Правда, мне пришлось ждать следующего дня, чтобы моя мечта осуществилась. Всё это началось, когда мистер Кили, как и обещал, позвал нас с Фрэнком к себе познакомиться с принцем Салманом, или Салманом Принцем, как его потом звали в школе.

С самого начала мне понравился Салман — он был высок, удачно сложен и обладал крепким рукопожатием.

— Рад познакомиться с вами, Маунтджой, и с вами, Фолкестоун, — сказал он добродушно. — Надеюсь, я не буду для вас обузой. Я рад, что вы поможете мне разобраться, что здесь к чему.

В этот момент раздался стук в дверь, и в комнату вошла Мелани.

— Вы хотели видеть меня, сэр, — спросила она, и доктор Кили приказал Мелани показать Салману, где находится прачечная и объяснить, как работают все службы школы, а затем отвести его в общую комнату четвёртого класса.

Когда они ушли, доктор Кили сел в свое шикарное кожаное кресло (подаренное несколько лет назад бывшими выпускниками школы) и сказал:

— Вот ещё что. Возможно, некоторые из ваших, менее развитых, сверстников будут проявлять пренебрежение к нашему индийскому другу из-за его цвета кожи. На мой взгляд, это отвратительно, но к сожалению очень распространено, причём и в высших кругах нашего общества. «Судите меня, а не мой цвет кожи», — говорил Мор в «Венецианском купце». К сожалению, наверняка найдутся те, кто будут отпускать в его адрес презрительные замечания. Если такое произойдёт, то я хочу, чтобы вы напомнили обидчику, что сам его Величество Король, будучи с визитом в Индии двадцать пять лет назад, сделал выговор сотрудникам Ист-Индской кампании, которые презрительно отзывались о местном населении. Он сказал им, что тёмная кожа человека не даёт никому основания относиться к нему как к изгою.

— Хорошо, сэр, а если вдруг кто-то скажет нечто подобное в лицо принцу?

В глазах директора мелькнула усмешка.

— Не думаю, что это произойдёт более, чем один раз. Дело в том, что Салман брал уроки у Гарри Уиллоуби, чемпиона по профессиональному боксу. Он зарекомендовал себя способным учеником. Я бы посоветовал вам никому не говорить об этом. Пусть возможные обидчики испытают его гнев на собственной шкуре!

После уроков мы отвели Салмана в комнату для занятий. По случайному совпадению нам с Фрэнком всё равно нужен был третий соученик, так как наш товарищ Ник Кли оставил школу, чтобы присоединиться к своим родителям в восточной Африке.[19]

— Полагаю, комната покажется тебе спартанской после твоего дворца, — сказал Фрэнк, ставя чайник. — Да и ланчи у тебя бывали повкуснее.

— Да я был очень избалован, — согласился Салман, но как говорится в Библии: «Лучше обед из трав, приготовленный с любовью, чем бык, отравленный ядом ненависти».

Мы с уважением посмотрели на него.

— Пословицы, Глава 15, стих 17, — ответил он на наш немой вопрос.

— Я думал, вы поклоняетесь этим смешным статуям с многочисленными руками и священным коровам, — удивился Фрэнк.

— Нет, нет Руперт, моя семья — мусульмане, а ты говоришь об индуизме. Я мало что знаю об этой религии, кроме того, что корова считается символом матери-земли, поэтому это животное священно, а большинство индусов — вегетарианцы. Наша священная книга — Коран, хотя мы принимаем многое из христианства и индуизма.

— Мы в прошлой четверти изучали ислам. Больше всего мне запомнилось, что мужчины там могут иметь больше одной жены. Так? — спросил Фрэнк.

— В общем, да. Но я придерживаюсь взглядов своего отца, который считает, что у мужчины может быть много наложниц, а жена — одна.

Я облизнул губы:

— А когда тебе разрешили?…

— Взять первую женщину? — закончил Салман мой вопрос. — Мне тогда было тринадцать. Но это было, так сказать, неофициально, и отец впал бы в ярость, если принять во внимание тот факт, что та девушка была одной из его фавориток. — Он помолчал немного, а потом продолжил на отличном, но слегка певуче звучащем английском: — Но раз уж мы говорим о таком важном предмете, позвольте поделиться с вами, что, находясь в Англии, я страдаю от недостатка достойных партнёрш.

— Но вот, что касается мисс Мелани, девушки, которая мне показывала сегодня школу, то я бы с удовольствием взял её. Боюсь только, что это возбраняется школьными правилами.

Фрэнк громко рассмеялся:

— Вздор, никто ничего никогда не имел против. Думаю, более серьёзная проблема — убедить Мелани пойти вам навстречу.

— А вот это действительно не проблема, — со знанием дела ответил он.

— Откуда ты знаешь? — удивился я.

— Да я уже спросил Мелани, и она придёт сюда в половине девятого вечера, так что у нас будет целый час до отбоя.

Мы уставились на него в полнейшем изумлении.

— Ты вот так просто спросил её, не против ли она переспать с тобой, и она сразу же условилась прийти к тебе сегодня?! Боже, ну и шустрый же ты парень. Может, дело в том, что ты иностранец, да ещё и принц?

Но Салман покачал головой:

— Не думаю. Скорее всего, на неё произвела впечатление половина вот такой бумажки, — сказал он, вынимая из бумажника аккуратно обрезанную половину пятидесяти фунтовой банкноты.

— Держу пари, Мелани не часто видела в жизни подобные бумажки, — присвистнул я.

— Да и вот этого она тоже вряд ли много видела, — гордо заявил Фрэнк, выразительно потирая свой член круговыми движениями ладони.

— Но ты же не думаешь, что она девственница?! — спросил с беспокойством Салман.

— Конечно, нет, — уверенно заверил я его. Я вдруг вспомнил, что, договорившись с Салманом на половину девятого вечера, в десять Мелани должна была встретиться с мистером Ормондройдом. — Она не девственница, Салман, — повторил я и рассказал мальчикам, что я подслушал рано утром.

— Хорошо, — с облегчением сказал Салман. — Я не хочу, чтобы разгневанные отцы прыгали вокруг меня и требовали от меня жениться на их дочерях и всё такое. Значит, сегодня я от души позабавлюсь.

Мы с завистью посмотрели на него. Фрэнк налил чай, тут Салман и продолжил:

— Есть ещё кое-что, что я хотел бы сказать вам.

— Ты ещё привёз с собой девчонку из гарема отца, — вздохнул я.

— Нет, дружище, это касается Мелани. Я попросил её привести с собой двоих подружек.

— Ну ты даёшь! Ты собираешься удовлетворить всех троих? — с завистью спросил Фрэнк.

— Надеюсь, — ответил он весело. — Но вообще-то эти две подружки — в основном для вас!

— Для нас?! — воскликнул я.

— Абсолютно верно, — изысканно вежливо ответил Салман. — Я надеюсь, что ничем не оскорбил вас. Я просто подумал, что мы таким образом могли бы отметить моё прибытие сюда. А что может быть лучше, чем отметить это в компании новых друзей. Но если вы против, дайте мне знать.

— Мы не подведём тебя, правда, Руперт? — сказал Фрэнк. — Салман, дружище, мы с удовольствием отметим с тобой — судя по всему мы с тобой отлично поладим, верно?

Нам было очень трудно сосредоточиться на домашней работе, но мы усердно занимались, пока не раздался гонг к обеду. Мы быстренько покончили с едой и к восьми часам были уже у Салмана в комнате. Должен сказать, что Салман был уравновешен и хладнокровен, а мы места себе не находили — так нас возбудила мысль о предстоящем веселье. В конце концов Салман не выдержал и сказал нам:

— Сядьте и успокойтесь. Они придут только через тридцать минут. Так что расслабьтесь и физически и умственно. Если вы немного помедитируете, вы будете гораздо в лучшей форме.

Мы последовали его совету, но перед моим взором всё равно возникла Мелани с её роскошными грудями, и я позволил себе немного помечтать о том, как проведу руками по этому богатству, потом доберусь до живота и ещё ниже до тёмного треугольника волос между ногами, там где створка её ворот ждёт прихода моего орудия любви.

Естественно, эти шаловливые мысли заставили мой член немедленно встать, и мне пришлось развернуть кресло, чтобы этого никто не заметил. Мне было ужасно неудобно, поэтому я расстегнул брюки, чтобы поудобнее устроить его в своей руке и немного снять с него напряжение.

Я был так увлечён этим занятием, что не заметил, как ко мне подошёл Салман.

— Не думаю, что Мелани и её подружки будут разочарованы этим, — сказал он, с восхищением глядя на мой член.

— Ты ещё у Фрэнка не видел. Он побольше моего будет, — предупредил я его.

— Больше, чем этот? — спросил он и вытащил из брюк своё орудие. С его членом было что-то не так, но я не мог понять, что именно. Но когда он начал водить рукой по своему члену, я понял — у него не было крайней плоти.

Должно быть, моё любопытство отразилось на моём лице, потому что Салман спросил:

— Что-нибудь не так?

— Нет, нет. Просто такого члена, как у тебя, я никогда не видел, — поспешно ответил я.

К нам подошёл Фрэнк, и Салман объяснил:

— Ну, конечно, вы не знаете, что такое обрезание. Да будет вам известно, что подобно евреям, последователям пророка обрезают крайнюю плоть ещё в детстве?[20]

Фрэнк показал Салману своего гиганта и, к моей досаде, он опять был осыпан похвалами. Как выяснилось, нам вообще не стоило ни о чём беспокоиться, так как Мелани явилась чуть раньше положенного времени вместе с двумя красавицами, которых я раньше не видел. Они оказались её подругами из усадьбы лорда Натли, которое находилось примерно в миле от школы.

— Это мои подруги Люси и Триша, — сказала Мелани, представляя нам очень симпатичных девушек лет восемнадцати. Люси была, что называется, девушкой в теле, чьё симпатичное личико обрамляла копна светлых вьющихся волос. Триша — более стройная и смуглая, но с отличной формой груди, гордо выступающий под её облегающей блузкой. Мы представились, и Салман спросил:

— Могу я вам предложить что-нибудь выпить?

— Спасибо, с удовольствием, — ответила Мелани, и я с удивлением увидел, как гостеприимный индус достал из кофра бутылку бренди.