— Сколько бы ты, Саша, не отрицал этого, но наша природа чувственная, вот смотри, — и в этот момент я почувствовал ее руку на своей.

Она не просто взяла мою руку, ее пальцы нежно ласкали ладонь. Меня захлестнула новая волна желания. Я готов был наброситься на нее. Все во мне отвечало каждому ее касанию, каждому движению.

— Правда ведь?

— Правда, — заикаясь, произнес я.

— Но в главном ты определенно прав.

— В чем?

— В том, что оргазм — это маленькая смерть. Ты это каким-то образом чувствуешь, понимаешь, и именно поэтому не спешишь удовлетворять свое желание. И в этом ты мудр. Как только желание получает выход, оно прекращает свое существование. И тогда наступает пустота, которая наползает со всех сторон. Это длится всего мгновение, секунды, доли секунд, и тут же зарождается новое желание, которое очень быстро набирает обороты, обретает силу, превращается в энергию. Но это уже другое желание, другая энергия. Она может быть не менее сильная и такая же головокружительная, но той, которая была в самый первый раз, уже никогда не будет, она никогда не повторится, потому что так бывает только один раз.

Ее пальцы продолжали ласкать мою ладонь, дрожь не унималась. До меня с трудом доходил смысл ее слов, я бы без всяких раздумий дал выход своей энергии, будь я уверен в ответной реакции. Ничто меня в этот момент не интересовало. Нужно было только решиться на первый шаг.

— А любишь ты, Александр Григорьев, вовсе не меня!

— Валерия Викторовна, вы опять?

— Ты, Саша, любишь свою любовь. Но должна признаться, я эту твою неиссякаемую жажду уже тоже полюбила. Без нее мне стало грустно, когда мы поссорились. Но я-то без этого могу, а ты нет. Вот в чем между нами разница.

— Я тоже могу! — когда я говорил, зубы предательски стучали. И вышло уж слишком неубедительно.

— Я это уже поняла. Сила воли у тебя будь здоров!

— Да нет у меня уже никакой воли, никаких сил, Валерия Викторовна! — взмолился я.

— Вот, понимаешь, если я тебя сейчас поцелую, ты же потом начнешь говорить, что я первая начала… Я же тебя знаю.

— Не начну, клянусь!

— Начнешь.

— Не начну! Честное слово! Никогда ничего не скажу! — в этот момент ее губы оказались совсем близко от моих, я чувствовал ее дыхание, а мое собственное было громким и прерывистым.

— Слово?

— Слово! — уже задыхаясь, выпалил я.

В этот момент я почувствовал прикосновение ее губ. То, что происходило дальше, сложно облечь в слова. Как только я получил зеленый свет, я на нее набросился. Я крепко ухватил ее руки у запястья и прижал их у нее за головой. Она мотнула ею из стороны в сторону, как если бы пыталась вырваться. Но я держал ее так крепко, что сопротивляться у нее не вышло. Я впился в ее сжатые губы, и она их, в конце концов, разжала. Я был напорист и настойчив, как никогда. Ничто меня уже не могло остановить, я словно осатанел.

Я добился, я получил то, чего хотел, — ее разрешение. А дальше все было как в тумане. Все произошло слишком быстро, я и понять-то толком ничего не успел, стоило мне прикоснуться к ее груди, как все и произошло. Не так я себе представлял все это! Я был подавлен, разбит, разочарован. Не ею, собой. В своих фантазиях я делал это медленно, осторожно, долго. В реальности же все вышло совершенно иначе! Я даже не запомнил вкуса ее губ, помню только, что они были холодными. Я лежал и не мог понять, как ее губы могли быть холодными, в то время как мое тело пылало. Мне очень понравилась ее грудь, очень красивая. Как только она обнажилась, я сошел с ума. Но вместо того чтобы припасть к ней и целовать, как я делал это в своем воображении множество раз, я лишь грубо ее сжал.

С самого начала все пошло не так. Я не должен был на нее набрасываться. Или должен был остановиться в тот момент, когда почувствовал ее сопротивление. Но я уже не мог этого сделать. Слишком долго я этого ждал, и мои нервы были натянуты как струны. В результате они лопнули. Не вышло даже ни одного долгого и нежного поцелуя. Не было ласк, не было ничего из того, о чем я мечтал. Все оказалось не настолько поэтично. К тому же я думал, что она поделится со мной опытом, откроет мне то, о чем я еще не знал. В этом я готов был быть ее учеником. Возможно, так все и было бы, если бы я не повел себя как дурак. Как она могла мне помочь, если я держал ее руки! Чему она могла меня научить, если все закончилось не начавшись! И что я теперь чувствовал? Похоже, наступило то самое опустошение, о котором совсем недавно рассказывала Валерия Викторовна. Мне стало грустно. Я не знал, что теперь делать. Такого себя я еще не знал. Это была какая-то другая и новая сторона меня. Я добивался ее годы, а все произошло в считанные секунды. Я ничего не успел осознать. Я вспомнил: «мужчины хотят показать свою силу, подчинить, овладеть и сделать женщину своей собственностью». Она оказалась права. Именно это я и продемонстрировал. А с другой стороны, она никогда не показывала свою слабость и постоянно вела со мной какую-то игру, она всегда была такой заносчивой и неприступной, гордой и независимой, ее желали многие мужчины, и мне действительно хотелось ее победить!

Я лежал на отведенной мне половине дивана. Ее голова лежала на моей вытянутой руке. Тишину нарушил ее сонный голос. Она уже засыпала:

— Секс — это тоже познание, и сексуальное поведение, быть может, самое красноречивое познание себя. Об этом точно сказал Фрейд. Очень зря люди недооценивают эту сторону своей природы и придают ей такое малое значение. Все, что глубоко спрятано в нашем подсознании, проявляется в такие моменты. Я хотела увидеть и увидела. Почему-то я именно так и думала…

В этот момент я разозлился не на шутку. Я хотел убрать руку, но она развернулась на ней ко мне лицом и лежала с закрытыми глазами.

— Ах, ну да! Почему-то меня это уже не удивляет. У вас же везде только психоанализ, человеческие чувства и эмоции сами по себе вас не волнуют!

— Почему не волнуют, очень даже волнуют. Но они, Саша, не сами по себе. Все, что мы делаем и произносим, и, главное, то, как мы делаем и как произносим, имеет свои причины и значения.

— Понятно! Очень интересно! Вы даже сексом готовы заниматься лишь для того, чтобы на что-то там посмотреть, правильны ли ваши гениальные предположения! Я рад, что удовлетворил ваше любопытство!

— Это не совсем так. Ты понимаешь все слишком буквально.

— Нормально я все понимаю! А как еще я должен это понимать? Я вам что, подопытная крыса? Я чувствовал, что что-то не так, недаром я вам не верил! Спросили бы меня!

— А ты отказался бы?

— Отказался бы!

— Сомневаюсь…

— А вы, Валерия Викторовна, не сомневайтесь!

— Саша, какая я тебе Валерия Викторовна? Ты, кажется, лежишь у меня в постели. Давай спать, у меня глаза слипаются. Завтра поговорим.

— Успеется еще, сегодня новогодняя ночь! И мне страсть как интересно, что же вы все-таки для себя выяснили?

— Все то, что и думала, и все то, что ты так яростно отрицаешь.

— И что же это, можно полюбопытствовать? Со мной поделитесь, Валерия Викторовна?

— Свое сексуальное желание ты выдавал за любовь. Твое «Сверх Я» противостояло твоему «Оно», мораль противостояла твоим инстинктивным желаниям, отсюда и твой постоянный невроз. Я хочу спать.

— Я вовсе не отрицал своих желаний, я всегда знаю о них, они мне нравятся, я их люблю! Валерия Викторовна, я теперь психологию изучаю в университете, и вы терминологией, которой я не владел раньше, меня не запутаете. Какой еще невроз! Хотеть женщину, такую, как вы, более чем естественно. В своих желаниях я с собой полностью согласен. Конфликта, как вы видите, нет! А удовлетворять свои желания — полезно для здоровья, и психического в том числе. Но это в жизни не главное. Моя нервная система в полном порядке. Эмоциональных стрессов хронического характера у меня не было. Но вполне вероятно, что теперь, под вашим зорким оком, они у меня появятся. Я буду держать вас в курсе.

— Я знаю, что ты любишь свои желания, я и говорила тебе, что ты любишь свое желание, а не меня. И в спорах ты любишь самоутверждаться. Кстати, первый поцелуй всегда говорит о характере чувства, и очень важно его осознавать.

— Я обязательно учту на будущее.

— А раньше ты был вежливее. Я вспоминаю тот наш разговор, после которого мы не виделись…

— Это же вы первая начинаете, разве нет? Я вовсе не хочу об этом говорить. Я не поддамся ни на какую вашу провокацию, поссориться со мной вам не удастся. Потому что сегодня Новый год!

— Ладно, может, ты и прав. Давай спать.

— Как же! Уснешь здесь после таких заявлений! Жаль, что я не взял машину. Такси в такую пургу сюда не дозовешься. И Новый же год! По-вашему, Валерия Викторовна, нужно возвести свои сексуальные фантазии в культ, ходить и ежеминутно отдавать им честь? Как вообще можно анализировать поцелуй или свое сексуальное поведение? Зачем вообще все это анализировать? И вообще, вам не кажется, что это ненормально?

Мне никто не ответил, я услышал лишь ее дыхание, она крепко спала. Ее голова по-прежнему лежала на моей руке. Она немного затекла, но я не шевелился. Спящей Валерию Викторовну я видел впервые, и мои чувства по этому поводу были смешанными.

Я долго еще лежал без сна, перебирая в уме все свершившееся и возможные варианты развития событий. В конце концов, не знаю, в котором часу, я устал размышлять и крепко уснул.

Когда я открыл глаза, Валерия Викторовна уже встала, по крайней мере, рядом в постели ее не было, в комнате тоже, поэтому я решил, что она на кухне. Компьютер был включен. На мониторе был открыт текст, который она либо редактировала, либо писала. Я знал, что встает она рано, но это было первое утро в Новом году! Судя по состоянию, спал я недолго. Я думал, что этим утром мы проснемся вместе. Но этого не случилось. Мое самолюбие вновь было уязвлено, и все вчерашние события, как по команде, выстроились в голове.