– Хотите поменяться?

Эдвард покачал головой:

– Здешний этикет требует, чтобы каждый держал то, что ему вручили, иначе дамы могут все перепутать.

– Сочиняете, – не поверил Майкл.

Эдвард ухмыльнулся.

К тому времени как леди согласились вернуться в «Дельфин», где в отдельном кабинете уже ждал обед, Майкл был обременен не только картонкой, но и тремя свертками, два из которых были тоже перехвачены лентами. Единственное, что несколько утешало в подобной ситуации, был Фердинанд, почти невидимый за десятью пакетами, бесцеремонно сунутыми ему в руки теткой и герцогиней. Майкл почувствовал к нему нечто вроде сострадания, особенно когда вслед за мужчинами сбросил свою ношу на диван в вестибюле гостиницы. Он и Фердинанд, обменявшись взглядами, дружно уставились на сравнительно легко отделавшегося Эдварда. Словно прочитав их мысли, тот кивнул:

– Сейчас договорюсь оставить их здесь.

– Прекрасно, – объявил Майкл, ясно давая понять, что всякий иной исход приведет к мятежу. Фердинанд ограничился злобной гримасой.

Обед начался самым мирным образом – Майкл сидел между Кэро и Элизабет. Фердинанд – рядом с Кэро. Остальные устроились на противоположной скамье. Майклу не терпелось расспросить девушку о ее устремлениях, попытаться понять, что она ищет в браке, но первые же вопросы каким-то образом привели к уже привычным рассуждениям о балах, вечерах и лондонских развлечениях. Кроме того, графиня и герцогиня непрестанно его отвлекали. Их замечания и комментарии были слишком резки и остроумны, слишком проницательны, чтобы просто взять и отмахнуться. Столько лет прожив с мужьями-политиками, они, несомненно, многое у них переняли, и теперь приходилось уделять им должное внимание.

Несколько раз его выручал Эдвард. Майкл благодарно кивнул ему, но Элизабет, погруженная в собственные мысли, почти все время молчала.

Потом принесли десерт, и дамы переключились на крем англез и печеные груши с сахаром. Воспользовавшись моментом, он повернулся к Элизабет, только чтобы почувствовать неожиданное тепло с другого бока. И с бешеной яростью сообразить, что Кэро подвинулась к нему из-за Фердинанда, дерзко к ней прижавшегося.

Майклу пришлось подавить на удивление мощный порыв вскочить и надрать Фердинанду уши. Но он вспомнил, что дипломатические скандалы возникали и по меньшему поводу…

Он устремил взор на Фердинанда, занятого Кэро, и пытался прочесть по его лицу, как та отреагировала на его проделку.

– Итак, Лепонт, каких лошадей вы держите в городе? Арабских?

Фердинанд на секунду растерялся, слегка покраснел и что-то пробормотал. Но Майкл неумолимо продолжал засыпать его вопросами: об экипажах, о яхте, привлекая внимание присутствующих исключительно к Фердинанду. Выходя из ресторана, Кэро слегка сжала его руку, давая понять, как ценит поддержку, и Майкл ощутил внезапную радость.

Они собирались прогуляться вдоль старых городских стен, полюбоваться видом на гавань и остров Уайт, маленькими и большими судами, усеявшими голубую гладь.

Ветер развевал женские юбки, грозил сорвать шляпки, так что разговаривать было нелегко. Жена посла, взяв под руку Элизабет, вполголоса обсуждала моды. Герцогиня и графиня, захваченные красотой пейзажа, прохаживались поодаль. Кэро и Фердинанд следовали сзади. У Майкла сложилось отчетливое впечатление, что португалец пресмыкался, стараясь вновь завоевать ее расположение, поскольку прекрасно знал, что переступил невидимую границу. Что же, с таким обаянием, возможно, все и получится.

Наблюдая за вполне правдоподобной игрой Фердинанда, Майкл невольно гадал, уж не посчитал ли тот прозвище Кэро Веселая вдова прямым призывом к действию? В таком случае он жестоко ошибся.

Глава 3

Назавтра погода по-прежнему оставалась солнечной. По предложению Кэро Майкл заехал за ними в Брэмшо-Хаус. Женщины и Джеффри сели в ландо. Майкл и Эдвард отправились в недолгий путь верхом. Предстояло добраться до той пристани, что находилась к югу от Тоттона.

Кэро, приветливо улыбаясь, строила планы на сегодняшний день перед началом очередной битвы. Фердинанд, не зная, как ей угодить после вчерашнего промаха, согласился привести яхту к северной границе Саутгемптон-Уотер, тем самым сократив время их поездки. А это совсем неплохо. Если Элизабет пробудет чересчур долго в обществе Майкла, ей будет труднее притворяться, и он переменит почти сложившееся мнение о девушке.

Приходилось буквально идти по лезвию бритвы. Находясь наедине с Майклом или в присутствии Эдварда, она могла вести себя совершенно по-другому, чем в обществе посторонних. Самое главное, чтобы все выглядело достаточно правдоподобным и убедительным. Однако на людях, особенно если она хочет выйти за Эдварда и поддерживать его в стремлении сделать карьеру, нельзя выглядеть глупенькой, легкомысленной пустышкой: у дипломатов память долгая. Позволены лишь небольшие промахи вроде белого платья с бриллиантами или неуместного кашля за столом: это могут объяснить молодостью и неопытностью.

До сих пор все шло как по маслу. Кэро была довольна, но при этом знала, что почивать на лаврах рано.

Они проехали Тоттон, свернули с большой дороги, направились по склону к краю воды и, объехав последний холм, вскоре увидели двухмачтовую яхту, мягко покачивавшуюся на воде.

Почти все приглашенные уже собрались. Деревянный причал был специально выстроен подальше от оживленного порта на противоположном берегу: пристань использовалась исключительно для прогулочных судов.

Майкл спешился, отдал коня груму из таверны в Тоттоне, специально нанятому на день, и открыл дверцу экипажа. Кэро, взволнованно улыбаясь, подала ему руку, отчего-то с радостью отметив силу пожатия, и позволила свести себя по лесенке.

– Прекрасное судно, не находите? – спросила она.

Майкл повернул голову.

– Я не ожидал такого внушительного зрелища, – признался он. – Большинство яхт совсем не так велики.

Кэро поплотнее закуталась в шаль.

– Дело в том, что Фердинанд чаще плавает на ней вдоль португальского побережья, следовательно, она должна выносить ветра с Атлантики. Они еще более свирепы, чем штормы в Ла-Манше.

Скрип колеса заставил Майкла вспомнить о хороших манерах. Поспешно повернувшись, он помог Элизабет спуститься.

Кэро подошла к узким сходням и, ожидая Эдварда и Джеффри, рассматривала пассажиров. К ее радости, на борту оказались миссис Дрисколл с дочерьми. Она просила Фердинанда их пригласить, очевидно, тот послушался.

Интересно, оправдали ли Дрисколлы се ожидания? Оглянувшись, она полюбовалась прелестной картиной, которую представляла сегодня Элизабет в летнем платье из узорчатого муслина с оборками у выреза, на рукавах и подоле. В руках девушка вертела такой же зонтик с оборочками: идеальный наряд для пикника или прогулки, призванный произвести впечатление на слабых духом мужчин.

Разумеется, ни одна нормальная женщина не подумает надеть подобное платье для путешествия по морю.

Отметив молчаливое, но очевидное одобрение Майклом внешности девушки, Кэро ехидно усмехнулась. Ничего, к тому времени как они направятся домой, его восторг несколько поубавится!

Она взглядом подозвала Эдварда. Предоставив Майклу позаботиться об Элизабет, он подал Кэро руку и повел по сходням.

– Искренне надеюсь, вы знаете, что делаете, – пробормотал он, успев вовремя поддержать покачнувшуюся Кэро.

Крепче сжав его руку, она рассмеялась:

– Ах вы, Фома неверующий! Я вас когда-нибудь подводила?

– Вы – нет, но, боюсь, тут от вас мало что зависит.

– Да неужели?

Она оглянулась на то и дело спотыкавшуюся и мило красневшую Элизабет.

– Нет, дело не в ней. Просто я все гадаю, правильно ли вы разобрались в его характере.

– Майкла? – удивилась Кэро.

Лицо Эдварда мгновенно ожесточилось.

– И не только.

Кэро мигом догадалась, кого он имеет в виду. Вот он, улыбающийся гостеприимный хозяин, ожидающий у конца сходней. Очень похож на красивого волка: слишком много острых клыков, которые он даже не пытается скрыть!

Улыбаясь в ответ, она одолела последние несколько ярдов и подала ему руку. Фердинанд поклонился с изяществом истинного придворного и, выпрямившись, поднес ее пальцы к губам.

– Последняя и самая главная гостья, дорогая Кэро. Можно поднимать паруса.

Кэро, повернув запястье, ловко высвободилась.

– Ошибаетесь, есть еще кое-кто. Будьте любезны подождать, пока мой брат, племянница и мистер Анстрадер-Уэдерби не поднимутся на борт, – велела она, показывая на Элизабет, неуверенно преодолевавшую непривычный путь. – Бедняжка впервые в жизни поднимается на яхту. Уверена, что впечатлений будет много. Оставляю вас приветствовать запоздавших.

Она прекрасно видела его раздраженный взгляд, но не позаботилась обернуться. Эдвард не отставал ни на шаг: оба были превосходными моряками и чувствовали себя на раскачивавшейся палубе как дома.

– Графиня! Герцогиня! – приветствовала она. Женщины обменялис ьлегкими поклонами, и Кэро поздоровалась с джентльменами, прежде чем обратиться к миссис Дрисколл: – Я так рада, что вы и ваши дочери смогли к нам присоединиться.

Как она и предвидела, – до чего же приятно сознавать свою правоту, – обе девушки надели скромные прогулочные платьица из твила, без всякой отделки. Ее собственный наряд, тоже из шелкового твила цвета бронзы с высоким воротом, длинными узкими рукавами и слегка расширенной юбкой, был очень простым, как, впрочем, и шаль без бахромы. И никаких излишеств, кроме полоски кружев у горла и застежки на лифе. Ни оборок, ни воланов, имеющих свойство цепляться за каждую неровность.

Совсем не то что туалет племянницы.

– Ой!

Все обернулись на женский крик. Подол Элизабет застрял в дыре между сходнями и палубой. Фердинанд поддерживал девушку, не давая упасть, пока Майкл, согнувшись в три погибели, пытался высвободить тонкую материю.

Радостно вздохнув, Кэро повернулась к остальным и широким жестом обвела сверкающую синевой полосу воды, чуть колеблемую легким ветерком.