– Кстати, как там этот ваш новый педагог?

– Точно сказать не могу. Вчера утром я была готова убить его за то, что столкнулась с ним нос к носу в пять утра. А вчера вечером он приготовил ужин, достойный ресторана «Гренуй»[7]. А потом весь вечер играл на рояле, а Салима пела. И вот теперь моя дочь загорелась, хочет, видите ли, брать уроки вокала. Саймон действительно открывает для нее новые горизонты. Эбби была домоседкой, пусть и очень заботливой. Этот парень как будто распахивает все окна и впускает к нам в дом свежий воздух. Он даже уговорил Салиму мыть тарелки. Не знаю, может, у него что-то получится до ее возвращения в школу. У него, конечно, свой подход. Но, по крайней мере, он занимает ее делом. Что ни говори, а в уме ему не откажешь.

– Вы думаете, что он влюбился в нее и поэтому играет для нее на рояле и все такое прочее?

– Нет, вряд ли. По-моему, он лишь пытается уяснить для себя круг ее интересов и наладить с ней контакт. Он – приличный человек. У него хорошие манеры, он прекрасно воспитан и ведет себя с нами обеими как джентльмен. Просто непривычно, что в моем доме поселился мужчина. Я давно отвыкла от этого.

– Может, это на пользу вам обеим? – с лукавой улыбкой произнес Марк. Его искренне огорчало, что Блейз все время одна. Как-никак, ей уже сорок семь, и последние четыре года у нее нет мужчины. Что лично Марк считал неправильным. Блейз – красивая и умная женщина, хороший человек и блестящий профессионал. Впрочем, он не забыл о ее неудачном романе с Эндрю Вейландом. Как болезненно она переживала разрыв с ним!

Марк отлично помнит, какой несчастной выглядела тогда Блейз, причем почти целый год. С тех пор прошло четыре года, но мужчин в ее жизни по-прежнему нет. Она привыкла обходиться без них. Ей лучше одной.

Ему это больно видеть. Ведь Блейз достойна большего. Ее карьера, самая распрекрасная, – это еще не все, даже если сама Блейз думает иначе. И вообще, успех – вещь эфемерная. Сегодня он есть, а завтра его уже нет. Когда-нибудь кто-то вроде Сьюзи Кью заставит Блейз Маккарти посторониться и уступить свое место.

Днем Блейз уловила дуновение ветра перемен. В обеденный перерыв она сидела за письменным столом и за едой просматривала электронную почту. Одно письмо вызвало у нее интерес. Она прочла его, затем перечитала еще раз. Глава отдела новостей перешел на другой телеканал, и его место занял новый начальник. Зак Остин. Блейз мгновенно поняла: грядут немалые перемены.

Новому главе отдела было около тридцати. Его репутация в мире телевидения была хорошо известна Блейз. Кстати, не только ей одной. Самонадеянный выскочка и к тому же перебежчик. Раньше он работал на другом канале. Самомнения ему было не занимать. Главным для него являлись деньги. Их он ставил во главу угла. Именно по этой причине Зак Остин так обожал реалити-шоу. На них практически не нужно было тратиться. Еще он печально прославился тем, что порой без всякого повода увольнял сотрудников. Достаточно было одного сбоя рейтинга, и тебе конец. Короче, типичный самодур. Он всегда находил тех, кому можно платить меньше. Таланты были ему ни к чему: по его мнению, те слишком много зарабатывали.

Свое дело он знает прекрасно, и за Блейз станет следить, как ястреб за добычей. Как будто у нее в данный момент других забот нет!

Вернулся Марк, и она испуганно поделилась с ним этой новостью.

– Я слышал, что он сущий сукин сын, – шепотом ответил ей Марк, понимая, что теперь даже стены имеют уши. – Когда он у руля, никто не может спать спокойно.

Остин пришел из отдела развлекательных программ, и Блейз опасалась, что он попытается оживить рейтинги за счет более молодых сотрудников.

Было видно, что Блейз нервничает. С Заком Остином никто не застрахован от неприятностей, даже она. Она зарабатывает больше, чем любой другой телеведущий, выходящий в прямой эфир, и если Остин сможет заменить ее кем-то помоложе и «подешевле», кого он сочтет равноценной заменой, то наверняка так и сделает. Она – его первоочередная мишень. Блейз не отпускало ощущение, что Зак Остин уже ищет повод избавиться от нее. Вернувшись вечером домой, она являла собой сплошной комок нервов. Саймон сразу обратил внимание, что она чем-то расстроена.

Он вновь приготовил вкусный ужин, хотя и гораздо проще вчерашнего, памятуя о том, что Блейз избирательна в еде: поджарил цыпленка, приготовил ризотто с шафраном и зелеными бобами. На десерт – фруктовый салат. В результате все было съедено без остатка. Пока он убирал со стола, Блейз задержалась в кухне чуть дольше обычного. Салима зачем-то сразу ушла в свою комнату, высказав пожелание вновь попеть вместе с Саймоном. Как выяснилось, днем Саймон возил Салиму на Эллис-Айленд. По его мнению, было бы неплохо, если бы она написала сочинение об этой поездке по истории США.

Блейз наливала себе чашку ромашкового чая, когда почувствовала на себе взгляд Саймона.

– С вами все в порядке? – поинтересовался Саймон, опасаясь, что его вопрос может показаться ей бестактным. Но за ужином Блейз сидела как в воду опущенная. Она собралась было кивнуть, но затем решила сказать правду.

– Нет, не в порядке. У нас в отделе новый начальник, который ничего не смыслит в новостях. Перешел из редакции развлекательных программ, где занимался коммерческой стороной дела. Боюсь, нам всем теперь придется плясать под его дудку и даже приготовить туфли для чечетки.

Саймон никак не ожидал от нее такого ответа.

– Вы серьезно? Вы же Блейз Маккарти, легендарная телеведущая, известная во всем мире. Даже бедуинам в пустыне, тем, кто путешествует на верблюдах, известно, кто вы такая.

Блейз в ответ лишь пожала плечами.

– Может, и так. Но начальство, похоже, иного мнения, нежели вы или верблюды. Оно убеждено, что незаменимых нет, и вечно ищет тех, кто помоложе и подешевле. Я обхожусь им дорого. По их мнению, я получаю огромные деньги. И им плевать на «Блейз Маккарти – легенду телевидения». Пока они подписывают чеки, последнее слово остается за ними. Кто-то однажды сказал мне: «Запомни золотое правило. Правит тот, у кого золото». Так оно и есть. В глазах начальства я лишь наемный работник. В нашем деле – на телевидении – ни у кого нет никаких гарантий. Чем дольше я варюсь в этом котле и чем старше становлюсь, тем больше шансов, что от меня рано или поздно избавятся. Кстати, они уже подыскали мне замену и всячески ее обихаживают. Похоже, она еще не вполне готова, иначе бы я уже давно получала пособие по безработице или, на худой конец, снимала бы сюжеты о собачьих выставках для ночных выпусков новостей.

Саймон был поражен. В его глазах Блейз была настоящей, без всяких оговорок, звездой. По мнению самой Блейз, она все время была вынуждена за что-то бороться. Да-да, так оно и было. Впрочем, Саймон не усомнился в том, что она говорит ему правду. Более того, у него открылись глаза. Раньше он как-то не задумывался о том, чего стоит ее известность, будучи убежден, что слава, в которой она купалась, автоматически гарантирует ей безоблачное существование. Все оказалось с точностью до наоборот: ей даже больше других приходится тревожиться за свое будущее. Интересно, подумал Саймон, о деньгах ей тоже постоянно приходится думать? Хочется надеяться, что нет. Одно не подлежало сомнению: Блейз Маккарти рассчитывать было не на кого. Полагаться она могла лишь на себя.

Слушая ее невольное признание, он понял, что быть звездой – это еще не все. Жизнь звезды полна одиночества и вечных страхов за будущее. Лично он ни за что не поменялся бы с ней жизнями. Несмотря на ее славу, единственная дочь Блейз – инвалид и нуждается в постоянном уходе, а сама она вынуждена вкалывать чуть ли не круглые сутки, чтобы обеспечить Салиме достойное существование. Блейз никто не помогает, она одинока, рядом с ней нет надежного мужского плеча. Она живет и работает в состоянии бесконечного стресса. Как хорошо, что у него самого работа не столь напряженная. Честное признание сделало свое дело: Саймон проникся к Блейз еще большим уважением. По крайней мере, он может снять с нее лишние тяготы, присматривая за Салимой.

Он сочувственно улыбнулся ей, и она ответила ему усталой улыбкой. В следующий миг появилась Салима и велела Саймону поторапливаться. Ей хотелось, чтобы он снова поиграл на рояле. Вчера ей понравилось петь под его аккомпанемент. Откуда ей было знать, что Саймон вел с ее матерью серьезный разговор. Тем не менее он послушно встал и проследовал за Салимой в гостиную.

Через несколько минут начался их импровизированный концерт. Блейз закрыла глаза и стала слушать, как Салима высоким и чистым голосом исполняет песни из репертуара Барбры Стрейзанд, после чего дочь запела песни в стиле госпел, которые Блейз всегда нравились.

Блейз сидела погруженная в свои мысли. Ей оставалось лишь надеяться на то, что у Зака Остина не найдется повода ее уволить и найти ей замену. Боже, как хочется верить, что Саймон прав, что никто не посягнет на ее место, что ее не посмеют выставить с телеканала. Вместе с тем нынешний статус звезды делал ее уязвимой. Вершина успеха – обитель одиночек, ведущих далеко не идеальную жизнь. Саймон это понял с первого взгляда. Другие вообще об этом не догадываются.

Неудивительно, что Блейз не могла заснуть в эту ночь и засиделась за компьютером допоздна. Полное погружение в работу всегда помогало ей успокоиться. Сейчас она подбирала информацию для предстоящих передач, в частности о видных политиках, рассчитывая на то, что Чарли одобрит ее идеи. Поскольку теперь Зак Остин будет под микроскопом рассматривать каждый ее шаг, работать придется как проклятой. Ей надо быть на высоте, делать еще более интересные передачи, чем раньше, чтобы оправдать сам факт своего существования, пусть даже она по-прежнему обласкана высокими рейтингами.

С новым руководством расслабляться нельзя. Закончив работу в два часа ночи, Блейз решила выпить на ночь теплого молока. Саймон услышал производимый ею шум и зашел на кухню. Он тоже все еще был одет.