Екатерина Дибривская - Хук слева

— Конечно, Тамара Фёдоровна, но я уверена, что всё будет хорошо, как и в прошлый раз. Спасибо! До свидания!

У меня оставалось меньше трёх часов до свидания с Владом, и я позволила себе забыть обо всём: о книге, преследователях и нападениях, о вспыхивающей боли в руке, гормональном импланте и низком гемоглобине. К чёрту!‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​

ОН

Мы подъехали к модному скандинавскому ресторану, я запомнил её пожелания: мясо, вино и танцы. Машка восхищённо разглядывала обстановку вокруг, пока я быстрым взглядом окинул зал. Давно я не ходил по тусовочным местам Москвы, зато публика почти не изменилась.

С грязной ухмылкой ко мне приближался Юсуп Ибрагимов, широко расставив руки для дружеских объятий.

— Жесть, дружище, ты куда пропал? Сто лет тебя не видел, не слышал!

— Ибрагимчик, занят был, брат! Сам знаешь, как пропадёшь, так нет ни сил, ни желания возвращаться.

— Понимаю, — он скользнул взглядом по Машке. — Твоя?

— Моя невеста, — широко улыбнулся я, притягивая Машку к себе. — Мария, знакомься, это Юсуп Ибрагимов, чемпион Европы в супертяжёлом весе, Юсуп, это моя невеста Мария.

— Очень приятно, — улыбнулась она и протянула ухмыляющемуся дагестанцу руку.

— Мне тоже, — сладко протянул парень, — давно я таких красоток не встречал рядом с Владом.

— Так, — закатил я глаза. — Не смущай мою невесту, Юсуп, а то решит, что я бабник.

Он рассмеялся.

— Просто я радуюсь, что ты приходишь в норму после того, как… — Он покосился на Машку, не зная, может ли продолжать. — После аварии.

Юсуп был одним из моих приятелей, братом по тренеру, кто знал, что случилось в моей жизни.

— Да, спасибо, жизнь налаживается, глядишь, ещё и спорт вернусь, — я усмехнулся. — Надеру твой тощий зад.

Он рассмеялся.

— Мечтай, Владик, мечтай! Рад был встрече, не буду отвлекать. — Он откланялся. — Звони, брат. И не пропадай больше.

Их было много. Знакомые из прошлой жизни, что периодически подходили поболтать, фанаты старого боксёра Шестопалова, выражающие сожаления, что я покинул ринг. Машка светилась от радости, глядя на меня, а я… Не знал, куда спрятаться от подобного внимания. Поэтому я избегал людных мест. Все словно ждали момента, когда можно будет насладиться моим падением. Поэтому я тщательно оберегал свои тайны, не выставляясь напоказ.

— Влад, тебя так любят, — прошептала Машка, когда я вывел её на танцпол. — Ты должен завязать с боями и вернуться. Твои фанаты, твои товарищи…

— Машка, — я сжал её в руках. — Это не так-то просто.

— Просто подумай, — она поцеловала меня. — Ты так долго шёл к этому, все беды позади. Тебе больше не нужно драться ради денег. Ты можешь вернуться к своему настоящему призванию.

— Маш, — выдохнул я. — Мне даже нравится быть в тени. Как представлю, что меня ждёт — тысячи вопросов журналистов, где я пропадал, был ли в клинике по лечению зависимостей… Не уверен, что смогу.

— Я в тебя верю, — она заглянула в мои глаза. — Обещай, что хотя бы подумаешь!

— Хорошо, — улыбнулся я и закружил её в танце.

Рядом с ней я легко мог представить, как триумфально вернусь к тому, что спешно бросил, как раз за разом буду благодарить её за поддержку в интервью. И тут же себя одёргиваю — рано или поздно вся моя история выльется мне боком, и кто-то спросит про брошенную жену-инвалида, доставляя неудобства самой же Маше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я подумал, — усмехнулся ей в губы.

— И что решил?

— Хочу отвезти тебя домой прямо сейчас.

— Влад, я же серьёзно, — сощурилась Машка.

— Я тоже — сама серьёзность. Сейчас я хочу только тебя. Ничего другое просто не имеет значение. Только ты занимаешь все мои мысли.

— Влад, ты понимаешь, что это не нормально? Так не должно быть. — Внезапно взбесилась она. — В твоей жизни должны быть другие интересы, чёрт тебя дери! Ты — спортсмен, боксёр! Ты должен пойти и взять своё, над чем ты упорно работал десяток лет, а не ждать, когда на усладу богатой публики из тебя вышибут всё дерьмо.

— Машка, — усмехнулся я, сжимая девушку в своих руках. — Кажется, ты увлеклась вином. Такая буйная! Но мне так даже нравится. Если это для тебя так важно, то я подумаю. Обещаю.

— Влад, — она покачала головой. — Это важно для тебя. Я люблю тебя, я поддержу любое твоё решение, просто сделай усилие. Тебя не должно интересовать чьё-либо мнение. Кому не плевать, что произошло в твоей жизни, из-за чего ты на год выпал с радаров спортивных новостей? Ты не имеешь права так болезненно реагировать.

— Тебя когда-нибудь разбивали в пух и прах в колонке новостей заштатной европейской газетёнки? — Бросил я, злясь на себя от того, что не могу просто заткнуться. — Это был грёбанный скандал, я чуть не вылетел с важного турнира! Хорошо, что в этой Богом забытой сельской местности ещё не дублировали архив в сеть! Юристам еле удалось утрясти ту историю, и она не попала дальше местной газеты.

— Что случилось? — Ахнула девушка и повела меня за столик.

— Подрался с соотечественником, конечно. — Я усмехнулся, продолжая, когда мы устроились на своих местах. — Я впервые выехал на европейские соревнования, Светка напросилась со мной. Мы арендовали автомобиль и отправились изучать окрестности. Стоял погожий весенний денёк, мы сели на берегу живописного озера, перед нами открывался вид на водную гладь и горы. Мы никогда такого не видели прежде. Этот придурок сам напросился. Обдолбался какой-то шмали и носился голый по берегу. Я его вежливо попросил. Два раза. Но он не нашёл ничего умнее, чем подойти к Светке и начать ей предлагать… Разное. Я не выдержал. Избил его. Не очень сильно, так, вдарил по тыкве пару раз. Но он решил оказать сопротивление и кинулся на меня. Пришлось отбиваться. Скорая приехала, нас обоих забрали, взяли анализы, у него — наркота, а я чистый. Но наутро чудесным образом эта история обросла подробностями, каких не было на самом деле. Оказалось, что это не простой чудик, а боксёр Рамиль Исмаилов, он выдвиженец господина Лукоянова.

— Подожди, — перебила она. — Лукоянова? Депутата Олега Лукоянова?

— Да, — раздосадовано подтвердил я. — Он его всячески поддерживал, спонсировал. А тот пропустил соревнования, потому что я его дисквалифицировал. Если бы не Светка и несколько очевидцев, я тоже вылетел бы. Мерзкие журналюги вываляли меня в грязи, словно это я под наркотой баламутил граждан, домогался до девушки, «Неуравновешенный воспитанник детского дома в неадекватном состоянии пытался совершить акт насилия над русской гражданкой»… Ненавижу я это всё. Напрочь отбили охоту общаться с ними. Вот умеют ведь из ничего сделать сенсацию! А ты говоришь — вернуться в спорт! Однажды всё дерьмо выложат на стол, как будто так и надо. Про детство моё сиротское, что маменька бросила во младенчестве, что приютили добрые люди, что в люди выбился, что жена-алкоголичка сама разбилась и до кучи пару детей насмерть раздавила, что я — красавчик, бросил инвалидку ради новой забавы. Ты же не маленькая, Машка, рядом со мной ты хлебнёшь этих сплетен на всю жизнь.

Она побелела.

— Я схожу в туалет, и мы едем домой. Расплатись, ладно, Влад?

— Конечно, Ромашка.

ОНА

Как такой чудесный вечер, что подготовил для меня Влад, мог вылиться в выяснение отношений?

Ладно, я психанула. Меня пугала его одержимость. Не из-за него самого, конечно, нет. Из-за неведомого врага, которому это было только на руку. Я хотела бы, чтобы Влад отвлёкся на возвращение в большой спорт, тогда бы у меня было больше свободного времени, чтобы найти недоброжелателя.

Когда Влад закончил свой рассказ об опыте общения с журналистами, я поняла, что он никогда не перешагнёт через это. Не сможет. Он навсегда останется поруганным ребёнком из детского дома, которого каждый может шпынять как заблагорассудится.

И он не простит, когда узнает, что всё это время я вынюхивала информацию. Пусть, делая как лучше для него же самого. Но он не примет ни одной бессвязной отговорки, даже слушать не станет! Я его знаю. А правду я не смогу сказать, пока не найду того, кто всё это заварил. Пока не пойму зачем.

Влад, сам того не осознавая, сейчас подкинул мне зацепку, и я спешила узнать, куда она меня приведёт.

— Арсений, прости, что поздно, надеюсь, ты можешь говорить? — Спешно зашептала я в трубку.

— Что случилось, Ромашина? На тебя снова напали?

— Сплюнь, начальник. Ты знаешь Олега Лукоянова? Депутата?

— Да, конечно, слыхал имечко.

— Чем он сейчас занимается?

— С дуба рухнула? — Завопил он. — Он погиб чуть больше года назад.

— Чёрт, чёрт, чёрт! — Со злостью крикнула я в трубку.

— Что случилось? — Посерьёзнел шеф. — Только не говори, что ты идёшь по следу…

— Теперь уже нет до этого никакого дела, раз след меня привёл к могиле.

— Маша, клянусь, если влезешь в дерьмо, я тебя в нём и оставлю.

— Арсений, — усмехнулась я. — Я уже в дерьме по уши. Ты же понимаешь, рою я или нет, меня в покое не оставят. Сам говорил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Уйди ты от этого парня, прошу тебя! Всё закончится тем, что с тобой что-нибудь случится, а Шестопалов сойдёт с ума и прикончит кого-нибудь. Все сплетни только о нём сегодня вечером. В сети почитай. Кто-то даже с тобой фотку выложил. «Владислав Шестопалов в цветущем виде появляется на публике спустя год после окончания карьеры в компании молодой невесты».