Он так резко отошел, что она произвольно качнулась в его строну, растерянная и непонимающая. Ян смотрел на нее с сожалением, так смотрят взрослые на детей, когда хотят рассказать о том, что чудес не бывает.


- Линда, ты больше не можешь прятаться. Я хотел бы, чтобы у тебя… У меня было больше времени, чтобы ты больше доверяла мне и знала, я сделаю все, чтобы защитить тебя и детей, но… Иди сюда.


Он взял ее за руку и усадил на диван, сам опустился перед ней на корточки, сжимая ее руки. Смотрел своими горящими глазами так, словно… Словно любил ее. Линда задохнулась, замерла, страшась, и своих чувств и уже начиная пугаться, чувствуя, что случилось что-то страшное и ее жизнь, только сейчас казалось начавшаяся жизнь, может разлететься на куски.


- Ты… Дети… Для меня вы все, что я… Что важно теперь. Хочу, чтобы ты знала, ты… как мечта. Если бы только я мог избавить тебя от этого. Но ты должна сама пройти через это, чтобы начать сначала. И я надеюсь, что ты останешься со мной. Я мог бы быть здесь с тобой столько, сколько ты бы сама захотела. И я не стал бы просить тебя… Но так сложилось, что теперь ты не можешь больше просто прятаться.

- Ян… - беспомощно произнесла Линда, пока мало что понимая.

- Я сегодня встречался с Майком, моим братом. Ты прости меня, но я просил его кое-что узнать о тебе, вернее о твоем муже. Успокойся, Линда. Это не потому, что я не поверил тебе или что-то в этом роде. Я просто хотел знать, что тебе ничего не грозит и чтобы быть ко всему готовым. И оказалось, что не зря… Линда…

Почему-то страх подступил к горлу. Она уже точно знала, что что-то случилось, но не у Яна, а у нее. Что-то ужасное. Именно поэтому Ян так расстроен. Именно поэтому он решил остаться. Не потому что хотел этого, а потому что в этом возникла необходимость. Стало больно от осознания, но и страшно от того, что мог сообщить ей Ян. Она высвободила одну руку и в каком-то глупом жесте положила ее на грудь, пытаясь успокоить колотившееся сердце.


- Он нашел… Он знает, где… - слова застряли в горле, и было трудно вздохнуть.

- Нет! - Ян вновь взял ее руку. - Нет! Он не знает где ты и дети. Именно поэтому он… Он заявил на тебя в полицию Линда. Он заявил, что ты похитила его детей. Ты в розыске, Линда.


***

Она побледнела так, что ее веснушки казались коричневыми на абсолютно белом лице.

Разве этого он хотел для нее. На протяжении долгих дней он делала все возможное, чтобы заставить ее перестать вспоминать о прошлом и жить в том настоящем, в котором кто-то оберегает ее. Он только надеялся, что когда-нибудь она позволит стать ему еще ближе. Потому что его жизнь без нее больше не имела значения. Когда он осознал это? Он и сам не понимал. Раньше он думал, что она и дети это тот шанс, который он урвал от жизни. Что именно дети были теми, кто заставлял его желать лучшего не только для них, но и для себя. Линда. Да. Она волновала его. Она нуждалась в нем, она была той, кто позволил ему изменить свою жизнь. Но до определенного момента он не предполагал, что она стала так бесконечно дорога ему. Что он желает ее для себя. С детьми или нет. Замужнюю и беременную не его ребенком. Он хотел ее тело, с нежной полупрозрачной кожей в веснушках. С копной непослушных огненных волос. Располневшую, из-за беременности и ставшую немного неуклюжей.


Он хотел каждый ее день, с ее робкой радостью, ранимой доверчивостью, нежной любовью. Хотел быть тем, кто дарит ей радость и утешает в печали. Хотел защитить ее от всего на свете, от сурового осеннего ветра, от любопытных взглядов, от тревоги за детей. От страха из-за мужа. Он желал быть той стеной, которая бы встала между ней и тем прошлым, что все еще не желало ее отпускать.


Но не сумел. Е прошлое было слишком настырным и жестоким, чтобы выпустить несчастную жертву из своих когтистых лап. Этот зверь догнал ее и готовится к прыжку. И единственное, что было утешение для Яна, что теперь Линда не одна. Он не сдастся без боя и не отдаст ее на растерзание. Он рядом и готов к бою. Вот только он не сможет избавить от битвы и ее. Он не хотел, чтобы Линде тоже пришлось сражаться, но теперь она должна. Должна встать рядом с ним и драться, как никогда в жизни. Но Ян знал, что она не готова…


Ее бледное лицо, дрожащие губы и темный, наполненный ужасом взгляд говорил об этом. Она тряслась, это не было похоже на дрожь, это был дикий страх. Тот, что он видел в ее глазах и глазах ее детей в первые дни.


Ян быстро пересел на диван, прижал Линду к себе.


- Не надо. Не надо так. Ты должна успокоиться и послушать меня. Я тут, и я не позволю ничему плохому случиться с тобой. Я помогу тебе. Мы сможем все исправить, Линда. Ты слышишь? Ты не одна.

- Они найдут меня. Найдут. - Сдавленно всхлипнула Линда и, вцепившись в его рубашку, помертвевшими губами просипела. - Они заберут у меня детей…

- Никогда. - Легонько встряхнул ее за плечи, чтобы не причинить вреда, но привести в чувство, потому что видел, Линда, словно отключается, погружаясь в свой кошмар. Когда ее взгляд немного сфокусировался на нем, Ян покачал головой, четко произнося каждое слово. - Слушай меня внимательно. Никто не доберется до них. Поняла? Слышишь? Никто не заберет их. Никогда. Никогда. Ты веришь мне? Я не позволю Хоксли добраться до них Линда.

- Но как? - отчаянно спросила она, и слезы покатились из ее глаз. - Как? Я должна увезти их. Увезти. Только я не знаю, куда… Я не знаю… Где они? Где мои дети, пожалуйста! Где они?

- Тише, Линда. Успокойся. Мы должны поговорить до того как они придут. Ты же не хочешь напугать их, правда? Нет?

- Нет. Не хочу.

- Хорошо! Тогда слушай! Твой муж мелкая сошка. У нас же будут лучшие адвокаты. Они уже собирают всю информацию и материал. Они раздавят его Линда. Возможно, ты думаешь, что я не больше, чем простой алкоголик, не имеющий ничего кроме жалкой лачуги и уродливого пса. Но это не так. У меня достаточно денег и связей, чтобы защитить тебя и детей. Я не хотел, и не стал бы возвращаться к тому, что имел, если бы не острая необходимость. Но для тебя и детей… К тому же мне и не придется быть там. Всеми формальностями займется Майк и адвокаты. А я буду все время рядом с тобой. Но и ты должна будешь кое-что сделать. Ты должна заявить о себе. Рассказать о том, что с тобой и с детьми делал муж. Ведь он не только бил тебя, он неоднократно тебя изнасиловал. Майк пообщался с твоими соседями и все как один заявили, что первая его жена покончила с собой из-за его жестокого обращения. И они догадывались, что и ты стала жертвой домашнего насилия. Я уверен, что нам удастся убедить некоторых из них быть свидетелями и дать показания. Репутация у твоего мужа не из лучших. У него нет постоянно работы. Есть еще и Саймон. Он достаточно взрослый чтобы так же быть свидетелем, и я уверен, что его показания станут решающими. Мы сделаем так, чтобы тебе даже не пришлось видеться с мужем. Твое местонахождение не будет раскрыто. Все сделают адвокаты, но на суде ты должна будешь присутствовать.

- Боже…

- Линда. Это единственный выход. Я не оставлю тебя. Этим делом будут заниматься такие люди, которые выигрывали и в не таких делах. А тебе нечего беспокоиться об исходе. Твой муж имеет две судимости и после неоднократно задерживался полицией за разбой. К тому же твое последнее заявление на него сыграет нам на руку. Все будет хорошо. Я могу тебя защитить, и я это сделаю! А потом ты получишь развод, Линда и сможешь уже никогда не бояться мужа. Ты родишь ребенка, и я дам вам столько сколько смогу. Я всегда буду рядом и стану заботиться о вас. Это последняя битва, Линда. И я буду тем, кто прикроет тебя, но это твоя битва.


Ее все еще трясло, но она хотя бы слушала. Вернее она казалось, как завороженная впитывала каждое его слово. И Ян снова и снова, не останавливаясь, убеждал ее, объяснял, порой повторяя одно и то же по несколько раз. Но он мог повторять снова, чтобы из ее глаз, наконец, исчез ужас, и на смену ему пришла надежда. Он понимал, что она будет бояться, и знал, что это время станет для нее очень тяжелым. Но он только хотел, чтобы она поверила, что все буде хорошо. Поверила ему. И у него получилось. Когда на заднем дворе послышались голоса детей, Линда немного пришла в себя. По ее лицу уже не бежали слезы, а руки перестали быть ледяными. Она как кукла кивала на его слова, и в ее глазах появился проблеск надежды. Она, возможно, не очень поверила в успех, но доверилась ему. Это ставило его на колени, но не делало слабым, а наоборот придавало ему сил для борьбы.


- Я не могу тебя заставить Линда. - тихо проговорил он, погладив ее по все еще влажной из-за недавних слез щеке. - И если ты только скажешь, я могу увезти и тебя и детей. Прямо сейчас мы соберем самое необходимое и уедем. Но как долго ты будешь убегать? Саймон должен закончить школу, малыши тоже скоро пойдут учиться. У них должен быть дом и у тебя тоже. Скоро родиться еще ребенок, и он с рождения будет в бегах. Это не то, чего ты хочешь для них, Линда. И не то, что я хочу для тебя. Но если ты скажешь, я согласен и на это, и я буду с тобой. Но еще мы можем сделать все как надо и больше не прятаться. Скажи мне. Скажи, что ты хочешь, Линда.


Она молчала, а потом наклонилась и спрятала лицо на его плече. Он обнял ее, стараясь передать ей собственную решимость.


- Мне страшно. Мне так страшно, Ян.

- Я знаю. Но я же тут. И я позабочусь о вас. Я обещаю. Я сделаю все, что только возможно. Доверься мне. Я буду с тобой.

- Обещаешь?

- Обещаю, Линда.


Она больше не сказала ни слова. Замерла в его руках до тех пор, пока на ступеньках крыльца не затопали дети. А потом выпрямилась и, вздохнув, поднялась с дивана. Ян встал следом. И вдруг она сама нашла его руку. Это был ее ответ. И он сказал ему больше, чем она могла бы сделать это словами. Когда он посмотрел в лицо этой маленькой и хрупкой, но такой храброй женщины он понял, что это не он дан ей для защиты. Это она дана ему, чтобы вывести его на свет.