– А вот и наши гости едут, – Оскар указывает взглядом на дорогу на другом берегу Темзы. По которому несутся полицейские машины, карета скорой помощи и чёрный «Мерседес» отца.

– Поторопимся, – меня хватают за руку и тащат к священнику, дрожащему от страха.

– Мы готовы. Опустим все эти идиотские клятвы и перейдём к главному. К ответам. Начинай, – кивает он.

– Мы собрались здесь, чтобы…

– Я сказал без этого дерьма, – рычит Оскар и достаёт из-за спины пистолет, наставляя его на бледного мужчину. Бедный.

– Простите, да… сейчас. Я вписал в свидетельство все ваши данные и внёс их в реестр. Вам осталось ответить на вопросы о согласии вступить в этот брак, – священник смотрит на меня умоляюще, словно я что-то могу сделать. Увы, мне очень жаль.

– Оскар Эйзер, вы готовы взять эту девушку в жёны?

– Безусловно, да, – радостно кивает Оскар.

Перевожу взгляд вниз, где какие-то люди и полицейские выбегают из машин. Они не успеют, если только не начнут стрелять на поражение, но чтобы попасть с такого расстояния нужна винтовка.

Оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Рафаэля.

– Эмира Райз, вы готовы взять в мужья этого человека? – Спрашивает меня священник.

Рафаэль улыбается. Слабо, едва двигая губами. Он улыбается мне, невидимыми руками обнимает и поддерживает, даря силы. Мои глаза слезятся от такой чудовищной боли, что сейчас разрывает сердце, но в то же время мне тепло.

– Да, всегда да для тебя, – шепчу я, смотря в его глаза. И не для Оскара это, а для него, Рафаэля. Он кивает мне, понимая всё, что не было сказано. В свете прожекторов на стойке я вижу, как по его щеке скатывается слеза, и тоже плачу. Не важно, кто рядом с нами, важно то, кто внутри нас.

– Эмира, – рыкает Оскар и дёргает к себе. Отворачиваюсь от Рафаэля. Теперь мне всё равно.

– Кольца… вы подготовили кольца? – Сдавленно спрашивает священник.

– Без этой ерунды. Мы не любим. Где поставить подпись?

– Здесь, – Оскар берёт ручку у мужчины и расписывается в документе, а затем передаёт её мне.

И так легко становится. Правда, мне не страшно. Я оставляю свою подпись и кладу ручку в папку. На свидетельстве о браке моё имя и мои паспортные данные. Всё это официально. Это не игра, не шоу, не спектакль, я вышла замуж за самого отвратительного человека на этом свете, и теперь это не моя проблема. Пусть папочка разбирается с новым родственником. Пусть умирает, зная о том, что это его вина.

Оскар забирает папку и поднимает её вверх. Убирает пистолет за спину и достаёт мобильный из кармана. Он звонит отцу.

– Папочка, привет. А мы выше. Подними голову и познакомься со своим новым сыном. Ой, боюсь. Ты уже ничего не сделаешь, твоя дочь добровольно стала моей женой минуту назад, – Оскар выключает мобильный и швыряет его в темноту впереди.

– Вот и всё. Это было не больно, да? Но вот у нас проблема, дорогая моя жена. Пришло время учиться у меня, как быть моей суженой, – Оскар непринуждённо хватает пистолет, глядя мне в глаза с нескрываемой улыбкой, что я даже не замечаю, как он нажимает на курок, и раздаётся оглушительный выстрел. Я визжу, отскакивая назад, путаюсь в платье и падаю на металлический пол, слыша глухие удары тела уже мёртвого священника о конструкции внизу.

– Ты с ума сошёл? Зачем ты убил его? – С ужасом шепчу я и моментально поворачиваю голову к Рафаэлю.

Он был готов к этому. Он знает Оскара намного дольше, чем я, и моё оцепенение полностью сбивает все мысли. Я безумно боюсь. Меня трясёт от страха, когда я осознаю, что так легко можно убить человека, лишив кого-то кормильца и сына. Это чудовищно!

– Милая, нам не нужны больше свидетели, – усмехаясь, Оскар кивает, и я взглядом ловлю какое-то движение сбоку. Рафаэль дёргается, скулит, а амбал надавливает на поршень шприца, наполненного той самой мутной жидкостью.

– Нет… нет… ты же обещал! Я сделала всё! Я всё сделала, что обещала! – Я даже кричать не могу, мой голос сипит и хрипит, когда пытаюсь ползти к Рафаэлю, упавшему у ног мужчины.

– Ничего, ему сейчас лучше, чем нам, – Оскар хватает меня за руку, пытаясь остановить. Но я брыкаюсь, дёргаюсь изо всех сил и стараюсь доползти до Рафаэля, стонущего и держащегося за руку. Он катается по полу, его тело изгибается, и я слышу крик, разрывающий всю мою душу. Нет…

А потом наступает тишина. Невероятная мёртвая тишина. Где-то вдалеке я слышу звук приближающихся вертолётов. Я смотрю на Рафаэля, замершего в скрюченной позе, и по моим щекам катятся слёзы. Всё было зря… всё… моя жизнь была зря…

– Скар…

– Да, так делаются дела в моём королевстве, – очередной выстрел, а я не двигаюсь. Амбал падает за пределы конструкции. Я смотрю на закатившего глаза Рафаэля.

– А теперь начнётся самое интересное. Знаешь, сначала я думал, что у нас с тобой всё получится. Но сейчас понимаю, ты слишком любишь его, а он слишком силён внутри. И даже этот наркотик его не сведёт с ума. А вот другое, убийство любимой, да! И это самое лучшее, что я мог придумать. Эль, как ты можешь? Я же люблю её! Остановись! – Кричит последние слова Оскар и хватает Рафаэля. Тянет за собой и усаживает его. Он вкладывает в его руку пистолет и наставляет на меня.

– Тебе лучше прыгнуть, пока он не выстрелил, – тише добавляет Оскар.

– Что? Ты с ума сошёл? Без меня ты ничего не получишь…

– Ты же говорила, что не боишься смерти. А он уже труп. Зачем тебе жизнь без него, а? Зачем? Она бессмысленна. Давай, вставай и иди к краю, – я цепенею от слов Оскара. Я не думала, что сегодня будет последний день моей жизни. Но он прав. Лучше смерть, чем видеть, как любимый превращается в ублюдка, которого так ненавидел. Я не переживу этого. Я не вытерплю. Я так слаба и безвольна сейчас, что мне ничего другого не остаётся, как подняться на ноги, дрожащей рукой сорвать с себя чёртову фату и отойти ближе к краю.

До меня доносятся голоса по громкоговорителю откуда-то снизу. Они велят мне отойти от края платформы и предлагают спуститься вниз Оскару, обещая решить всё полюбовно. Я слышу даже голос Грога. Он просит меня не делать этого. Я не знаю, правда ли это или же мне хотелось бы это слышать.

Рафаэль дёргается в руках Оскара, видимо, наркотик уже проник в его разум, полностью поглотив его. Его глаза становятся безумными. Они сверкают странным холодным блеском. Я помню его. Этот взгляд человека, считающего, что он прав. Таким же он был в ту ночь, когда пришёл совершить страшное надо мной. Наркотик внутри Рафаэля. Он смотрит на меня, потом на свою руку, держащую пистолет, нацеленный на меня.

– Прыгай. У тебя есть несколько секунд, пока его не убьют выстрелами сверху. А у меня есть вот это, – Оскар показывает на папку.

– Советую тебе умереть, иначе ты переломаешь все кости, и будет неприятно знать, что ты стала овощем. Здесь достаточная высота, чтобы ты умерла, жёнушка. Это так печально, мы не успели насладиться нашей любовью, ведь мой сын стал невменяемым. Что можно взять с наркомана, правда?

Значит, вот так.

Делаю глубокий вдох и смотрю вниз. Здесь слишком высоко, чтобы выжить. Поворачиваю голову, и наши с Рафаэлем взгляды встречаются. Я больше его не понимаю. Я потеряла его в наркотическом дурмане. Это уже не мон шер.

– Я люблю тебя, – я должна это прошептать, чтобы оставить за собой последнее слово.

– Прыгай, ведь столько раз ты хотела покончить с жизнью. А после твоей смерти на свет вылезут некоторые грязные маленькие тайны и уничтожат твоего отца. Эль поделится со мной всем, если я или Эрнест не убьём его. А я выйду чистым из воды, ведь я умолял его не делать этого, а ты сама сиганула вниз. На счёт три. Раз, – сглатываю и делаю ещё один шаг к краю. Я не слышу ничего, кроме ударов собственного сердца, скачущего от страха. Умирать страшно. Правда, очень страшно. Пугать своей смертью это одно, а умирать – абсолютно другое. Это действительно окончание жизни. Всего, за что я боролась и кого я любила. Это конец моей истории, и я буду ей гордиться даже сейчас.

– Два…

Оскар немного надавливает пальцем Рафаэля на курок.

Только хочу повернуться, чтобы прыгнуть и не вынуждать Рафаэля страдать от чувства вины, как в одну секунду всё становится огромным валуном происшествий. Слишком быстро, чтобы я поняла, что происходит. Слишком медленно, чтобы нас успели спасти.

Рафаэль резко ударяет затылком по лицу Оскара, который падает на спину, скуля от боли. Мои глаза от ужаса, происходящего, расширяются, когда Рафаэль, разбегаясь, несётся прямо на меня, а за его спиной раздаётся выстрел, как хлопок по затылку. Рафаэль слабо дёргается в моих руках, и мы прыгаем. Мы несёмся в пустоту, и в следующий момент приходит свобода.

Мы несёмся по воздуху. Его руки крепко сжимают меня. Мы поворачиваемся. Рафаэль как-то делает так, чтобы я оказалась на нём. Пальцами ощущаю тепло от его кожи, вдыхаю его аромат и улыбаюсь. Я слышу его голос в своей голове. Я умираю в его руках, и это лучшее, что могло со мной произойти. Мы станем свободными, наконец-то. А затем ледяная вода окатывает с ног до головы. Глухой стук проникает в моё сознание, когда Рафаэль, обнимая меня, ударяется о воду, и она поглощает нас, забирая на глубину. Моя голова шумит, когда я глотаю воду и барахтаюсь в ней. Я дёргаюсь и всплываю наверх, шлёпая руками и откашливаясь. Я потеряла его… отпустила его…

– Рафаэль! – Кричу я, обретая голос. Снова ныряю, пытаясь найти его. Я нужна ему. Я жива, а его нет.

– Рафаэль! Помогите! – Выплываю и вновь набираю воздух. Я ищу его руками среди мусора и воды. Я не вижу ничего. Здесь темно… нет… двигаюсь, плыву, и мне не хватает воздуха. Неожиданно где-то наверху проносится луч света, скорее всего, от вертолётов. И я вижу его. Он внизу. Практически внизу.

Я столько раз лежала на дне и задерживала дыхание, находясь на опасном острие лезвия смерти, что сейчас во мне просыпается жажда жить. Я плыву к Рафаэлю, хватаю его за руку, утягивая за собой на поверхность, а когда мы оказываемся на ней, крепко удерживаю его.