К счастью, на герцогиню можно было положиться насчет разговора во главе стола, так что сэр Джон не смог болтать о повешениях за палтусом в белом устричном соусе. Добрая женщина, ее светлость была известна тем, что с легкостью вела вежливые беседы с кем угодно, от принца до самой невзрачной, робкой юной мисс, дебютирующей в высшем свете. Именно по этой причине Стоуни и Гвен пригласили ее познакомиться с мисс Кейн. Вдовствующая герцогиня всегда знала, что сказать.

  Но не сегодня. Этим вечером ее светлость произнесла самое худшее замечание из возможных: она похвалила еду.

  – Не могу припомнить более изысканного обеда, Уэллстоун. Вашего шеф-повара следует похвалить, да и вас тоже – за прозорливость, с какой вы наняли такого мастера своего дела.

  Стоуни ненавистно было отвечать на эти слова. Герцогиня должна была знать, как у него обстоят дела, что он никогда не сможет позволить себе высокооплачиваемого французского шеф-повара. Господи, да в прошлом году он сопровождал двух ее внучатых племянниц, и за это ему прислали запас угля – с ее наилучшими пожеланиями. Граф, сидящий справа от ее светлости, сам ничего не имел, поэтому его мнение не имело значения. То, как он поглощал пищу, вряд ли служило комплиментов повару; скорее всего, это, должно быть, была его единственная приличная трапеза за неделю. Мисс Кейн, конечно же, знала правду. Но сэр Джон Томасфорд?

  Заливной угорь во рту у Стоуни превратился в пепел. Он все равно проглотил его и признался.

  – Жаль, что я не могу принять ваши изысканные комплименты, герцогиня, но, увы, услуги маэстро любезно предоставлены мисс Кейн. Она была так добра, что одолжила нам на вечер своего шеф-повара. – На самом деле этот человек провел здесь на кухне несколько дней, готовя блюда из продуктов, которые, как предположил Стоуни, тоже были закуплены мисс Кейн, с помощью прислуги из дома мисс Кейн. Все это устроила Гвен, а виконту не хотелось вникать слишком внимательно, он предпочел полировать в буфетной серебро и собственную гордость. Гордость? Его собственная гордость оказалась такой же расплющенной, как пирожок с омаром на его тарелке. По крайней мере, хотя бы посуда принадлежала ему.

  Эллианна быстро выпрыгнула из трясины неловкого молчания.

  – О нет. Это леди Уэллстоун оказала мне услугу. Шеф-повар грозился уволиться, если я не дам ему шанс продемонстрировать его способности. Мы практически не принимаем гостей на Слоан-стрит, так как соблюдаем траур, и знаем слишком мало людей, так как недавно приехали в город, так что повару практически нечего делать.

  И потому что она ест, как птичка, подумал Стоуни, заметив скудный выбор еды на ее тарелке. Тем не менее, он обрадовался, что Эллианна сделала подарок его чувству собственного достоинства, и доволен тем, что она решила выступить в его защиту.

  – Шеф-повар с трепетом узнал о возможности готовить для герцогини, – закончила Эллианна. – Мне повезет, если он вернется домой.

  Герцогиня улыбнулась, радуясь тому, что неприятное замечание удалось так легко сгладить. Стоуни улыбнулся Эллианне в знак благодарности, и она улыбнулась ему в ответ. Сэр Джон криво усмехнулся.

  Стоуни проигнорировал его, потому что его вниманием завладела губа мисс Кейн. В уголке ее рта после сладкого блюда осталась капелька заварного крема, совсем крошечная, словно нектар на персике. Боже, что бы он только не дал за то, чтобы сыграть роль пчелы и собрать мед с этого засахаренного фрукта. Стоуни начал бы с ее губы, а затем попробовал, насколько сладким окажется ее рот. Он… он прольет вино себе на колени, если не сосредоточится на еде.

  Он повернулся к герцогине и вступил в оживленные – и пристойные – дебаты о достоинствах угощения, которое подавали на различных недавних приемах, где они оба побывали. Мисс Кейн и сэр Джон, с радостью услышал Стоуни, не вытягивая слишком далеко шею, обсуждали различные представления в лондонских театрах. Театр? Стоуни прервал ее светлость в середине предложения, чтобы сообщить зазнавшемуся гробовщику, что мисс Кейн уже пообещала ему и леди Уэллстоун отправиться на этой неделе в «Друри-Лейн».

  Прежде чем Эллианна смогла опровергнуть любую подобную договоренность, или перед тем, как герцогиня смогла осудить его манеры, Гвен поднялась из-за стола, сигнализируя, что обед закончился, и дамам настало время удалиться. Стоуни поднялся и помог ее светлости отодвинуть стул, довольный тем, что незнакомый лакей оказал такую же услугу для мисс Кейн. Должно быть, он работает на нее и нанят помогать сегодня вечером, но Стоуни не возражал, что сам не оплачивает его услуги. На самом деле, он заплатил бы этому парню сверх обычного, за образцово выполненную работу.

  Стоуни не стал садиться обратно, рядом с сэром Джоном. Он отнес свой бокал с портвейном туда, где его друг лорд Чарльз раскуривал сигару. Стоуни отклонил предложение присоединиться и покурить. Черт побери, его сознание и так уже затуманено. Он еще раз произнес тост за Чарли и его помолвку.

  – Твоя невеста выглядит сегодня просто чудесно, Чарли. – Леди Валентина и в самом деле выглядела красивее, чем когда-либо. Она все еще носила девственно-белое платье, как и положено незамужней девушке, но сейчас оно было отделано ниспадающими голубыми лентами, под цвет ее глаз, и, совсем не случайно, под цвет незабудок, вышитых на жилете у Чарли. Чарли улыбнулся в знак согласия сквозь облако дыма, которое он выдохнул.

  – Настоящий бриллиант чистой воды.

  – Ты сделал великолепный выбор. – Они оба знали, что у лорда Чарльза было мало других вариантов, после того, как капитан Брисбен удрал, а Стоуни оказался.

  – Я тоже так думаю. – Чарли выпустил еще одно облако дыма, а затем огляделся, увидев, что большинство других мужчин заняты тем, что облегчаются или смеются над какой-то непристойной шуткой. – Знаешь, – проговорил он, убедившись, что их не могут подслушать, – мне было интересно, почему ты отказался от Вал. Она – красавица.

  Стоуни поднял за это свой бокал.

  – И богата.

  Стоуни снова отпил вина.

  – И решительная.

  Слишком решительная, на вкус Стоуни, потому что решила поймать в ловушку брака мужчину – но он не сказал этого вслух.

  – К тому же она из хорошей семьи и разумна при этом, так что я спрашивал себя: что же с ней не так, почему ты отверг эту леди.

  – Ничего подобного. Я…

  – В конце концов, всем нам однажды придется жениться, а у тебя даже есть титул, который нужно передать по наследству. Вал стала бы для тебя идеальной невестой. И все же ты подтолкнул ее ко мне.

  – Я не…

  Чарли уставился на серое облако дыма, поднявшееся над ним.

  – Безусловно, граф Паттен хотел, чтобы ты стал его зятем, а не я. Знаешь, поэтому я задавался вопросом. До сегодняшнего дня.

  – До сегодняшнего дня? – Неужели Чарли обнаружил, что его будущая невеста – коварная озорница, которая попытается править его домом?

  – Да, до сегодняшнего дня, когда я увидел мисс Кейн.

  – Ты сделал слишком далеко идущий вывод, старина. Эти ситуации вовсе не похожи друг на друга. Я всего лишь выступаю в качестве сопровождающего леди, ничего больше.

  Чарли проигнорировал его.

  – Что за женщина! Конечно, я-то счастлив с леди Вал. Она подходит мне как никто другой. Но твоя мисс Кейн…

  – Она вовсе не моя, – настаивал Стоуни. – За исключением небольших услуг по сопровождению.

  – Ха. Я видел, как ты смотришь на нее – словно она блюдо из меню. Не то чтобы я винил тебя. Любой мужчина поступил бы точно так же. За исключением того, кто только что помолвлен, конечно же.

  И только что попал под каблук.

  Вслух Стоуни проговорил:

  – Мисс Кейн и в самом деле привлекательная женщина.

  Чарли фыркнул.

  – Привлекательная женщина – это моя мать. Мисс Кейн – нечто другое. Кто мог подумать, что подобной красотой будет обладать дочь банкира? И он уже умер, ее отец, так что тебе даже не придется беспокоиться из-за купеческого пятна на семейном гербе. Вот везунчик.

  – Черт побери, Чарли, я не собираюсь жениться на мисс Кейн. Она богатая, красивая, образованная и довольно умная – для женщины. Она все, о чем ты говорил, и намного больше. – Стоуни вспомнил о ее верности и продуманной защите. Она могла бы оставить его одного признаваться гостям за обедом, что виконт едва может позволить себе заплатить за горох на их тарелках. – Но она не для меня. Я никогда не стану жить за счет жены. – Затем он вспомнил, с кем разговаривает. – То есть, черт возьми, я не ищу себе невесту.

  Чарли затушил сигару и поднялся. Он с сожалением посмотрел на своего друга.

  – Тогда ты еще больший дурак, Стоуни, чем я считал тебя в тот день, когда ты отверг мою Валентину.

 Глава 18

  Кто это вообще распорядился, что джентльмены после обеда должны оставаться одни, без леди? Стоуни хотел пойти и убедиться, что Эллианна делает успехи среди женщин, но не мог этого сделать. Он – хозяин, и поэтому должен следить, чтобы вино текло рекой, а беседа оставалась оживленной. Еще немного – и они не смогут разглядеть дверь из-за дыма, а лорда Олдершотта придется выносить на руках.

  Стоуни постоянно смотрел на свои часы. Проклятая штуковина, должно быть, перестала работать, побывав в ломбарде, потому что минутная стрелка, кажется, совсем не двигалась. Виконт направился к группе джентльменов на другом конце стола, не заметив среди них Стрикленда до тех пор, пока не стало слишком поздно. Как и все остальные, барон получил удовольствие от обеда. Его шейному платку и жилету повезло меньше. Стоуни предпочел бы поговорить с кем-то другим – за исключением сэра Джона Томасфорда, конечно же. Возведенный в рыцари ночной выползок разговаривал с графом Вильнуаром у подноса с напитками, вероятно, обмениваясь кровавыми подробностями, связанными с гильотиной.

  Стоуни собирался найти того услужливого лакея, чтобы он обратился к Стрикленду и предложил ему свежий шейный платок, из гардероба Стоуни. Но прежде, чем он смог определить местоположение слуги в углу задымленной столовой, Стрикленд крикнул ему: