит. – Джулия повернулась к остальным присутствующим женщинам: – Вы только посмотрите, как это золото оттеняет золотистые крапинки в глазах её светлости?

 Мария легонько провела рукой по ткани.

 – Адам все время твердит, что мне надо больше тратить на себя.

 – О, безусловно, тебе надо тратить как можно больше денег моего брата, – воскликнула леди Кири с озорной улыбкой. – Он будет просто счастлив, увидев тебя в этом шелке. С изумрудами.

 – Давай-ка на табурет, Мария, – приказала Джулия, – настал твой черед.

 Мария подчинилась, выбрав фасон, который бы учитывал её увеличивающуюся фигуру. К тому времени, как мадам Эльер и её помощницы уехали, и grandmère, и леди Кири тоже обзавелись отрезами ткани и заказали платья.

 Джулия налила себе чашку чая.

 – Я и не представляла, насколько это сложная задача – быть одетой как великосветская леди, ведь до своего замужества я не провела в Лондоне ни одного настоящего сезона.

 – Изысканное общество должно признать тебя, – провозгласила grandmère. – После чего ты спокойно можешь одеваться в жуткие тряпки в соответствии со своим вкусом и слыть эксцентричной особой.