- Нет. - ее ответ немого успокоил Яна, но расслабляться было рано.

- Давай поговорим, Линда. О том, что случилось. Я понимаю, что ты хотела бы сделать вид, что ничего не было. Но это было.

Она сглотнула и попыталась что-то сказать, но передумала. На щеках вспыхнул румянец.

- Я не хочу, чтобы ты пугалась, Линда. Я не собираюсь теперь ворваться в твой дом и распоряжаться твоей жизнью. Это был просто поцелуй, но его бы не было, если бы между нами ничего не происходило.

- Да. - смело признала она, чем вызвала восхищение Яна. Он уже и так знал, что эта малютка умеет быть ответственной. - Но я не могу, не могу допустить, чтобы… - она виновато потупилась - Этого не должно было случиться. Я не виню тебя, я сама… пришла. И… осталась. Ты мог подумать, что я… хотела, чтобы ты… Но я не хотела… - и тут Линда почти в ужасе напряглась. - То есть, я хотела. Я сама, но…


Ян в растерянности отступил. Что за ахинею она несла? Он почти половину не понял из ее лепета, но вывод был один: она пыталась извиниться за то, что сама спровоцировала его? Это было до того нелепо, что Ян не в силах больше слушать ее самобичевание, поднял обе ладони и выставил перед собой.


- Подожди. Линда, что ты несешь? - просто перебил он ее. - Я вовсе не это имел в виду, когда сказал, что нам надо об этом поговорить. Я разве в чем-то тебя обвинял? Это я должен извиняться, что набросился на тебя. Но если честно, то нисколько об этом не жалею. Слушай, я не знаю, что из этого выйдет, но не хочу, чтобы ты теперь избегала меня. Я просто хочу знать, что не испугал тебя, и не заставил ответить мне, потому что боялась отказать.

- Нет! Ты не заставлял. Я сама…

- Я понял. - Ян вздохнул. - Я подойду к тебе поближе, ладно? - и, не дожидаясь ее согласия, вновь подошел к ней. - Линда, послушай, в том, что произошло, нет ничего плохого. Мы взрослые люди. Нас тянет друг к другу. Торопиться ни к чему, я не стану настаивать, не буду давить на тебя. Пусть все идет, как идет. Я понимаю, что пока у тебя нет оснований доверять мне. Но я никогда не сделаю тебе больно или детям. Ты не представляешь, как они много стали значить для меня. Ты и твои дети, это самое лучшее, что случилось со мной за последние несколько лет. Ты же заметила, что я очень… привязался к ним?


Линда кивнула, потрясенно вглядываясь в его лицо. И Яну казалось, что она смотрит ему прямо в душу. Он боялся, что и так наговорил уже больше, чем она могла осознать и принять, но еще сильнее боялся, что упустит шанс донести до нее все это. Что если он спасует сейчас, то снова попадет в темноту, именно тогда, когда захотел на свет.


- Позволь мне быть рядом. Мы не станем торопиться. Если ты не сможешь, то я не стану настаивать. Но я хочу знать, что могу что-то сделать для вас. Для тебя.


Ян хотел бы найти нужные слова, чтобы убедить ее, но в голову ничего не приходило. И в какой-то момент ему нестерпимо захотелось обнять Линду. Больше ничего не говоря, сжать ее в руках, убедиться, что она тут, что настоящая. Что это не полупьяный бред. Сам не понимал, когда это случилось, но он хотел ее все эти дни, пока ремонтировал ей дом. Запрещал себе думать, смотреть и желать. А три дня назад, когда она пришла к нему, спустил спусковой крючок и уже не знал, как остановиться. Может он просто одну зависимость меняет на другую? Только это было опаснее, чем алкоголь. В этом случае он отвечал сам за себя и только. Но совсем другое - Линда и дети.


Тишина между ними нарушалась, доносившимися из дома звуками, но все равно была какой-то гнетущей. Ян пытался увидеть, о чем думает Линда по ее лицу, но она была слишком растеряна и удивлена. А еще Ян заметил, что ее немного потряхивает. И все же что-то светилось в ее карих глазах, что давало ему надежду.


- Скажи же что-нибудь. Линда, не бойся. Что бы ты ни решила, тебе нечего бояться. Просто скажи мне, о чем ты думаешь?


- Я не могу. - тихо ответила она. - Это невозможно.


Ян не смог вздохнуть. Но потом заставил себя успокоиться. Он же знал, что это не будет легко. Слишком много было в жизни Линды, чтобы она смогла так просто кому-то довериться.


- Почему? Я тоже так думал совсем недавно. Я знаю, что тебе надо время, чтобы привыкнуть ко мне. Научиться не бояться, и верить…


- Пожалуйста, не надо.


Яна потрясло выражение ее глаз. Она словно что-то теряла, так смотрят люди, когда… Когда прощаются. Ян отступил, чтобы не схватить ее и не начать убеждать ее снова. Или зажать ей рот ладонью, а еще лучше поцелуем, чтобы она не успела сказать то, что собиралась. Потому что он видел по ее лицу, что это не то, на что он надеялся. Об этом же свидетельствовали ее слезы, прочертившие две влажные дорожки по ее щекам.


- Линда…

- Нет. Я не могу. Ты не понимаешь. - она всхлипнула и отвернулась. - Не могу.

- Потому что ты ничего ко мне не испытываешь? Или потому что боишься меня?

- Потому что я замужем. Потому что я замужем и… Я беременна.

25 глава

У Линды шумело в ушах. Или это кровь неслась с такой скоростью по венам, что закладывало уши. Наверное, если Ян что-то скажет в данный момент, она просто не расслышит ни слова. Может, так будет лучше. Она все еще не могла поверить в то, о чем говорил этот мужчина. И она не понимала, откуда взялось это чувство утраты. Потому что с каждым словом она понимала, что хотела бы всего того, что он предлагал. И в то же время слишком хорошо знала, что этому никогда не бывать. И не только потому, что совсем забыла, как это, когда о тебе кто-то заботиться. А потому что забыла, а возможно никогда и не знала, что можно испытывать что-то иное, кроме страха, когда к тебе прикасается мужчина.


Она солгала бы себе, если бы сказала, что жалеет о том поцелуе. Сначала Линда думала, что у него будет вкус виски, и как только Ян поцелует ее, она испытает отвращение. Это было бы знакомо и привычно. Она бы знала, как справиться с этим. Но оказалось, что у него вкус мужчины и горьковатой нотки табака. И вместо отторжения она испытала трепет. А с этим она не знала, как быть. Потом Линда ждала, когда сильные руки причинят ей боль, но и этого не было. Ян был сильным, но его руки не делали больно. И уже никогда не забыть те несколько минут, когда Ян обнимал ее, а она слушала, как стучит его сердце. И все три дня Линда и желала и боялась, что это повторится. Но то, что он говорил, что предлагал, было больше того, что могла она предположить. Это не могло быть правдой, а если и так, то тогда она совсем ничего не понимала.


Ян говорил невероятные вещи. Линда понятия не имела, что могло побудить мужчину решить взять на себя заботу о чужих детях. Тем более о ее детях. Это не были милые простодушные малыши, которые улыбаются незнакомцам, рассказывают трогательные стишки для гостей. Они боялись чужих людей, пугались громких звуков, хватались за ее юбки, как только кто-то стучался в дверь. К тому же один из них был подросток, с которым становилось все труднее, а второй - маленький мальчик, который не говорил. Так зачем Яну брать на себя такую ответственность? Но даже если бы она могла предположить, что такое вполне может быть, то были и другие причины, по которым она не должна даже думать об этом.


Имела ли она право вновь так рисковать? Нет. Больше никогда она не хотела бы, чтобы ее дети снова попали во власть мужчины. Жестокого, и подверженного приступам ярости. А она не так хорошо знала Яна, чтобы быть уверенной в нем. Было еще очень много причин, из-за которых она все равно не смогла бы принять его предложение. Ведь, согласившись, она давала бы ему право рассчитывать не только на ее дни, но и ночи.

От этих мыслей холодная дрожь пошла по позвоночнику. Линда уже не помнила ни жар, не ласку поцелуя Яна. В одно мгновение она вспомнила много других поцелуев, много других ласк, которые она хотела бы забыть. Одни воспоминания накладывались на другие, и она сама не заметила, как в глазах все поплыло. Ей казалось, что доски крыльца расшатались и теперь качались так, что пришлось схватиться руками за перила. Кажется, она даже не понимала уже кто перед ней. Все что она видела это силуэт большого мужчины, сердитое лицо и сцепленные в кулаки руки. Линда изо всех сил старалась успокоиться, убеждая себя, что Ян не опасен. Они много дней провели вместе, и он ни разу не обидел, ни ее, ни детей. Она стала глубоко дышать, только это не помогало. Где-то краем разума она понимала, что ведет себя как сумасшедшая, но уже ничего не могла поделать. Впервые за много дней с ней случился приступ паники, с которыми она думала, смогла справиться.


* * *

Ян слишком поздно заметил, что с Линдой творится что-то неладное. Последние ее слова просто оглушили его. Он понимал, что убедить ее будет не просто, и ее отказ был вполне закономерен. Он и не рассчитывал, что она так с ходу доверится ему. Но спрашивая о причине, он и предположить не мог, что она скажет именно это. В эту секунду он пожалел о своем решении бросить пить. Злость плеснулась похлеще виски, обожгла желудок. Не на Линду, наверное, нет. На жизнь, на паскудную, не справедливую жизнь. Они с Мел так этого хотели, мечтали об этом. Проходили дорогостоящее лечение, жили по расписанию. Да он знал больше о женских циклах, чем некоторые из женщин! Его жена умерла, пытаясь стать матерью! Хоть раз, подержать ребенка на руках! Да можно было бы желать этого сильнее!? Они дали бы этому ребенку все: любовь, заботу, защиту. Он получил бы прекрасное воспитание и образование. Но этому не суждено было сбыться, и теперь его жена лежит в могиле, а он оставил семью и работу, чтобы хоть в виски найти несколько часов беспамятства. Почему же это дар с такой легкостью дается другим? Менее достойным, и не способным дать ребенку того, что нужно. Ян понимал, что не имеет права даже так думать, но на какой-то момент он возненавидел женщину, стоящую перед ним.