Клаудиа Дэйн - Игра с огнем

На лбу у лорда Прествика выступил холодный пот. Он был на грани обморока, что в данный момент было крайне нежелательно. Он держался из последних сил, собрав волю в кулак.

— Нет, лорд Прествик, она не лишилась чести. Но была очень близка к этому.

Это не добавляло оптимизма. Как могла леди произнести «не лишилась чести» таким тоном, как будто это была худшая из всех возможных ситуаций?

— У вас есть предложение? Вы здесь, чтобы помочь?

— Я здесь, лорд Прествик, чтобы получить вознаграждение. — Она улыбнулась. — Поскольку Пенелопа ваша дочь, я предположила, что вы оцените мою прямоту и смелость. Я предупредила ее, что ничего не делаю даром, и я по-прежнему готова помочь ей заполучить в мужья герцога, но только благотворительностью заниматься не собираюсь. Думаю, мы хорошо понимаем друг друга.

Да, он понимал. Прествик не добился бы такого положения, став богатейшим из виконтов, если бы занимался благотворительностью. Нужному человеку можно оказать бесплатную услугу, но только в том случае, если по странному стечению обстоятельств этот человек может оказать ответную услугу. Поскольку София стояла гораздо выше на лестнице привилегий и влияния, непозволительно было просить ее о бесплатных услугах, и он достаточно хорошо знал ее историю и мог представить, сколько ей пришлось потрудиться, чтобы добраться до вершины. София была достойна восхищения. Судя по всему, ему следовало возносить Богу молитвы, что София сама не охотилась за герцогом, ибо, являясь другом семьи Иденхема, они могли бы при желании пожениться в любой момент.

И о чем только думала Пенелопа?

Пенелопа думала всю ночь напролет, ненадолго проваливаясь в короткий сон, чтобы вновь очнуться от невеселых мыслей. Промучившись до утра, она наконец забылась глубоким сном, который продлился три часа. Надо было положить этому конец. Необходимо собраться с мыслями и все расставить по местам.

Но задача казалась невыполнимой, ибо все безнадежно запуталось. Еще вчера она была полна радужных надежд. Она заключила сделку с Софией, хотя это вряд ли можно было назвать сделкой. Затем придумала четкий логический план, чтобы завлечь Иденхема в ловушку, но каким-то странным образом этот план свел ее с Айвстоном, с которым она провела большую часть времени и теперь стала посмешищем, опозоренной девушкой, которая потеряла всех претендентов, проиграв пари.

Этого не должно было случиться. Только не с ней. Она не потерпит насмешек. Ни в коем случае. Наверняка существует способ все исправить.

Она получит мужа во что бы то ни стало. Необходимо выиграть какое-нибудь пари, записанное в книге ставок клуба «Уайтс». Но какое?

Пенелопа мерила шагами спальню, хмурясь и шаркая ногами по ковру. Ее кошка Пикок гонялась за шлейфом халата, и она то и дело спотыкалась о кошку, но была слишком расстроена, чтобы сердиться или играть с ней. Пенелопе предстояло сделать выбор и заставить избранника жениться на ней.

Неужели это в порядке вещей? Она была склонна верить, особенно теперь, что джентльменов, так или иначе, приходится принуждать к браку, но если это так, то почему ее не покидает чувство стыда за то, что она собирается сделать? Несомненно, джентльмен будет счастлив, оказавшись в ее ловушке, когда все пути назад будут отрезаны. Она ни разу не слышала, чтобы в свете обсуждали подобные проблемы, что означало только одно — это было в порядке вещей.

Отлично. Это будет ее отправная точка.

Итак, какого джентльмена ей выбрать и как заставить его жениться?

Ее первоначальный план, который заключался в том, чтобы заставить Иденхема обесчестить ее, и который казался таким логичным, на практике провалился. Ей даже не удалось толком поговорить с Иденхемом. Что она может сделать, чтобы герцог захотел ее опозорить? Причем это должно произойти сегодня. Еще одна неделя ничего не даст — опять ажиотаж вокруг новых пари и бесконечные часы под пристальным вниманием высшего света, жаждущего скандала, кто бы ни стал его мишенью.

Но только не они. Она имела в виду Иденхема и Айвстона, который уже показал, на что способен. Он оказался настоящим распутником, который лишь позабавился с ней, как с игрушкой, и теперь гордился собой, ни капельки не сожалея о том, что страстно целовал ее только ради того, чтобы выиграть пари. Правда состояла в том, что они оба стремились выиграть свои пари, но делать ставки за ее спиной — это было гадко. Она й представить не могла, что Айвстон способен так поступить с ней. Как он, с виду робкий и застенчивый, мог научиться так божественно целоваться?

Бог мой, да не целоваться, а изощренно манипулировать, вот в чем он был настоящим мастером. Что же до поцелуев, так это не слишком сложно. Не правда ли? Немного усилий требуется, чтобы спровоцировать джентльмена на поцелуи.

Поцелуи.

От одной только этой мысли ее соски отвердели и напряглись. Но сейчас Пенелопе было не до приятных ощущений. Надо было срочно придумать, как выйти замуж. За Айвстона.

За Айвстона?

Пенелопа энергично замотала головой и попыталась отбросить ногой кошку, но едва задела ее. У Пикок было достаточно опыта и резвости, чтобы избежать удара: она вскочила на кровать, затем скользнула вниз и спряталась под китайским шкафом, где принялась лизать переднюю лапу.

Практичная кошечка эта Пикок, ничего не скажешь. Быстро убралась восвояси, избежав наказания, что в ее случае означало купание.

Вот перед ней живой пример Пикок, хотя Пенелопа никогда бы не призналась, что именно кошка помогла ей принять решение. Она выбрала Айвстона. Все указывало на то, что именно он должен стать ее избранником. Он обошел Иденхема, добившись ее благосклонности, хотя причиной тому было пари. Так уж случилось, что Иденхема в нужный момент не оказалось радом, поэтому выбор пал на Айвстона.

Приняв решение, Пенелопа почувствовала облегчение. Теперь оставалось подстроить все таким образом, чтобы он обесчестил ее, и чем скорее, тем лучше. Она усмехнулась и мысленно поздравила себя.

— Итак, мы договорились, — сказала София, одарив лорда Прествика оценивающим взглядом. Ей доставляло истинное удовольствие общаться с человеком, обладающим настоящей деловой хваткой. После разговора с ним она теперь гораздо лучше понимала Пенелопу.

Пенелопа и ее брат Джордж были очень похожи: темные волосы и глаза, хрупкое телосложение, быстрая, энергичная манера двигаться. Ничего общего с лордом Прествиком, который был приземистым мужчиной с мощной грудной клеткой и цветущим румяным лицом. Его темно-русые волосы, во всяком случае, то, что от них осталось, курчавились. Глаза были банального серо-голубого цвета. Но хотя внешне Пенелопа была копией своей умершей матери, характером она пошла в отца.

— Договорились, — ответил он. — Вам не кажется, что вы слишком уверены в себе, леди Далби?

— Я всегда уверена в себе, лорд Прествик. Именно поэтому я и добиваюсь успеха.

Прествик усмехнулся и кивнул:

— Это правда. И когда мы начинаем?

— Думаю, прямо сейчас. От вас требуется только одно — пригласить к себе лорда Айвстона. Он непременно появится, а там все пойдет своим чередом.

— Полагаю, вы хотите поговорить с Пенелопой?

— Нет, — медленно протянула София, — не думаю. Ваша дочь вполне может справиться с лордом Айвстоном сама. Как только она поймет, кто ей действительно нужен, она получит его.

— Почему вы так уверены, что она выберет Айвстона?

София загадочно улыбнулась:

— Лорд Айвстон сможет ее в этом убедить, не сомневайтесь. Обычно так и бывает, не правда ли, лорд Прествик?

Лорд Прествик выпятил грудь и ухмыльнулся. София одобрительно улыбнулась. Какой милый человек, и как любезно он согласился отдать ей чудесный участок земли, чтобы помочь своей дочери осуществить ее брачные планы. Только любящий отец мог пойти на такой шаг.

— Но если вы не собираетесь говорить с Пенелопой, как вы можете гарантировать, что она выйдет замуж за Айвстона, леди Далби? — спросил он, что было совершенно естественно, ибо лорд Прествик не собирался платить за пустые слова.

— Сейчас я отправлюсь в Хайд-Хаус, лорд Прествик, и все устрою наилучшим образом. Я настолько уверена в себе, что потребую от вас документ на право владения землей только в день их свадьбы.

— Отлично, леди Далби, — сказал он и поклонился.

— Было приятно иметь с вами дело, лорд Прествик, — сказала она, слегка наклонив голову, чтобы скрыть за шляпкой довольное выражение лица.

— Ты все-таки выиграл пари, — сказал Кранли. — Представить не могу, как тебе это удалось, но ты справился.

— Ты вполне можешь это представить, не прикидывайся, — мрачно процедил Айвстон. — И ты прекрасно понимаешь, как я этого добился.

— Надеюсь, ты не слишком далеко зашел? И не причинил вреда мисс Прествик?

— Хочешь поиздеваться надо мной? — сухо сказал Айвстон, сурово глядя на брата.

Но Кранли не улыбался, ни следа насмешки не угадывалось на его лице. Вид у него был, скорее, озабоченный, почти мрачный.

— И в мыслях не было, Айвстон.

— Вот и славно.

Они расположились в комнате для музыкальных занятий. Айвстон перебирал клавиши, наигрывая какую-то неопределенную мелодию, которая очень соответствовала его настроению.

Он выиграл пари у Кранли. Трудно описать словами, как мало это его трогало. И Кранли, и это бессмысленное пари перестали иметь значение, как только он коснулся губ Пенелопы, возможно, чуть раньше. Эта хрупкая девушка, полная идей и планов, была на удивление решительной и откровенной. На протяжении вот уже десяти лет за ним охотились великосветские мамаши со своими пресными лицемерными дочками, и теперь он с уверенностью мог сказать, что мисс Пенелопа Прествик была самой правдивой и открытой девушкой из всех, которых он когда-либо встречал.