Гейл Бак - Искусство обольщения

У Верити пересохло во рту. Она была уверена, что все они — сумасшедшие.

— Я бы предпочла, чтобы вы отпустили меня, — сэр Бэстион засмеялся.

— Дорогая моя, это невозможно. Вы в наших руках. От вас тем или иным образом нужно избавиться, как заметил брат. Я бы отдал вас Филипу или моему племяннику. Что скажешь, Гарольд?

— Она ничего, но слишком высока ростом, — лениво оглядев Верити с головы до ног, изрек Гарольд. — У меня нет желания жениться. Мне не хочется менять образ жизни.

— И я не хочу навязывать тебе жену, — пожал плечами Бэстион. — Что скажешь ты, Филип? Тебе также не нравится мисс Уорт в качестве будущей жены?

Филип переводил взгляд с отца на Верити. На его лице было странное выражение.

Бэстион ухмыльнулся.

— Нет, сын мой, ты не должен говорить вслух, но я понимаю. У тебя не хватит смелости взять женщину силой. — Он кинул взгляд на Верити. — Жаль, что ни я, ни мой брат несвободны и не можем предложить вам руку, мисс Уорт.

— Напротив. Я очень благодарна судьбе за это, — ответила Верити. — Кажется, вы думаете, что мне самой нечего сказать по этому поводу.

— Поверьте, у вас не будет возможности высказать свое мнение, — проговорил Бэстион. — Есть средства, которыми можно заставить пойти к алтарю даже самую строптивую женщину.

Верити не желала показать, что испугана и возмущена.

— Я хотела бы подчеркнуть, что, даже если я выйду замуж за одного из вашей семьи, это ничего не решит. Лорд Рэтбоун может жениться на другой женщине. Вы не сможете устранить всех женщин в Англии.

— Она права, — вставил Филип. — Вы должны это понять.

Форд исторг из груди странный звук, стукнув палкой об пол.

— Бэстион!

— Не будь флюгером, Филип, — угрожающе сказал Бэстион.

Под его презрительным взглядом сын покраснел. Бэстион обратился к Верити:

— Вы правы, невозможно устранить всех женщин, на которых задумает жениться виконт. Но мы можем не позволить вам стать его женой. А для нас, в настоящий момент, это дело первостепенной важности.

— И почему же именно я так важна для вас? — спросила Верити.

Бэстион вздохнул.

— Мисс Уорт, вы отказываетесь понять. У нас обширные связи. Нам известны все детали скандала, вызванного вашим пребыванием у Петтифортов. Мы знаем, что лорд Рэтбоун настойчиво ухаживал за вами. В свете чрезвычайно поспешного назначения даты свадьбы мы сделали вывод, что лорд Рэтбоун соблазнил вас, и теперь вы ожидаете наследника.

— Мы не можем этого допустить, — прорычал Форд.

Губы Верити раскрылись от изумления. Она покачала головой:

— Уважаемые господа, вы глубоко заблуждаетесь. Уверяю вас, что он меня не соблазнил. Может быть, это и было в его планах, но этого не случилось.

Форд грубо захохотал, а Бэстион смотрел на нее с выражением разочарования в лице.

— Неужели вы полагаете, что мы поверим этому, мисс Уорт?

— Верьте или нет — это правда.

— Бэстион, мне надоело ждать. Ты ей все рассказал. Теперь нужно решать, — подал голос Форд.

— Ты вечно торопишься, братец, — сказал Бэстион.

— Мисс Уорт теперь полностью понимает наши мотивы и необходимость ее устранения. Остается найти способ. Поскольку ни один из наших сыновей не готов пойти на самопожертвование, у меня не остается иного предложения, как пожертвовать самой мисс Уорт.

Гарольд Сэндидж поднял голову, прищурив глаза. Бэстион поклонился Верити, его лицо внезапно побледнело.

— Простите, мисс Уорт. Жаль, но это необходимость.

— Ну хватит, черт возьми! — Филип стукнул по камину кулаком. — Ни единого слова более! Я вошел в этот сговор против воли и только при условии, что мисс Уорт будут держать столько, сколько понадобится лорду Рэтбоуну, чтобы отказаться от нее. Вы уверили меня, что она даже не пострадает. Теперь вы говорите об убийстве! Я не желаю больше слушать! Вы поняли? Делайте, что хотите — но я больше не с вами. Меня тошнит от этого!

Филип с грохотом закрыл за собой дверь.

Последовавшее за этим молчание нарушил Гарольд.

— Похоже, что мы потеряли одного своего товарища.

— Он приедет домой и напьется в стельку, — проговорил Форд и из-под насупленных бровей посмотрел на брата. — Ему вечно недоставало воли, Бэстион.

Бэстион нахмурился.

— Филип всегда был похож на мать. Мне когда-то казалось, что я выбью из него эту блажь, но ничего не вышло.

— А он нас не выдаст? — спросил Гарольд. Бэстион с презрением посмотрел на щеголя-племянника.

— Филип слишком меня боится, чтобы это сделать. От него не будет толку. Он напьется — это точно, но его верность не подлежит сомнению. Я могу на него положиться. Это в нем крепко сидит. Что касается тебя, племянник — тут я подозреваю, что ты верен, лишь пока для тебя открыт мой кошелек.

— Такая вот я корыстная душа, — вздохнув, согласился Гарольд.

— Щенок! — прорычал Форд. — Буду рад, когда наши дела закончатся, и ты вновь уедешь во Францию. Меня тошнит от фатов и женоподобных мужчин.

— Не понимаю, почему вы не задушили меня еще в колыбели.

Гарольд улыбался, хотя его опущенные веки скрывали недобрый взгляд.

Сморщенные худые руки Форда терзали трость.

— Я хотел бы. Жаль, что тот обвал в каменоломне не сгубил тебя. Ты сравниться не можешь с твоим братом-близнецом. Как бы я желал, чтобы вместо него погиб тогда ты.

— Но я не погиб. Я — здесь, а он в аду. Я ваш единственный наследник. Я единственный сын, который будет стоять у вашего одра. — Он более не улыбался. Его глаза и лицо были жестоки и суровы, как у отца. — И вы сами позвали меня, потому что нуждаетесь во мне.

— Он позвал. Ты прав, Гарольд. Твой отец должен быть благодарен тебе за исполнение сыновнего долга. — Но слова Бастиона не нашли поддержки ни у одного из присутствующих. Племянник вновь уставился на свой сапог, а Форд ссутулил плечи и отвернулся. Бэстион покачал головой.

— Простите нас, мисс Уорт. Мы совершенно о вас забыли. Во всех семьях происходят такие мелкие стычки, но они забываются, когда нужно решать проблемы. — Он сделал паузу и, повысив голос, добавил. — Например, вопрос о вашей судьбе.

— Вы должны простить мне отсутствие энтузиазма по предложенному вопросу, — ответила Верити. Она сильно сжала руки, чтобы справиться со страхом. Верити уже поняла, что для этих людей ее жизнь ничего не значила.

Как странно, что буквально неделю назад ей казалось, что ее жизнь невыносима. Теперь у нее было страстное желание поменять эту ситуацию на ту невыносимую.

— Ну так что же мы предпримем? — спросил Гарольд. — Отравление, удушение или расстрел?

— Дурак! — заорал Форд. — Да констебли обрыщут тут всю округу и найдут где-нибудь тело со следами насилия.

— Совершенно верно. Мы должны быть более осторожными. Надо хорошенько подумать. Гарольд зевнул и лениво поднялся.

— Ну что ж, я оставляю это на ваше рассмотрение. Я не желаю более в этот вечер мучиться. Вы не собираетесь обедать, что ли? Мы вряд ли покажемся мисс Уорт цивилизованными людьми, если позволив ей умереть с голоду.

— Собственно, смерть едина, — произнесла Верити. Она едва ли понимала, что говорит. Ужас помутил ей разум. Ее судьба решалась горсткой сумасшедших.

Все трое изумленно посмотрели на нее.

Гарольд искренне засмеялся. Вялость и безразличие покинули его. Его глаза сверкнули.

— Прекрасно! Вы начинаете мне нравиться, мисс Уорт.

— Жаль, что у нас не будет возможности проверить взаимность наших чувств, — осмелев, сказала Верити.

Гарольд покатился со смеху.

— Да, — согласился он. — Но зато мне доставит удовольствие ваша компания за обедом. Позвольте проводить вас к столу, мадам?

— Поскольку мне была оказана сомнительная честь пребывания в этом доме, я позволяю. — И Верити взяла его под руку.

— Сомневаюсь, что здесь найдется что-нибудь, кроме бараньих костей да мясных пирогов. Такая досада, что прислугу распустили именно перед моим приездом. Не люблю дискомфорта, — сказал Гарольд.

— Проклятый щенок! — пробурчал за его спиной Форд.

Для Верити это было подобно танцу смерти. Она сидела за столом с двумя компаньонами: Бэстионом Сэндиджем и его племянником, поскольку Форд предпочел обедать в своих апартаментах. Отблески пламени свечей плясали на столовом серебре и дорогой льняной скатерти, переливались в хрустальных бокалах. Меню было таким, каким его предсказал Гарольд. Холодное мясо, пироги и сыры, ячменный суп, дурно приготовленные овощи. Из прислуги был только молчаливый лакей, который проводил ее с чердака.

Верити почти от всего отказалась, не имея аппетита. Она попробовала бобы и баранину, на чем настаивал Гарольд.

— Вы почти ничего не ели, мисс Уорт. Впрочем, я не удивляюсь. — Гарольд с отвращением смотрел на остатки обеда.

— Ты же знаешь, что мать, сестру и прислугу отослали из дома, — с раздражением проговорил Бэстион.

Гарольд вздохнул.

— Как жаль. Я был бы рад, если бы отослали и меня. Отцовский дом никогда не вызывал у меня теплых чувств.

— Ты сможешь уехать, когда все будет улажено, — сказал Бэстион.

— Видите, какая мы дружная и любящая семья, мисс Уорт, — улыбнулся Гарольд, поднимая бокал.

— Останься вы один на один — вы вцепитесь друг другу в глотки, — сказала Верити.

— Как проницательно замечено, мисс Уорт. Только наша общая ненависть к кузену, лорду Рэтбоуну, и его достопочтенной матери не позволили нам этого сделать раньше, — проворчал Гарольд и налил себе еще бокал вина.

— Ты напился, Гарольд, — проворчал Бэстион.

— Может быть. Жаль, что мой отец не присоединился к нам. Его присутствие сдержало бы меня.