Джоанна Линдсей - И только сердце знает (Том 1)

1192 год, Англия, Клайдонский замок

Снова и снова ужасный грохот сотрясал сводчатые стены замка. Удары стенобитного орудия заглушали все остальные звуки, тонувшие в их чудовищной силе. Не слышно было ни жуткой неразберихи, царившей на внутренних укреплениях, ни полных смертельного страха криков, доносившихся с внешнего двора. Эти зловещие удары проникали во все уголки замка и, как стрелы, пронизывали невыносимой болью голову Рейны де Шампенье.

Слишком Стремительна и неожиданна была атака. Когда отчаянный крик «Измена!» разбудил Рейну, весь наружный двор замка был почти полностью занят неприятелем. На рассвете внешние ворота Клайдона были открыты предателем, укрывшимся в замке от царившей накануне непогоды под личиной пилигрима. Рейна с пламенными молитвами обратилась к Богу, горячо благодаря его за то, что он уберег ее от гораздо большей ошибки. Ведь если бы она все-таки поддалась просьбам странника и впустила его во внутренний двор или даже в главную башню, то сейчас ей пришлось бы руководить обороной внутренних укреплений сторожевого поста, не смея и надеяться на победу. К сожалению, это была ее единственная удача.

Атакующих, казалось, насчитывалось не больше сотни, однако и в самом замке находилась лишь жалкая кучка воинов, способных сражаться. После того как отец Рейны большую часть гарнизона взял с собой, отправившись в Крестовый поход, в ее распоряжении осталось всего пятьдесят пять воинов, лишь немногие из которых находились в замке, когда произошло нападение. Двадцать тяжеловооруженных всадников, десять арбалетчиков и столько же лучников мужественно отражали атаки нападающих. Но уже шестеро из их числа нашли свою смерть в сражении или были ловко завлечены в хитроумно устроенные ловушки на внешних стенах, которые совсем не грозили нападающим огнем защитников замка, ибо в нем не было ни одного искусного стрелка, сумевшего бы навредить флангам атакующего войска.

— Усильте огонь! — крикнула Рейна что было сил одному из слуг, также вставшему на защиту замка наряду с воинами. — Скорее же! Кипяток нам нужен немедленно, а не когда ворота окажутся в руках противника!

Она перегнулась через укрепление как раз вовремя, чтобы увидеть, как огромная каменная глыба с ужасным грохотом упала в нескольких футах от стенобитного орудия, лишь подняв вокруг него облако серой пыли. Разгневанная Рейна обрушилась с упреками на своего верного слугу Теодорика. Несмотря на то что ему едва исполнилось восемнадцать, этот упрямец настоял на том, чтобы сражаться на укреплениях вместе со своей госпожой. И хотя она не раз пыталась отослать его вниз после того, как он помог ей облачиться в специально изготовленные доспехи, все было напрасно.

— Идиот! — в негодовании крикнула Рейна. — Ты должен был разбить орудие, а не поднять вокруг него пыль!

— Но эти глыбы так тяжелы! — раздраженно сверкнул глазами Теодорик, как будто хотел оправдать свое неумелое использование и так небогатого арсенала сражавшихся.

— Послушай-ка, Тео. Если ты недостаточно силен, чтобы справиться с ними, лучше убирайся отсюда и займись тем, что тебе под силу… Торопитесь! Кипятка еще! И добавьте огня, у нас остается совсем мало времени!

Рейна отвернулась от Тео, обиженного ее грубостью, и чуть было не сбила с ног маленького Оулмера, также спешившего на помощь своей госпоже. Семилетний ребенок обхватил ноги Рейны своими худенькими ручонками. Сердце девушки чуть не выпрыгнуло из груди, когда она осознала, что из-за своей хромоты мальчик, не умея держать равновесие и не обладая достаточной ловкостью, мог запросто вывалиться из укреплений.

— Что ты болтаешься под ногами? — хрипло проговорила Рейна, скорее со страхом за жизнь мальчика, нежели с раздражением из-за его появления.

Мгновенно карие глаза Оулмера наполнились слезами, и сама Рейна почувствовала, как предательская влага щекочет ей ноздри. Прежде она никогда не кричала на мальчика, а, наоборот, утешала его добрым словом, переживала вместе с ним его детские невзгоды. Рейна заменила ему мать, и поскольку никто из вилланов не хотел брать его на воспитание из-за уродливой хромоты, она сама вынянчила его, отвоевав у множества детских болезней. Поэтому она и думала о нем как о своем собственном сыне, считая себя обязанной заботиться и защищать его от несправедливостей жизни.

— Я хочу помочь вам, миледи! — пробормотал Оулмер. Рейна опустилась перед ним на колени, чтобы отереть слезы с его вымазанного сажей личика, надеясь, что, подарив мальчику полную нежности улыбку, она сможет помочь ему забыть проявленную ею недавно грубость.

— Конечно же, Оулмер! Я очень рада, что ты пришел, — солгала она, стараясь защитить его от града стрел, сыпавшихся на них со всех сторон, своим закованным в броню телом.

— Видишь ли, я так торопилась на укрепления, что не успела отдать служанкам все необходимые приказания. Может быть, ты сходишь вниз к леди Алисе и передашь ей, что я просила приготовить внутри башни все для приема раненых? Пусть разорвут как можно больше материи — нам понадобится много бинтов. Помоги им, пожалуйста. Останься с ней и с госпожой Хилари и постарайся быть полезным. А также успокой юных леди, скажи им, что бояться вовсе нечего. Ты же знаешь, как неразумны они бывают порой, — добавила Рейна, натянуто улыбаясь.

— Да, миледи. Они ведь совсем еще девочки. «А ты всего лишь маленький мальчик», — с нежностью подумала она, глядя, как он, прихрамывая, ковыляет к лестнице.

По крайней мере гордость его не была задета. Однако другая проблема занимала уже ум Рейны; как избавиться и от Теодорика. О! Если бы это было так же просто!.. И тут взгляд Рейны упал на юношу, помогавшего опрокинуть на нападавших огромный котел с кипятком. Страх сжал ее сердце, и она с трудом сдержала крик, но в то же мгновение стрела со свистом пролетела мимо нее, едва не расцарапав лицо Рейны, и она неожиданно для себя обнаружила, что лежит на полу, сбитая с ног Оубером Манфредом.

— Слезь с меня, пустоголовый идиот! — прорычала она, глядя в мертвенно-бледное лицо Оубера.

— Но, миледи…

Рейна раздраженно прервала его:

— Неужели ты думаешь, что мне нравится прогуливаться под градом стрел? Но ведь в замке нет больше никого, кто мог бы возглавить оборону, ведь сэр Уильям, которого, несомненно, отравил этот чертов странник, прикован недугом к своей постели.

— Я могу.

— Нет! — Ответ Рейны прозвучал уже менее враждебно. О, как бы ей хотелось, чтобы оруженосец сэра Уильяма на самом деле мог защитить Клайдон! Но ему было всего пятнадцать лет… К тому же в замке не было никого, за исключением самой Рейны, кто был бы хоть немного знаком с непостижимо трудной наукой обороны замков. Сама Рейна, в течение недели изучавшая сей предмет под неусыпным контролем сэра Уильяма, мало что могла вспомнить в этот ответственный момент.

— Именно меня они пытаются получить, значит, мне и принимать вызов своей судьбы. И если они все-таки одержат верх, то в этом буду виновата лишь я одна.

— По крайней мере, миледи, держитесь подальше от стен, — умоляюще проговорил Оубер, помогая Рейне подняться на ноги.

— Да, но… Тео!!!

Ее хриплый крик заставил обоих юношей вздрогнуть. А Теодорик, успевший в последнее мгновение отскочить в сторону, чтобы не обвариться кипятком, который выплеснулся прямо у его ног, обернул к Рейне свое разгневанное лицо. Но Рейна и так уже слишком долго терпела.

— К черту тебя, Тео, с твоим ослиным упрямством и глупой бравадой! Марш вниз! Сейчас же! Я слишком люблю тебя, чтобы спокойно наблюдать за тем, как на моих глазах тебя или продырявят стрелой, или окатят кипятком, и всего лишь потому, что ты возомнил себя героем, который запросто выполнит любую сложную работу. И это с твоими тонкими соломинками, что торчат у тебя вместо рук! Тео! Если ты сию же минуту не уберешься, я прикажу запереть тебя в башне. И ты, Оубер, ступай вниз. Мне нужны настоящие воины, а не младенцы, что путаются под йогами. От твоего меча нет никакого толку, пока они не взобрались на стены и не взяли ворота. Так что проваливайте и не смейте спорить со мной!

Оубер вспыхнул, однако не согласиться с Рейной не мог. Его мастерство действительно было бесполезно, пока он не сражался с врагом один на один. А Теодорик тем временем лишь ухмылялся, не спеша направляясь к лестнице. Если бы она не добавила, что слишком любит его, он, несомненно, чувствовал бы себя униженным. Но сейчас он удалялся достойно. Теодорик был всего на год старше Рейны, но от одного лишь вида крови он неизменно терял сознание, и они оба прекрасно это знали.

Как только оба юноши удалились, Рейна почувствовала неимоверное облегчение. Наконец она могла сосредоточиться на сражении. Кипяток все-таки был опрокинут на нападавших — и снизу послышались их дикие вопли. Однако уже через несколько мгновений вновь раздался оглушающий грохот. Будь прокляты эти дьяволы! Наверное, они уже перебили всех ее питомцев, для того чтобы сделать из их сырых шкурок надежное укрытие, которому не были страшны ни кипяток, ни огонь. Рейна побледнела от негодования. Нападавшие приложили последние усилия, чтобы сломить сопротивление ворот, и разобрали одну из повозок, стоявших во дворе, чтобы подпереть ствол дерева, срубленного в ее лесах. О!

— Миледи?

Она обернулась и увидела своего лакея, Жильбера Кемпе, принесшего ей ломоть хлеба с сыром и флягу вина. Его одежда была насквозь мокрой, ибо он помогал поливать здания и внутренний двор замка холодной водой, несмотря на то что атакующие еще не пустили в ход горящие стрелы.

— Спасибо, Жильбер. — Она благодарно улыбнулась и взяла еду, хотя и была слишком напряжена, чтобы есть в такой момент. Услышав грохот стенобитного орудия, Жильбер вздрогнул.

— Вы знаете, кто это может быть? — спросил он.

— Это люди сэра Фолька, — без промедления ответила Рейна. Ее замечание не на шутку встревожило лакея.