– Прости, это нервы. Всегда начинаю смеяться, когда нервничаю. Особенно на похоронах. Я не самый приятный гость там, – быстро добавляет она.

– Видео сделало своё дело. Оливер, как глава братства «Альфа», потерял моральный облик и теперь унижен, уличён в воровстве и подвергнется осуждению и насмешкам не только со стороны студентов, но и со стороны более взрослых и властных братьев. Его не примут в высшую «Лигу», а для его отца, тоже не сумевшего туда пробиться, это будет самым страшным кошмаром. Оливера не только исключат из братства и вычеркнут из списка, но даже его имя будет занесено в чёрный список всех крупных корпораций этого мира. В общем, дальнейшее будущее Оливера это жирная точка. Помимо этого, на видео, на кадрах из прошлых записей, показано количество выпитого Оливером, как и употребление наркотиков. Отец закроет его в лечебнице, как и Калеба. С его нестабильной психикой и признанием в нетрадиционной ориентации, когда его родители ярые гомофобы, это будет сильным и мощным ударом по безрадостному будущему Калеба, – постукивая ногтями по столу, заключаю я.

– Родители Белча тоже приезжают, чтобы проверить его. Да многие родители, которым было отправлено видео, возмущены и требуют немедленно принять меры и пресечь безобразное поведение студентов, а также изменить политику университета. Или же они просто заберут детей и отправят в другое заведение, с не менее высоким рейтингом, – сообщает Сиен.

– Даже так?

– Да, Белч сказал. Так что месье Леду будет несладко. И это точно атака именно на него и его стиль ведения дел. Студенты вышли из-под контроля, уже ни о каком образовании речь не идёт, а только о некачественном «товаре», за который заплачено немало.

– Вот теперь нужно быть начеку. Тот, кто будет вести себя тише всех и лишь поддакивать за спиной, и есть кукловод.

– Разве он не должен был на передовых? – Удивляется Сиен.

– Определённо, нет. Это прекрасный ход делать всё чужими руками, и нужно найти того, кто больше всех ненавидит месье Леду или же того, кого он больше ущемляет в правах и деньгах, – усмехаюсь я, поднимаясь из кресла.

– Но, чтобы понять, кто меньше всех зарабатывает, нам нужно видеть счета. А их попросту недостать, это зашифрованная информация…

– Нам нужен не тот, кто меньше всех зарабатывает, этими людьми будут преподаватели с одним занятием в неделю. К примеру, конный спорт, шахматы или фехтование. Надо понять, кого он ущемил больше всех, а это те, кто здесь проводят много времени и состоят в совете, но так и не добились повышения ставки или же чего-то иного, что им обещал месье Леду.

Открываю свой шкаф и провожу пальцами по вешалкам с нарядами.

– А он как? – Оглядываюсь на Сиен, подходящую ко мне.

– Рафаэль? Как он?

– Плохо, – пожимаю плечами и возвращаю своё внимание на одежду.

– Он не говорит со мной. Закрылся в себе. Я заснула, а он ушёл. В последнее время я убеждаю себя в том, что это лишь период, в котором Рафаэль пытается выжить и изо всех сил ищет кукловода. Но это ложь. Сегодня, когда я проснулась, то внутри ощутила такую пустоту, с которой никогда не сталкивалась. Она подавляет меня. Мне кажется, что я его теряю. Ничего не понимаю, Сиен, я делаю так, как он просит, пытаюсь быть понимающей и не лезть лишний раз в его мысли, но всё становится только хуже и хуже. Он меняется, а я нет. Порой мне даже думается, что он больше меня не любит. Сегодня мне страшно, ведь я понятия не имею, где он сейчас и что делает. Он не пишет, приходит, молчит и просто обнимает. А затем снова тишина, – выбираю розовый костюм для завтрашнего дня и обхожу Сиен.

– Ему сложно, Мира. Я не представляю, как можно это терпеть и идти против своей воли, подчиняясь жестокости, которую он так ненавидит.

Горько усмехаюсь, вешая костюм на дверной крючок в ванной.

– Это я понимаю, но с подчинением Карстену он становится отчуждённее, и… мне трудно это объяснить. Но я чувствую, как мы отдаляемся друг от друга. Я для него словно уже практически забытое воспоминание, к которому он возвращается вынужденно. Я не знаю… а говорить он не хочет. Я не понимаю его и больше не уверена ни в чём. Но это не значит, что я брошу его. Моя задача поставить Рафаэля во главе братства, и я это сделаю. А дальше… может быть, мы давно уже поставили точку в отношениях, а сейчас просто тянем время и ищем причины, по которым мы должны быть вместе? Что-то вроде оправдания его вины за то, что он сделал со мной. Мне это напоминает ситуацию с Оливером, и от этого становится жутко. Вероятно, такая, как я, не создана для чего-то возвышенного. Любовь для меня лишь мечта, которая никогда не исполнится.

– Мира…

– Да-да, я нагнетаю, но в данный момент ничего другого внутри меня нет. Я даже свыкаюсь с мыслью, что потеряю его скоро. Я горюю и хороню внутри себя те минуты, когда он был моим. Единственное красивое воспоминание было в самом начале. Вот здесь. В этой комнате. Мы пили шампанское, и он признался, что прототипом главной героини была я. Всегда я. Это лучшее, что я слышала от него за всё время. Я не беру в расчёт слова о любви, потому что перестаю в них верить, – передёргиваю плечами и оборачиваюсь к Сиен.

– Сохранить отношения в такой ситуации очень сложно.

– Ага, сказала мне девушка, сбежавшая от родителей парня, ради которого вызубрила стратегии игр, – хмыкаю я. На лице подруги появляется слабая улыбка.

– У каждой пары свои проблемы, Мира. Для кого-то они незначительны, но для нас представляют собой огромную непроходимую тропу. Дай ему время. Порой приходится отпускать, чтобы потом увидеть, вернётся ли он, или же твои чувства тебя подвели.

– Это страшно. Снова проходить через боль, когда её и так очень много. Снова ненавидеть себя за доверчивость и слабость. Снова бояться всех и быть одинокой среди чужих улыбок и смеха.

– Но и цепляться за человека нельзя, Мира. Любовь – это не вынужденная хватка за руку другого человека из-за страха быть одной, это взаимные объятия, в которых мы находим покой, что бы вокруг нас ни происходило.

– Разве люди не держатся друг за друга? Держатся, и это изначально смертельно опасно. Ты держишься за меня, и стала моей слабостью. Я думаю, что любовь – это самое жестокое преступление в мире, и она подвластна лишь сумасшедшим. Я устала, хочу поспать. Завтра тяжёлый день, – отвожу взгляд, закрывая эту болезненную для меня тему.

Сиен поднимается с кровати и подходит ко мне.

– Пусть любовь и преступление, но дружба нет. Я у тебя всегда есть, и Белч тоже. Мы будем рядом, – киваю ей, желая, чтобы она поскорее оставила меня одну. Мне плохо. В моём сердце пасмурно и очень дождливо, и я не полностью могу понять причину этого. Может быть, сердце уже уверено в том, что счастливой сказки для меня не будет. «Хеппи-энд» бывает не у всех историй, и, видимо, это мой случай.

Когда Сиен уходит, я заставляю себя позвонить Грогу. Но он игнорирует мой звонок, как и раньше. Это меня раздражает. Я знаю, что он общается с Рафаэлем, но со мной нет. Отцу достаточно того, что Рафаэль докладывает ему о моих успехах в учёбе, а остальное его не волнует. Другого варианта, как достать выписки со счетов и данные о зарплате администрации, я не знаю. Я, действительно, ничтожество без денег.

Глава 9

Мира

Актовый зал забит студентами под завязку. Гул. Шум. Возмущённые выкрики после выступления главы «Омеги» Алессио, поддержавшего возвращение Оливера на место главы братства «Альфы». Я даже не сомневалась в подобном решении, потому что «Омега» подчиняется «Альфе» и, вероятно, что Алессио просто боится сказать нечто иное, пока Оливер ещё находится на территории университета в карцере, по приказу его отца, под присмотром охраны.

Теперь моя очередь выступить с заявлением.

Поднимаюсь на сцену, и меня ослепляет свет прожекторов.

Он не пришёл… а я ждала. Он даже не написал мне сообщение, а я до сих пор надеюсь. Мне так больно сейчас.

– Я приветствую всех собравшихся из-за столь печальных событий. Когда случается беда, то она приходит не одна, это знают все. Вот и до нас дошла очередь скорбеть. То видео, которое было опубликовано на нашем сайте «Всадниками Апокалипсиса», вселяющими страх и ужас в ваши головы, было ожидаемо после инцидента с распечатками счетов «Альфы». Действия Оливера Фиреля я считаю недопустимыми по отношению к его братьям. Сегодня каждый из нас должен отдать свой голос за восстановление Оливера Фиреля в статусе главы «Альфы» или же против. Но каким бы ни был Оливер Фирель в ваших глазах, не забывайте, что он был. Отдайте хотя бы дань уважения тому, что он жил и был одним из нас. Я обязана отдать, – делаю паузу, получая в ответ оскорбления из-за того, что я якобы защищаю его.

– Да, вы можете ненавидеть его, меня и Алессио за то, что мы занимаем посты, которые вы не смогли занять. Но сегодня я бы хотела напомнить всем главам, бывшим и будущим, о том, что мы не только ведём богемный образ жизни, но и несём огромную ответственность за других студентов нашего университета. Да, наши правила жестоки и бесчеловечны, но это борьба за выживание, и только лучшие имеют привилегии. Большинство правителей забывает о том, что только благодаря народу у них есть кем править. И я уважаю тех, кто вместе с нами проходит этот путь от начала и до конца. Это тоже великое дело иметь своё мнение и уметь его высказывать. Я отдаю свой голос на ваш суд. Я предлагаю провести голосование и выбрать достойного главу братства «Альфа», который будет уверенно идти по своему пути и вернёт былую славу одному из великих во всём мире сообществ. Я считаю, что это честно. Моё мнение не может быть в этой ситуации компетентным, поэтому я дарю вам всем возможность поставить на этот пост того, кто сможет быть настоящим мужчиной. Я прошу вас не забывать о том, что глава несёт все финансовые расходы братства, и этот пост требует хорошей финансовой истории. По моим подсчётам есть только десять человек, которые могли бы стать хорошим главой «Альфы», их имена вы видите на экране позади меня. Если у вас есть иные предложения и кандидаты, то сообщите их заранее, чтобы мы внесли их в список для голосования, которое пройдёт завтра в этом зале с восьми утра до восьми вечера. Вы принимаете моё предложение? – Зал взрывается от аплодисментов и выкриков «да».