Ты вспоминаешь предавшего человека, но его лица ты не видишь… ты видишь лишь лицо боли со звериными глазами.



Почти неделю я пролежала в кровати с температурой, не желавшей опускаться ниже 39 градусов.


И в эту неделю моим «другом» был Андрей, который ни на одну минуту не оставлял меня наедине с собой и со своими мыслями. Он понимал, что, если я погружусь в свои стенания, то отгорожусь от мира сего и не захочу вернуться.


На четвертый день ужасной болезни мой «друг» пригласил врача, который, после тщательного осмотра, ничего мне не сказав, вышел вместе с Андреем из комнаты, и полчаса что-то с ним обсуждал.


Я слышала их голоса, но ничего не могла разобрать. Да и не хотелось мне этого. Какой бы тяжелой не была моя болезнь, она лишь помогала мне отгородиться от всего прочего. Физическая боль притупляла, хотя и не всю, моральную и явилась для меня подарком с небес.


После того, как хлопнула входная дверь, в комнату вошел бледный и, чем-то встревоженный, Андрей и просидел несколько часов, держа меня за руку и рассказывая о каких-то смешных случаях в своей жизни. Где-то я заставляла себя улыбнуться, где-то просто кивала головой, но из всего, что мне рассказывал Андрей я так ничего и не поняла. Я принуждала себя пить таблетки и съедать, приготовленные им, бульоны и смеси из полезных для меня овощей.


Я даже пыталась заговорить, когда он о чем-то меня спрашивал, но получалось вытолкнуть из себя лишь два или три слова. На большее я была не способна.

Однажды вечером, когда он закончил читать какую-то книгу, сидя у моих ног, я попыталась выведать у него о его разговоре с врачом, но Андрей молчал, как партизан и отмахнулся от меня тем, что я все преувеличиваю и врач просто объяснял ему, как ухаживать за мной. Я сделала вид, что поверила, но, перед тем, как он ушел, произнесла ему вслед:


-Никогда не стремись лечить раны, причиненные ложью, если сам не защищен от этого.


Услышав мои слова, Андрей резко обернулся ко мне, и холодным знакомым голосом, резанувшим уши, сказал:


-Никогда не сравнивай меня с тем, кто не достоин твоей любви.


Я не смогла удержаться и с усмешкой спросила его:


-А себя ты считаешь достойным ее?


На что Андрей, ничего не ответив, скрылся за дверью.


После этого случая его отношение резко переменилось, и он стал более отстраненным. Не было больше рассказов о прошлой жизни, попыток разговорить меня, уютных «семейных» вечеров у моих ног.


Не подумайте! Я не была разочарована таким отношением и не билась в истерике от этого. Увольте, одной боли мне вполне достаточно!


Да, в какой-то, степени я испытывала чувство вины перед ним, но и оно мигом испарилось

, когда я вспомнила о том, кто именно назвал мне координаты обиталища блудного возлюбленного.

На шестой день болезнь набрала в свой арсенал еще воинов-бактерий-микробов-вирусов и атаковала меня и мои лейкоциты, боровшиеся за мои права до конца. Я находилась где-то за гранью внешнего мира, за пределами всего, что окружало меня.


Я боролась за жизнь ради брата и матери. Боролась за их счастье и спокойствие. Я позволила встать между нами постороннему человеку, но никому и ничего другому это больше не сойдет с рук. Болезнь уступит, она проиграет в этой битве.



***

-Да, мама. Со мной все в порядке… Я увиделась с Максом… угу… все прошло замечательно… нет, конечно, я не плакала… просто простудилась маленько…


Наградив усмехающегося Андрея угрюмым и злым взглядом, я еще намного поговорила с мамой и, попрощавшись, отдала мобильник хозяину.


-Спасибо.


-Да не за что. Мне понравилось наблюдать за твоим лицом, — протянул он насмешливо, поправляя подо мной подушки. Как я и предполагала, болезнь отступила, и сегодня я чувствовала себя лучше. Даже съела горячего супа, заботливо приготовленного руками Андрея, который под предлогом, что проверяет, не повысилась ли снова температура, постоянно прижимался теплыми губами к моему лбу. А что я?


А я прощала ему эти вольности в качестве благодарности за всю его доброту и терпение. Поверьте, больная я просто хуже, чем в повседневной жизни. Мама всегда повторяла, что вместе с болезнью в меня будто вселяется демон, превращая меня из пай-девочки в неугомонного дерзкого чертенка. Я же смеялась, слыша это, и не решаясь признаться, что это моя настоящая сущность. «Никому нельзя выдавать то, что они потом будут использовать против тебя». Это уже слова моего покойного отца.

Мне не было неприятно, когда Андрей прикасался ко мне, но и приятно мне тоже не было. Можно сказать, что я оставалась полностью равнодушной к этому. Или болезнь сделала свое дело, и лишило всех эмоций или я, по-прежнему, сохну по Максиму.


А так как первое мигом отклоняется, поскольку внутри меня все еще бушует масса эмоций, которые я пытаюсь затолкать поглубже, то остается второй вариант. Я до сих пор люблю этого ублюдка. Люблю и, одновременно, ненавижу.


Что и требовалось доказать!


У меня вырвался истеричный смешок, что сразу привлекло внимание Андрея.


-Что-то не так? У тебя что-то болит?


Не могу скрывать, что глубоко внутри мне нравилось, что за мной ухаживают, меня лелеют и оберегают. Всю свою жизнь я присматривала за матерью, которая сильно сдала свои позиции после смерти отца и братом, который нуждался в моей поддержке.

Когда Максим появился в моей жизни, мне казалось, что все изменится, что у меня появился человек, которому я могу довериться и кому я могу вручить свою жизнь. Но все ожидания и мечты растаял и, со временем, я поняла, что ошиблась. Макс не был готов ко всему этому. Он уже был «предан» другой, уже связал свою жизнь и судьбу.


Андрей же был полной Максиму противоположностью. Мягкий, уступчивый, нежный, заботливый. Он отдавал себя, ничего не требуя взамен, в то время, как Максим только брал и брал, не думая о чувствах других.


Но уже пришло время все расставить по своим местам, разложить все по своим полочкам.


-Со мной все в порядке Просто немного устала, — я откинулась на мягкие подушки, мимолетным взглядом окидывая темно-бежевые занавески, коричневый шкаф у стены напротив, тумбочку рядом с кроватью и дверь, расположенную справа от нее. Комната была светлой из-за нежно-белого цвета обоев и уютной. Вынуждена признать, что у моего заботливого друга хороший вкус, только вот телевизора не хватало, — Андрей…


-М-м?


-Почему?


Парень удивленно поднял брови, не понимая, о чем идет речь, и я продолжила:


-Почему ты решил поступить со мной так? Что ты хотел этим доказать?


Наконец догадавшись, о чем я у него спрашиваю, Андрей нервно провел правой рукой по светлым волосам и сел в мягкое красное кресло, стоящее у ног двуспальной кровати.


-Поверь, если бы я знал, что все так обернется, я бы никогда не назвал тебе адрес.


Мои руки сжались в кулаки, а глаза полыхнули яростным огнем:


- А что ты думал? Что я, увидев Максима с другой, прибегу и кинусь тебе в объятия, шепча слова любви? Ну, отвечай.


Андрей вскочил с кресла и, пройдя по комнате несколько раз туда-сюда, вернулся на свое место и, с силой сжав мои руки, порычал злым голосом:


-Может быть и так. Может мне этого и хотелось, но, в первую очередь, я хотел, чтобы ты была счастлива… чтобы ты, наконец, выпуталась из тисков Максима и увидела все без розовых очков. Чтобы ты поняла, что он просто использует тебя… играет с тобой…


Вырвав свои руки, я отскочила от него. Меня обуяла такая злость, что я не знала, куда деть руки, которые просто порывались ударить сидящего рядом человека.


-Почему же ты не предупредил меня об этом в нашу первую встречу? Почему просто не поговорил со мной и не рассказал обо всем?


-А ты поверила бы мне?


Этот вопрос ввел меня в ступор. Я просто открывала и закрывала рот, не зная, что сказать. Не находя слов. Андрей был прав.


Если бы мне неделю назад кто-то сказал такое, я никогда не поверила бы этому. Рассмеялась бы в лицо человеку, посмевшему промямлить такую чепуху, и ушла бы, даже не ответив. Моя любовь так ослепляла мне глаза, что я ничего и никого не замечала вокруг, кроме Максима.


Но это не оправдывало Андрея. Он искал в этом и свою выгоду.


Я отвернулась к стене и прикрыла глаза. Усталость берет свое.


-Ты отдохни пока, а после мы обстоятельно поговорим.


Не дождавшись от меня ответа, он вскочил с места и покинул комнату, тихо прикрыв за собой дверь.


Меня хватило лишь на несколько минут и все сдерживаемые дотоле чувства вырвались наружу:

Из моих глаз покатились горькие слезы обиды и я, не выдержав, зарыдала в голос. Все рвалось изнутри, все просто ломалось и причиняло страшную боль. Я не могла больше терпеть, не могла больше держать это в себе. Мне было так тяжело, что не хватало воздуха.


Мне противно от себя самой. Противно от того, что я все еще люблю его, после такого предательства. Все еще жажду увидеть его, вдохнуть его запах, прикоснуться…


-Макс, за что ты так со мной поступил? За что???