Дорофея Анисимова - Исповедь Розабеллы (СИ)

Дабы отвлечь ее пришлось все-таки встать, прежде мягко отстранив ее и подойти к окну, за которым я и в самом деле увидел охранника.

Что за черт! Что он здесь делает?

— Что там?

Голос за спиной начал реально раздражать.

Приказав жестами охраннику пройти в дом, я развернулся к жене и бросил:

— Сейчас разберемся.

Через несколько минут промерзший и потирающий руки, наемный работник вошел и начал объясняться по моему молчаливому приказу:

— Там какая-то дура… то есть девушка… пробралась как-то и … и увидев вас…

— Я же просил никого не впускать.

— Так я и говорю: она пробралась сюда неизвестно откуда и как. Вышел я отлить, — при этих его словах я поморщился. Больно не любил, когда при близких мне людях так выражаются, — и вижу, что она здесь стоит. Вся мокрая, продрогшая до костей…

Не знаю откуда, но после его слов о продрогшей девушке меня вмиг настигла догадка.

Рванувшись с места, я подлетел к удивленному охраннику и приподняв над полом за шкирку, прорычал:

— Как она выглядела?

— Б-брюнетка, так-кая красивая…

Дальше я уже ничего не слышал. Ни слов жены, кричащей мне вслед, ни удивленных восклицаний охранника.

Я просто выбежал из дому и понесся вслед возлюбленной, хоть и не знал, куда она направилась.

Сердце подскажет…

Оно не подведет.

Люблю, люблю тебя за все

И даже за то, что любя — ненавижу!

Душа стонет: «Не думай, забудь ты о нем».

Я в ответ: «Ты прости, но других я не вижу»!

Ты никогда не будешь моим,

Я это знаю, пытаюсь смириться.

Больше всего сейчас я хочу,

С высоты прыгнуть вниз, и насмерть о скалы разбиться!

Не смогу позабыть я твой образ:

Такой яркий, беспечный, любимый.

Он преследовать будет всегда,

И от этого боль нестерпима!

Я хочу быть с тобою хотя бы во сне,

Но и там ты меня покидаешь,

Разбиваешь мне сердце, словно стекло,

И вновь в темноту исчезаешь.

Только тебя буду вечно любить, и мне больно,

Ведь об этом ты никогда не узнаешь.

Я смогу, я стерплю.

И пускай ты другую целуешь, ласкаешь.

Я хочу, чтоб ты счастлив был, слышишь?!

И хочу, чтоб всегда был любим!

Мое сердце тобою лишь дышит,

И бьется тобою одним.

Вновь темно и луна — опять ночь.

В мыслях Ты: не хочу, я гоню тебя прочь!

Но снова слеза потревожит меня,

Я тебя ненавижу, ненавижу — ЛЮБЯ!!!

ФЕНИКС

POV Максима

Мое тело продрогло от холода. Все просто скручивалось от пронизывающего ветра.

Черт! Надо же такому быть: Ливень посреди зимы…

Но больнее всего было внутри. Внутри все было прямо противоположно тому, что происходило во внешней оболочке. Там все горело и разрывалось от страха, охватившего меня.

Я уже час скитался по окрестностям и никак не мог найти даже след потерянной возлюбленной.

Куда она могла пойти?

Где она сейчас?

И самое главное: Что с ней? Как она?

Отчаянно застонав, я запустил руки, в мокрые и чуть примерзшие, волосы и прислонился к дереву, находящемуся поблизости. Благо, отец Наташи в сое время построил хороший заповедник, дабы сохранить природные ресурсы страны.

Думать о том, что в этот момент творилось с Розабеллой, не хотелось. Сердце и так сжималось от плохого предчувствия. Голова шла кругом от скопившихся мыслей, а душа страдала от осознания того, какую боль я причинил самому близкому человеку. Это осознавание того, что в результате моих действий пострадала Розабелла, просто убивало.

Потерев руки, я уже в сотый раз пожалел о том, что, выбегая из дому, не накинул что-нибудь теплое. Эта моя опрометчивость может погубить не только меня, но и возлюбленную. Прикрыв глаза и сжав, от собственного бессилия, руки в кулаки, я начал молиться. Молиться Богу, которого до этого не признавал.

Да и что говорить? До встречи с НЕЙ я не признавал никого и ничего. До того, как Роза вошла в мою жизнь, я находился в каком-то вакууме, скрывая все свои чувства от окружающих меня людей. Я возвел вокруг себя стену, которая стала моей защитой после жестокого предательства семьи и друзей. И только она смогла разрушить ее, отодвинуть, но…

Но я не показал этого ей. Я не впустил ее в мою жизнь, боясь снова ошибиться. Боясь довериться до конца.

Выпутавшись из сжимавшего меня кокона, я не захотел раскрыть крылья и взлететь, как трус, спрятавшись за маской холодности и безразличия.

За два года я не произнес три заветных слова, которых она так жаждала услышать. Я решил притвориться, что не замечаю огонек ожидания, появлявшийся в ее глазах после собственного признания. Я просто эгоистично пользовался ее любовью, а она терпела. Но не потому, что у нее не было гордости и смелости, а из-за того, что ее сердце не хотело сдаваться и признать безнадежность всей любви.

А я, зная, что она не сможет бросить меня — пряча свои догадки внутри, радовался и душил ее своей невозмутимостью и равнодушием, хотя в те моменты мое сердце и отбивало безумный ритм. Я не отпускал ее на волю, не позволял раскрыться нашей любви полностью, сделав ее счастливой, и, как бы мне не было противно это признать, я уже не смогу этого сделать…

Я уже никогда не смогу отпустить ее от себя.

Чего бы мне этого не стоило я удержу ее рядом.

Приняв безумное решение и оторвавшись от спасительной опоры, я, не обращая внимания на холод и тьму, твердым шагом двинулся на поиски…

POV Розабеллы

Очнулась я от сковавшего меня безумия лишь тогда, когда чьи-то теплые руки быстрым движением обхватили меня за плечи и под колени, и, подняв на руки, понесли прочь.

На какую-то долю секунды меня охватила надежда, что это Макс. Что это он нашел меня и решил разуверить во всем, сказав, что все это только обман, что он любит меня одну и никого больше.

Но надежда потухла так же быстро, как и появилась. Руки, державшие меня, были чужими, да и глаза не могли обмануть меня.

Все было правдой. Нет!!! Все было ложью…

Ложью, которая разрушила все мои принципы и устои жизни. Все мои понятия любви и счастья.

Застонав от отчаяния, мигом сковавшим мое сердце, я поморщилась от боли в горле и сглотнула комок, застрявший в горле.

-Все будет в порядке милая, ты только потерпи.

Услышав слова, произнесенные тихим шепотом около моей щеки, я подняла голову, которую до этого прижимала к, излучавшему блаженное тепло, телу, и встретилась взглядом с глазами цвета стали, в которых плескалась тревога и участие.

-Андрей?

Мой голос был хриплым от слез и едва слышным.

-Да это я, родная, — кивнул Андрей из-за чего с его, уже промокших светлых волос, сорвались капли холодной воды и обожгли мои щеки. Он крепче прижал меня к себе, пытаясь согреть своим телом, и продолжил, — Сейчас мы с тобой сядем в машину, и я отвезу тебя подальше от этого места и от этого человека. Ты ведь не против?

Мне оставалось лишь кивнуть, ибо слова не шли.

Андрей предлагал мне спасение, за что я была очень признательна ему. А о том, что именно он отправил меня сюда и обрек на эти страдания, я подумаю потом.

Потом, когда хоть немного приду в себя и очнусь от этой жестокой реальности.

Сейчас же я хочу лишь одного: Забиться в какой-нибудь темный уголочек и, сжавшись в комок, закрыться от этого мира.

***

Знаете, что происходит с людьми тогда, когда они узнают о том, что их предали, им изменили?

Нет?

Я тоже не знала, что это такое, пока на себе не испытала эти чувства в полной мере.

Ты живешь с уверенностью, что ваша любовь вечна и нерушима, что верность твоего любимого — это единственное, абсолютное, неизменное и незыблемое в этом мире, во всей Вселенной. Живешь с закрытыми глазами и не видишь знаки, предупреждающие тебя об обмане и предательстве.

Но вот, ты узнаешь обо всем — и в один миг, обезумевшее сердце, обрывая все сосуды, извергая алую кровь, вот-вот выпрыгнет из груди. Виски, наполняясь горячей взбешенной кровью, стучат в такт сердцу. Время останавливается, ты лежишь на дне черной пропасти в абсолютной темноте, мраке и смотришь в звериные глаза своей боли, а она смотрит на тебя. Боль пьет твою душу, обволакивает каждую клетку твоего сознания, не остается ни одного места, в котором бы она не танцевала свой дикий танец.

В такой момент, хорошо, когда есть друг, который может тебя «встряхнуть» и сказать пару простых, успокаивающих слов. Эти слова похожи на луч света, который тянется к дну ямы. Первый десяток часов невозможно, что-либо делать, кроме как испытывать эту боль, разочарование, гнев.

Через сутки боль меняется. Чувствуешь пустоту, чувство предательства, обмана, как будто вся вселенная тебя предала и повернулась спиной. Будто мир вокруг тебя живет своей жизнью, не желая принять тебя.