Лина Мур - Империя наших надежд

– В девять часов. Не хочу пугать раньше времени Сиен.

– Она уже в курсе. Я приду. До встречи.

Отхожу от Белча и направляюсь к дому сестринства.

Да, побег для многих – это трусость. Но хуже трусости только унижение. И не на людях, а личное. Внутри. Порабощение собственными чувствами. Я не переживу его. Когда придёт время нажать на курок, то я не смогу этого сделать. Я пожалею его. Я буду любить его дальше, как бы жестоко это ни было для меня. Я ничего не могу поделать с этим чувством. Пока оно внутри меня и намного сильнее, чем здравый смысл. Поэтому побег – единственный выход, чтобы избежать полного разрушения самой себя.

– Ты как? – Я укладываю в рюкзак необходимые на первое время вещи, когда в мою спальню входит Сиен.

– Нормально. Ты собралась?

– Да. Всё готово. Буду ждать твоего сообщения, – кивает она.

– Хорошо. Мне нужно проверить кое-что, поэтому будь здесь. В моей спальне. Запрись. Откроешь только мне или Белчу. Рафаэлю никогда. Подопри все двери. Пистолет лежит в тумбочке. Если нужно будет, то стреляй. За его душу никто не будет карать, – наставляю я, надевая куртку.

– Так, Мира. Эти твои проверки…

– Белч пойдёт с нами. Поэтому я должна в последний раз обойти периметр и понять, откуда нам можно уйти втроём. Я подготовила всё только для нас двоих, но планы изменились.

– Белч с нами? Почему?

– Других вариантов нет. Он враг для него. И он пострадает из-за меня. Так что это не обсуждается. Я скоро вернусь, и мы исчезнем. Всё будет хорошо, верно? – Сиен натягивает улыбку и кивает мне.

– Вот и прекрасно. Я вернусь, – обещая, выхожу из своей спальни.

Улыбаясь сёстрам и интересуясь, что они смотрят, получаю ответ про ток-шоу и выбираюсь из дома. Мне жаль, что приходится так поступать. Мне очень жаль, что во мне нет той жестокости, какая есть у моего отца. Мне настолько жаль, что не обладаю его бесчувственностью. И это немного злит меня.

Дохожу до конюшен и замечаю Белча, переминающегося с ноги на ногу.

На всякий случай осматриваюсь и приближаюсь к нему.

– Войдём? Холодно до идиотизма, – шепчет он. Кивая, прохожу внутрь, и Белч отходит меня, снимая капюшон.

– Я вот думал насчёт твоих слов, Мира. Это получается, что вы с Сиен решили кинуть меня здесь? Вот так просто взять и кинуть, как крысу? – Обиженно нападает он на меня.

– Нет, не кинуть, Белч, а немного потянуть время. Двое – это хорошая возможность улизнуть. Трое – это уже открытый побег. Мне нужно было спрятать Сиен и вернуться, и быть уверенной в том, что она в безопасности, и ни один шантаж с ней не сработает. Я планировала отвезти её в одно место. Это неприглядный мотель на окраине города. Затем я должна была вернуться сюда и сообщить тебе об этом. Но перед тем как с тобой встретиться, собиралась купить вам обоим билеты на поезд или автобус, – тихо признаюсь я, выдавливая из себя подобие улыбки.

Белч странно, слишком печально и расстроенно смотрит на меня, а затем отводит взгляд за мою спину.

– И что дальше, Мира? Каков твой дальнейший план? Ты осталась бы здесь, а мы продолжили бы скитаться? Сиен никогда не позволит такому случиться…

– Нет. Я бы присоединилась к вам, но зачем сейчас обсуждать это. Ты с нами, да? Этой ночью?

– Да. Я снял наличные, их должно хватить на месяц. Поставил таймер на отправку сообщения родителям о том, что решил немного отдохнуть, и с просьбой дать мне время подумать о том, что я хочу. В общем, я подготовился. И ждать в мотеле мы не можем. Нам нужно сразу же уехать куда-то.

– Ошибаешься. Как только они узнают, что нас нет, то сразу же начнут проверять именно все станции, поэтому нужно переждать это время. Затем мы доберёмся до Грога. Я знаю, что он поможет нам. Мне он мог бы не поверить, если я была бы одна, но у меня есть свидетели, и он что-то сделает. Он всегда мне помогал, даже если отец запрещал. Так что наш шанс прекратить здесь всё, разрушить план Рафаэля, и настроить против него наиболее влиятельных людей, которые знают все его тайны и в курсе о том, где его семья.

– Хорошо… да, это правильно.

– Правильно-то правильно, но у меня есть серьёзная проблема, – шумно вздыхаю и провожу рукой по волосам.

– Какая?

– Как выйти отсюда не замеченными. Есть два входа. Они все прослеживаются камерами видеонаблюдения. Был ещё один на южной стороне, за домом сестринства, но там забор восстановили. Сегодня я смогла пройти только половину периметра, и не нашла ни одной дыры.

– В северной части есть. Я же следил за Рафаэлем, и именно оттуда он сбегал, – сообщает Белч.

– Оу, ладно.

– Да, там есть подкоп и повреждены камеры. Их никто не чинит, и, вероятно, это делалось специально, чтобы никто, даже Всадники, не могли отследить то, когда он выходил и встречался с Марджори.

Упоминание об этом отзывается неприятным уколом внутри, но я держусь. Из последних сил держусь.

– Значит, всё складывается удачно. Мы собрали вещи и готовы идти. Встретимся у северного забора около одиннадцати. А дальше пойдём пешком, я закажу машину, и она будет… – замолкаю, не понимая, отчего у Белча такое выражение лица, словно он кислоты напился. Мало того, его глаза начинают слезиться.

– Белч? Ты в порядке? – Недоумённо спрашиваю его.

– Я… прости меня… – шепчет он.

– Чёрт, Белч, да не время для этого. Всё получится, ведь…

– Мира, прошу, не надо меня ненавидеть, ладно? Прости меня… просто прости меня… – делает шаг назад, а я опускаю голову и замечаю, рядом ещё одну тень. За моей спиной.

– Нет… Белч, что ты натворил?

Ловушка. Меня поймали. Меня предали.

– Прости меня…

Медленно оборачиваюсь, и передо мной предстаёт нагло улыбающееся лицо Карателя. Эта маска. Этот запах. Эти глаза.

– Пожалуйста, прости меня…

Дёргаюсь в сторону, делая попытку бежать, но всё резко становится тёмным. Я не знаю, то ли это удар по голове без боли, то ли меня попросту убили, и мрак быстро расползается в моём сознании, то ли я больше не в силах терпеть столько мучений, и моё сердце прекратило биться. Я не знаю, как так случилось, но всё стало тёмным.

Сильнейший шум в ушах. Всё тело затекло. Я не чувствую ни рук, ни ног. Сквозь какой-то гул доносятся голоса. Смех. Снова разговоры. Они приближаются.

– Ты вколол ей много.

– Захотелось. Вообще, лучше было бы врезать, и так бы хоть порадовался, – я узнаю этот голос. Рафаэль. И первый тоже…

– Мира, ты же помнишь известную игру, правда? Наступает ночь. Тёмная и беспросветная, – я не могу вздохнуть… ртом. Только носом и то очень сложно.

– Честный народ засыпает. И наступает время для совершения преступлений. Мафия просыпается и знакомится друг с другом, – приоткрываю глаза. Всё плывёт. Несколько лиц кружится и только через несколько секунд собирается в одно. Карстен.

– Ой, ты не вовремя проснулась, Мира. Ты же не мафия, но раз нарушила правила, то придётся тебя наказать, – его губы растягиваются в язвительной улыбке.

– А как у нас наказывают непослушных граждан? Правильно, их убивают, – он выпрямляется.

Закрываю глаза. На моих губах скотч. Рот заклеен. Я не могу пошевелиться. Но я сижу. На стуле. Я связана. Мои ноги, талия и руки. Но руки…

Снова приоткрываю глаза и опускаю голову. Она такая тяжёлая, словно меня, действительно, ударили.

– Вот не умеешь ты быть правильной гражданкой нашего королевства, Мира. Везде тебе нужно быть незабываемой. И это стало для тебя огромной проблемой. Для меня тоже…

Мои руки связаны как-то странно. Ладонями и запястьями вверх. И под верёвками ткань, мягкая ткань, чтобы не осталось следов от верёвок.

Белч…

– Думаешь, я хочу этого? – Меня хватают за подбородок и поднимают лицо выше. Глаза слепит от яркого света. Его очень много.

– Чёрт, нет. Понимаешь? Я же планировал всё иначе. Я дал тебе всё. Я дал тебе временную свободу, но тебе было мало. Чего тебе не сиделось на месте, а? Что же ты за дура? – Отталкивает меня, и я кривлюсь от боли в шее.

– Слушай, хватит уже тянуть сопли. Чем быстрее закончим, тем быстрее свалим отсюда, – у меня холодеет кожа от голоса Рафаэля. Он звенит в ушах, сменяясь другим…

Прости меня…

Белч, как ты мог?

– Отвали, – фыркает Карстен. – Я никуда не спешу, а если у тебя яйца зудят, так почеши их и заткнись.

– О-о-о, только не говори мне о том, что ты испытываешь какие-то чувства к ней? Чёрт, это так тупо, – неприятный смех, от которого тошнит. Его смех.

– А ты – нет? Насколько мне помнится, то ты чуть не рыдал от боли, но не хотел от неё отказываться.

Я не узнаю это место. Оно другое. Отличное от прошлого. Позади меня темно и сбоку тоже. А вот за спинами двух парней много света. Здесь воняет сыростью и кровью. Здесь пахнет ещё чем-то очень знакомым… но я не могу понять, что это. Важное что-то…

– Ты ещё вспомни о том, что было, когда я родился. В том-то и дело, Карстен, любовь очень часто путают с желанием секса. Не завидуй, ты ничего не потерял. Но понимаю тебя. Сосёт она неплохо. Потенциал чувствовался, а теперь, увы… увы, и даже не жаль. Давай, быстрее. У меня свидание ещё, – Рафаэль отходит и приоткрывает часть чего-то очень белого. Два прожектора. Они светят вперёд.

– Карстен, серьёзно, он прав. Мы и так ждали слишком долго, пока она очнётся. Пора уже. Мы должны закончить всё и исчезнуть. Это наше последнее дело, и всё, больше никакого шантажа, – устало тянет Самуэль.

– Как я от всех вас устал. Нытики. Каратель, начинай, я пока подготовлю нашу принцессу. Мы же не хотим, чтобы она сошла с ума, – Карстен вновь наклоняется ко мне, обхватывая руками мои запястья и облокачиваясь о них.

– Позёр, – фыркает Рафаэль, проходя мимо нас, отчего происходит слабый ветерок, и меня тошнит от его вони, смешанной с другой. С её.

– К сожалению, это для тебя единственный выход, чтобы остаться в живых. Мне вот жаль, честно. Я сделал всё, чтобы ты осталась со мной, но ты глупо выбрала другого. А что он? Ничего, Мира. Ничего, как и Оливер, как и остальные. Только я мог тебе помочь, но ты решила сама всё за себя. Я не могу оставить свидетелей, понимаешь? И как любой человек хочу покаяться перед своей последней жертвой, лучше жертвой в моей жизни. Ты слишком болтлива, и ты начала меняться. Зачем ты это сделала? Зачем тебе нужны друзья? Зачем тебе любовь, если без неё и так хорошо живётся? Ты была богата, красива и чрезмерно упряма. До последнего держала марку. Это меня восхищало. И что с тобой стало, а? Скажи. Нет, ты не можешь. Да и не надо. Наслаждайся, это твоё последнее шоу, и ты будешь сидеть в первом ряду. Что может свести с ума, Мира? Что может свести тебя с ума? – Карстен выпрямляется и обходит меня, останавливаясь позади.