— О? — приподнял брови Николас. — Это меня несколько удивляет. По тому, как ловко вы поднялись на борт, создалось впечатление, что на корабле вы чувствуете себя как дома.

Она улыбнулась:

— Ах, милорд, впечатления могут быть обманчивыми. Вам не следует им доверять.

Она повернулась и, взяв руку Саймона, спустилась вместе с ним вниз.

«Может, вы и правы, — подумал про себя Николас. — Но не заблуждайтесь, милая леди, я узнаю, что вы задумали. И что… скрываете».

Глава 5

— Египет! — ахнула Белинда. — В Египте ничего нет, кроме песка, пирамид и мумий! Зачем ей ехать в Египет?

Она осуждающе посмотрела на Эрика, словно в этом была его вина. Молодой человек, расположившийся на диване в парадной гостиной, беспечно пожал плечами.

— Понятия не имею, да, по-моему, и отец тоже. В записке, которую я от него получил, говорится, что она села на корабль, отправляющийся в Александрию, и отец сопровождает ее.

— Что! Он поехал с ней? — Сапфировые глаза Белинды округлились от изумления и ужаса. — Без компаньонки? Даже без служанки? Какой скандал! Это совершенно погубит ее репутацию! Какие сплетни будут распускать о ней в обществе!

Белинда повысила голос, и Эрик с опаской посмотрел на нее.

— Дорогая, я думаю, твои страхи напрасны. Мой отец — благородный человек и поехал с ней, чтобы быть ей защитой.

— Ха! — Она уничтожающе посмотрела на него. — Слышала я, что рассказывают о твоем отце. У него безупречная репутация в дипломатических кругах, но он также хорошо известен как бабник и распутник.

— Белинда! — возмущенно воскликнул Эрик. — Я думаю…

— Не надо мне твоих «я думаю», Эрик, — перебила она. — Ты не хуже меня знаешь, что его победы при королевских дворах Европы не ограничивались договорами и правительственными альянсами. Ни я и никто другой не назовет его скромным. А после возвращения в Англию он уже прославился своими похождениями. — Гнев зазвенел в ее голосе.

— Довольно! — Эрик вскочил и принял величественную позу. — Я не допущу, чтобы клеветали на моего отца!

— Клеветали! — с жаром повторила она. — Не думаю, что правду можно считать клеветой!

Они сердито смотрели друг на друга. В душе Эрика боролись гнев и смущение. Он не понимал, как они дошли до этого. Он понимал ее беспокойство за мать, но предположить, что его отец соблазнит ее, было просто возмутительно. Белинда слишком взволнованна, чтобы разобраться в ситуации спокойно. Она даже не позволяет приблизиться к ней, и в этот момент ему захотелось свернуть ее хорошенькую шейку. Конечно, он не ударит женщину. И все же Белинда способна довести разумного человека до безумия.

В считанные секунды лед в глазах Белинды растаял, и на лице появилось выражение раскаяния.

— О, Эрик, прости меня!

Она бросилась к нему, и он заключил ее в свои объятия. Ее восхитительное тело прижалось к нему, и они опустились на диван. От опьяняющего аромата и тепла ее тела гнев Эрика окончательно испарился. Он еще крепче обнял ее, и она удовлетворенно вздохнула. Он почувствовал прикосновение ее груди, и кровь закипела в его жилах. Родители были забыты.

— Я не хотела обидеть тебя. — Она подняла к нему свое ангельское личико с глазами, полными слез, и пухлыми соблазнительными губками. — Но я так беспокоилась.

— Знаю, дорогая.

«Один поцелуй, — подумал он, — только один, чтобы утешить ее». Он прикоснулся к ее губам и с восторгом почувствовал, как они приоткрылись, и их дыхание смешалось. Он понял, что она нуждается в большем утешении, чем этот единственный ничего не значащий поцелуй. Как жених он должен ей помочь, и этот долг он был готов с удовольствием исполнить. Эрик легкими поцелуями покрывал ее щеки и шею, пока у нее не вырвался тихий стон. Она откинула голову, и он с радостью заметил, как затуманились ее глаза.

Трудно о чем-либо думать, когда он целует ее, подумала Белинда, но приятно, очень, очень приятно. Он обнаружил чувствительное местечко у нее за ухом, и у нее перехватило дыхание. Она не представляла, что может быть так восхитительно приятно. Он провел губами по ее шее, она, задрожав от возбуждения, бессильно приникла к нему.

— В конце концов, — пробормотал он между поцелуями — мы не переходим черту.

«Эта черта, — думал он, — божественная, таинственная черта». Он осторожно приподнял ее рукав и, обнажив прелестное плечо, зубами и языком касался ее атласной кожи, затем спустился ниже, к груди, вздымавшейся от неведомого прежде желания.

Соблазнительная ложбинка между ее грудей манила и завораживала его. Он дотронулся языком до ее горячей кожи, и Белинда вздрогнула. Решение не поддаваться страсти угасало, он терял самообладание. Все равно они поженятся. Что плохого в нескольких страстных поцелуях, ласках и минутах разделенной страсти?

— Эрик, — тихо произнесла она.

Он не замечал, как ее дыхание постепенно становилось ровным. Он неохотно поднял голову. Легкая морщинка пересекла ее лоб. Эрик изумленно смотрел на нее. Его желание угасло, словно на него плеснули ледяной водой. Вот он с ней в разгаре обещающего успех процесса соблазнения, а эта чертова девчонка даже не обращает внимания!

— Почему мы не можем? — спросила она.

— Чего не можем? — Ему потребовалось некоторое время, чтобы отрешиться от соблазнов, которые она почти готова была предложить ему.

— Поехать в Египет, конечно. — Она быстро соскочила с дивана и заходила по комнате. — Это превосходно, Эрик! Если мы будем рядом, твой отец не сможет соблазнить мою мать, — взволнованно заговорила она.

Эрик затряс головой, удивляясь, как она могла так легко и быстро перейти от страстных порывов к жаркому обсуждению совершенно непонятных вещей. Видит Бог, он не смог бы. В его резких словах послышалось разочарование:

— По-моему, ты о многом забыла.

Он встал перед ней и стал загибать пальцы:

— Первое, она не поехала вместе с отцом, он сопровождает ее, чтобы защищать. Делает одолжение мне, мог бы я добавить. Второе, у твоей матери есть какое-то тайное дело в Египте и, судя по тому, что она сказала или не сказала тебе и моему отцу, не думаю, что она будет нам рада. Третье, они уже уехали. И нет никаких гарантий, что мы их догоним. — И наконец, — торжественно произнес он свой козырной довод, — у нас та же проблема, что и у родителей: мы не можем поехать одни. И вообще, это глупость.

— Вздор, — отмахнулась Белинда. — Ни одно из твоих возражений не выдерживает критики. — Она торжествующе улыбнулась и даже, подражая ему, начала загибать пальцы. — Твоя тетя Уинни может поехать с нами. Полагаю, милой бедной старой тетушке придется по душе такое путешествие. Кажется, она нечасто выезжала куда-либо. Если ты сегодня съездишь в порт, то, вероятно, сможешь узнать, каким путем отправился их корабль. И мы можем найти более быстроходное судно или добраться до Египта более коротким путем. Мама ведет себя очень странно, и мы будем действовать в ее же интересах.

— Ты хочешь сказать, вмешиваться в ее дела, — усмехнулся он.

— Возможно, — пожала она плечами. — Я только знаю, что моя мать — спокойная, рассудительная женщина и никогда не поступает необдуманно или неразумно.

Эрик задумчиво нахмурил брови.

— Я все время об этом думаю. Ты не помнишь, она вела себя так когда-нибудь раньше?

— Никогда. — Белинда тряхнула золотистыми локонами. — Хотя… Мне было пять лет, когда умер отец и мы переехали к двоюродной бабушке матери. Куда-то на юг, по-моему, довольно близко к морю. Мы прожили там около трех лет. Временами мама исчезала на несколько дней. Потом, вспоминая это время, я думала, что она по-своему пыталась пережить смерть отца. — Белинда задумалась. — Я была слишком мала, чтобы обращать на это внимание. С тех пор как мы поселились в Лондоне, в ее поведении не было ничего необычного.

Она схватила его за руку и потянула к двери.

— Поэтому ты поговоришь со своей теткой, а затем найдешь корабль. Я начинаю собирать вещи.

Она почти вытолкала его за дверь. Он остановился на лестнице и перевел дух. Мысль о морском путешествии, которое могло продлиться несколько месяцев, не вдохновляла его. Эрик, полный негодования, направился к своей карете, удивляясь, как он впутался в эту историю. Он бы предпочел оставаться в Лондоне, тем более в отсутствие матери Белинды. Однако… в голове мелькнула мысль, заставившая его остановиться.

Это путешествие даст ему возможность много времени проводить с Белиндой. Корабль будет мягко покачиваться на волнах, их будет обдувать теплый морской ветер, над Средиземным морем будет сиять луна. Да еще рядом Белинда — весьма привлекательная картина. И многообещающая. Даже если они потерпят неудачу и не догонят родителей, в этом нет ничего страшного. Эрик усмехнулся и твердым шагом поспешил к карете, полный решимости привести план своей невесты в исполнение. Как бы ни был абсурден ее план, он предоставлял большие интересные возможности.


Уинифред Харрингтон остановилась в холле перед зеркалом в позолоченной раме и торопливо поправила выбившиеся из прически каштановые пряди. Непослушные локоны, собранные на макушке, норовили вырваться на свободу. В зеркале из-под очков в золотой оправе на нее смотрели большие черные глаза. Лицо было весьма привлекательным, даже красивым. Немного же пользы оно принесло ей, с иронией подумала Уинифред. Она пожала плечами и отвернулась от зеркала. Сегодня у нее было слишком много дел, чтобы тратить время на размышления о несбывшихся мечтах.

Она оперлась о комод, стоявший под зеркалом. В последнее время Уинифред все чаще думала о том, что в тридцать два года она была безнадежной старой девой. Нельзя сказать, что у нее не было случая выйти замуж. Ей делали предложения. Когда она начала выезжать в свет, несколько молодых людей поддались ее бесспорному очарованию, а позднее появились другие, склонные скорее ценить ее приданое. Но ни один из них не удовлетворял либо требованиям ее отца, либо ее собственным.