Линда, с каким-то маниакальным остервенением, пыталась приподнять перекошенную дверь, и прибить вырванную верхнюю петлю. Не замечая, ни подъехавшей машины, не спешащего к ней Саймона, она снова и снова тянула и тянула дверь, старясь удержать молоток в другой руке. И, судя по ее измученному виду, по влажным пятнам на спине, это продолжалось довольно долго.


Ян сидел и понимал, что должен нажать на педаль газа и уехать. Но продолжал смотреть, как Саймон подбежал к девушке, выхватил у нее молоток. Как она, дернувшись, отпустила край двери, от чего она вновь косо повисла на одной петле. Как Линда устало опустилась на ступени крыльца и закрыла лицо руками. Ян видел как Саймон заправил выбившиеся рыжие пряди под цветной косок, надетый на голову девушки, а потом увел мачеху в дом.


А он остался и сидел в своем "бронко", не понимая, что терзает его больше, образ измученной женщины, колотившей дверь, или похмелье. И как бы он не хотел, чтобы ответом был второй вариант, прекрасно понимал, что это не так. Не так и много он выпил накануне, чтобы мучиться весь день похмельем. И уж не ему ли это знать. А утром, Саймон рассказал Яну, что местные жители совсем не считаются с желанием Линды и детей, к уединению. Они, не церемонясь, входят в дом, иногда даже не постучав. И если малышки, еще, более-менее, сносно реагируют, то Курту приходится не сладко. И вместо того, чтобы чувствовать себя более спокойно, он с каждым днем становился все более пугливым и нервным. Причиной срыва Линды стал приход троих дам, местного общества, решивших навестить и предложить свою помощь новым жителям города. Но по большей части, скорее удовлетворить свое любопытство. Они вошли в дом именно тогда, когда Линда была на работе. И конечно, дети, которые и так боялись каждого шороха, это Ян знал не понаслышке, перепугались трех галдящих женщин. Впоследствии, Линде пришлось уговаривать Курта вылезти из-за шкафа. Тут-то Линда, движимая инстинктом защитить детей, взялась за молоток. Но если сорняки и пыль были ей по плечу, то плотницкие порывы были для хрупкой Линды не под силу.


И Ян, сам еще пока не веря в то, что делает это, стоял сейчас возле дома девушки, которая и пугала его и странным образом притягивала, не давая отделаться от чувства, названия которому Ян дать не мог. В кузове его «Бронко» лежала сумка с инструментами и все необходимое для починки двери, а еще дерево материалы для ремонта крыльца. Который готов был проломиться в любую минуту.


Он знал, что сегодня Линда дома, так как у нее был выходной. Было раннее утро, и вероятнее всего, что и Саймон еще не ушел. Сегодня мальчишке предстояло поработать в компании другого работника фермы. Отсутствие Яна ни кого не удивит. Он работал только тогда, когда считал необходимым. Когда он не являлся, то на его место перекидывали кого-то другого.


Ян помедлил еще пять минут, потом перевязал лоб платком, надел шляпу и вышел под лучи утреннего солнца. Подойдя к злополучной двери, Ян услышал смех девочек, мягкий голос Линды, уговаривающей Саймона взять с собой обед. Он услышал, как Саймон согласился, придав голосу излишнюю раздраженность, чтобы сделать вид, что ему претит вся эта суета вокруг него. Но на самом деле был рад заботе и вниманию мачехи. Потом, Ян услышал, словно что-то упало, и в доме поднялся невообразимая суета. Линда просила принести полотенце, Саймон уговаривал Дору отдать сестре кружку, все равно она теперь пустая. Все это было так по-семейному, так обыденно. И сейчас эта семья напоминала тысячи семей в той утренней суете. Но все изменилось в одну секунду, стоило Яну постучать.


Он лишь надеялся, что его услышат, за всей этой какофонией детских голосов. Он явно не до оценил привычную настороженность этой семьи. За какое то мгновение все звуки стихли. А потом Ян увидел Линду, через щель, из-за перекошенной двери.

Она открыла ее, чуть приподняв. Ян был рад тому, что девушка лишь вопросительно посмотрела на него, не проявив обычного страха.


- Здравствуйте. Я могу чем-то помочь? - вежливо спросила она и оглянулась, наверное, желая вернуться в дом к детям.


Когда Ян не ответил, потому что в очередной раз поразился, как похожа на его жену эта девушка. И в то же время понимая, что различий между ними все же больше.


- Вы пришли за Саймоном? - обеспокоенно спросила она, так и не дождавшись ответа.


- Нет. - все же выдавил Ян, хоть и было искушением солгать.


Он все еще мог отступить. Просто сказать, что зашел за помощником, и поехать на ферму. Отработать несколько часов, а потом отправиться в местный бар и напиться. А может просто остаться дома и напиться в так полюбившемся ему одиночестве.


Но потом увидел как Линда, нервно заправила вьющийся локон за ухо. Как пальцами сцепила ворот застиранной клетчатой рубашки. И вспомнил, как эти тонкие пальцы сжимали рукоятку молотка.


- Нет. - повторил Ян. - Я не к Саймону. Я пришел, чтобы… Я починю вам дверь и крыльцо.


Сказать, что Линда удивилась, было бы неправдой. Она скорее растерялась. Автоматически покачала головой, словно отказываясь. Потом хотела что-то сказать, но передумала и нахмурилась.


- Но разве я… Извините, но я не… - снова попыталась сказать Линда.


- Послушаете. - перебил ее Ян. - Полли Дойл сказала, что вам необходимо починить дверь. Ведь так? Вот я и пришел. И чем раньше я начну, тем скорее закончу.


- Да. Да, я понимаю. Но… - девушка в замешательстве посмотрела на Яна. - Полли Дойл?


Ян кивнул, чувствуя, как спина покрывается потом. Он и сам не понимал от чего. То ли от жары, хотя утром было не так уж и жарко. Или от взгляда этих огромных карих глаз, на бледном лице, усыпанном веснушками.


- Это очень любезно с ее стороны. Но не стоит. Правда. Все и так хорошо. Спасибо. Извините за потраченное время, но…


- Я уже привез материалы. - твердо сказал Ян, тут же отметив, как слегка вздрогнула Линда.


А потом она повернула голову и увидела его машину, со стройматериалами в кузове. И тут ее реакция была не понятна Яну. Девушка залилась румянцем, и закусила губу, явно от огорчения. Ян почувствовал себя идиотом. Он уже и так пожалел о том, что приехал сюда. И о своей дурацкой затее. Но уже очень скоро он понял, почему Линда так огорчилась. Она робко улыбнулась, отчего у Яна заломило в затылке, а потом вздохнула.


- У меня нет денег. Мне очень-очень жаль, мистер Ривс, но я не могу пока позволить себе ремонт. Извините, что вам пришлось потратить свое время.


Об этом он не подумал. Он понимал, что говорить о том, что деньги ему не нужны, не имеет смысла. Она не примет его помощи, как не принимала помощи и от других жителей городка. Но и сообразить, как выкрутиться не мог. Он не заметил, что нахмурился, пока не понял, что напугал Линду. Она сделала шаг назад и застыла, а ее дыхание почти замерло. Ян похолодел. Она испугалась его реакции. И явно ожидала, что он взбеситься.


- Вы и не должны платить мне. - как можно беспечнее сказал Ян, намеренно делая вид, что внимательно осматривает доски крыльца. - Я уже получил плату от владелицы дома. Так что, если можно, я начну.


- Сейчас?


- Да. Сейчас.


- Вам заплатила миссис Дойл?


- Совершенно верно. - бессовестно лгал Ян, надеясь, что успеет предупредить хозяйку ресторана. - Это ведь ее дом, так? Поэтому и заплатила она.


- Да. Да, ее. Но…


- Ну, тогда, пожалуй, я начну.


- Чем я могу помочь? - спросила Линда.


Единственное, что хотел в данную минуту Ян, чтобы девушка вошла в дом. Она волновала его, и это ощущение приводило Яна в смятение. До этого дня он объяснял себе это тем, что она чем-то напоминала ему умершую жену. Но теперь он понимал, что дело в другом. Не желая разбираться в этом, Ян отвернулся и, сбежав со ступенек, но, не дойдя до машины, обернулся.

Линда по-прежнему стояла на крыльце.


- Если можно, то пока идет ремонт, не разрешай детям выходить одним. Это будет не безопасно.


- Они не выйдут. Спасибо.


Линда вернулась в дом, а Ян все продолжал стоять и смотреть на дверной проем. Интересно, эта девушка хоть понимает, что ее юбка хоть и длинная, но с таким же успехом ее и вовсе могло не быть. Из-за солнца, она так просвечивала, что Ян прекрасно мог рассмотреть ноги Линды. Стройные ноги. Ян встряхнул головой. И разозлился. Он подошел к машине и прислонился к ней, чувствуя на своих плечах груз собственной вины. О чем он думает, черт возьми! Он пришел, чтобы починить проклятую дверь, а не рассматривать ножки какой-то девушки. Но самое ужасное было не в том, что он увидел их, это было трудно не заметить. Его разозлило то, что он почувствовал, когда это случилось. То же самое Ян испытал, когда держал эту хрупкую девушку на своих руках и пытался привести в сознание. Чувство, которое заставило его сбежать, как последнего труса, пока Линда плакала, обнимая детей.


Интерес. К женщине. Впервые с тех пор, как похоронил единственную женщину, которую любил, он испытал интерес к другой. Это было даже не желание. Просто он увидел, что у девушки в его ругах, светлая, матовая кожа, а ее веснушки скорее золотистые, чем рыжие. Что ресницы темно-коричневые, с выгоревшими, а потому более светлыми, кончиками. Что сама Линда тоненькая и легкая и тем не мене, не была лишена женственных форм. А теперь он знал, какая у нее улыбка.

Когда она улыбалась, ее подбородок еще больше заострялся, а на левой щеке появлялась ямочка.


Достав из машины бутылку с водой, Ян сделал щедрый глоток, на минуту борясь с искушением достать из бардачка другую бутылку. Но понадеялся, что физический труд поможет ему прийти в чувство. А вернее вернуться к тому состоянию равнодушия, к которому привык. А напиться он может и позже, когда вернется домой. Обругает по привычке приблудившегося пса, выпьет виски и ляжет спать. А завтра все будет как прежде.