– Это та брюнетка, с которой ты разговаривал на открытии студии?

У меня в голове сразу же возникает образ Эль. Я так ясно ее вижу, от черных шорт на ее длинных ногах до розового блеска на губах, который мне хотелось слизать.

– Да, – мне не нужно описывать ее Либерти. Я уверен, что она могла понять по моему лицу, какая Эль особенная.

Я лишь надеюсь, что Эль не смогла этого увидеть.

– Почему ты не с ней?

– Это длинная история, о которой я не хочу говорить, – мой тон резкий. Я делаю большой глоток пива и задумываюсь над тем, что в этот момент делает Эль.

Она сейчас с кем-то другим?

У нее есть парень?

Блядь.

К черту это. Я потираю грудь в том месте, где обитает вызванная ею постоянная глубокая боль. Хотя, это хорошая боль – напоминание о том, что мы разделили; бесконечный дискомфорт, составляющий мне компанию во время одиноких ночей. Мы можем не стать чем-то большим, но у меня останутся воспоминания.

Молча поднявшись на ноги, я направляюсь в бар. Пиво сегодня не вставляет. Эль вновь проникла в мой мозг, и мне нужно что-то мощнее, чтобы заставить ее уйти.


*** 

Застонав от боли в голове, я натягиваю одеяло на лицо и неглубоко дышу.

– Ты в порядке? – голос Либерти неожиданно прорезает тишину утра.

Шокированный и удивленный, откидываю одеяло. Солнечный свет, проникающий через окна, вызывает пронзительную боль. Закрывая глаза, я снова накрываюсь одеялом.

– Что ты здесь делаешь? – говорю сквозь зубы, аккуратно потирая ладонью лоб. Все болит.

– Прошлой ночью ты пригласил меня к себе домой, – отвечает Либерти.

Блядь. Это нехорошо. Посмотрев вниз, я понимаю, что на мне только боксеры, а еще у меня нет воспоминаний о прошлой ночи. Последнее, что я помню – это мысль об Эль, а затем я выпиваю шот.

Еще раз сбрасываю одеяло с лица, и осматриваю Либерти, лежащую рядом со мной. Ее голубые глаза, ясные в утреннем свете, смотрят прямо на меня, руки сложены под правой щекой, как у невинного ребенка. Опускаю глаза, и с удивлением обнаруживаю, что ее груди в розовом кружевном бюстгальтере выставлены на показ. Отведя взгляд в сторону, я закусываю нижнюю губу. Какого черта мы делали прошлой ночью? Почему я не могу вспомнить? Раньше никогда так много не пил, и меня никогда не было провалов в памяти.

Усаживаясь, я кривлюсь от резкой боли, вонзающейся в мои виски.

– Прошлой ночью мы сделали что-нибудь, о чем я должен знать?

– Что ты имеешь в виду? Мы много чего делали, – отвечает она. Ее уклончивый ответ такой же расплывчатый, как и выражение лица.

Сделав глубокий вдох, я провожу руками по лицу.

– У нас был секс или что-то близкое к нему? – я изучаю ее реакцию на мой вопрос.

Она качает головой.

– Нет, мы даже не целовались. Ты сказал, что устал спать один, и попросил меня прийти сюда с тобой.

– Ты уверена? Ты в нижнем белье, и я тоже.

– Да, я уверена. Когда мы займемся сексом, хочу, чтобы ты об этом помнил, и я определенно не стала бы спать с тобой, после того как ты в баре два часа рассказывал об Эль.

– Блядь. Извини, Либерти, – я с отвращением качаю головой. – Прошлая ночь – размытое пятно.

Свесив ноги с края кровати, я поднимаюсь и осторожно пробираюсь в ванную. Закрывшись внутри, я подхожу к раковине. Взглянув на свое отражение в зеркале, замечаю налитые кровью глаза и торчащие в разные стороны волосы. Включив холодную воду, я складываю вместе руки, набираю воду и брызжу ею на свое лицо. Мне нужно просыпаться, черт подери. У меня голова как будто в тумане. Став под душ, включаю воду, меня пронзает холод, а затем вода быстро нагревается. Намылив себя, я вдыхаю бодрящий аромат. Сочетание обжигающе горячей воды и свежего запаха помогает прочистить голову.

К тому времени, как выхожу из душа с полотенцем, обмотанным вокруг бедер, почти чувствую себя самим собой.

Возвращаюсь в спальню. Никаких признаков Либерти, не удивлюсь, если она ушла. Мое поведение прошлой ночью было несправедливо по отношению к ней. Она не должна думать, что когда-нибудь станет заменой Эль, и, если быть честным, никто не может ей стать.

Одев боксеры, беру из шкафа чистую пару джинсов и натягиваю их. За любимой футболкой «Genesis», я направляюсь в прачечную, она в сушилке. Слышу, как Либерти разговаривает на кухне. Она по телефону или кто-то пришел?

Огибаю угол, прохожу в комнату и обнаруживаю Дженни, сидящую за кухонным островком с бутылкой воды. Либерти сидит рядом с ней.

Я улыбаюсь и направляюсь в сторону Дженни.

– Эй, чем обязан этому сюрпризу?

Она медленно поднимается с места, ее спина изгибается под тяжестью огромного живота.

– Сегодня утром мы собирались позавтракать вместе. Не говори мне, что ты забыл, – она с разочарованием сжимает губы.

Я притягиваю ее в объятия и целую в макушку.

– Извини, я забыл. Я только надену рубашку, и мы сможем пойти.

Ее руки сжимаются на моей спине.

– Я скучала по тебе, но понимаю, насколько ты занят с «Холстом». Извини, что мы с Кайлом не пришли на торжественное открытие.

– Я не хотел, чтобы ты приходила. Ой, прости, позволь перефразировать мои слова. Если бы ты не была беременна, я бы взбесился, если бы тебя не было рядом. Но очередь была очень длинной, и был жаркий, душный день. Я рад, что Кайл заставил тебя остаться дома, – я делаю шаг назад, глядя на нее. Она выглядит красивой и счастливой.

– Почему ты так уверен, что это он меня заставил? – она с пыхтением опускается на стул.

Я поднимаю бровь, глядя на нее, затем поворачиваюсь и сделаю несколько шагов назад в коридор.

– Ты действительно спрашиваешь меня об этом? Я знаю тебя лучше, чем ты сама, – я повышаю голос, чтобы она могла слышать.

– Верно подмечено, – я слышу ее ответ, когда копаюсь в одежде в сушилке. Найдя черную футболку, я разглаживаю складки и держу ее перед собой – неплохо для одежды, которой тридцать лет. Это еще одна футболка, которую купила мне Дженни. Она лучше всех знает о моей одержимости музыкой восьмидесятых и футболками с изображением этих групп. Одев футболку, я ищу носки и захлопываю сушилку.

– Ты знаешь, у тебя будет девочка или мальчик? – спрашивает Либерти, когда я надеваю носки, балансируя то на одной, то на другой ноге.

– Нет, мы хотим, чтобы это было сюрпризом. Сначала я хотела знать, но мой муж Кайл – нет. И если бы узнала, то не смогла бы удержать это в секрете от него, – она улыбается, уставившись на живот, а ее рука движется по нему вверх-вниз. – Я не могу долго хранить секреты.

– Вы больше хотите, чтобы родилась девочка или мальчик?

– Мы только хотим, чтобы ребенок был здоров. Но, скажу честно, муж будет в восторге, если родится дочь. Хотя, она, вероятно, будет его ненавидеть в подростковом возрасте.

– Думаю, так будет в любом случае, не важно, сын родится или дочь, если отец – детектив, – напоминаю я, возвращаясь на кухню, и опираясь на гранитную столешницу островка.

Дженни фыркает.

– О, да! Кайл будет проверять подноготную всех подружек или парней нашего ребенка.

Я смеюсь. Трудно поверить, что они женаты и скоро у них будет первенец. Моя жизнь движется совсем в другом направлении. Я начал заниматься татуировками, когда еще учился в колледже. После окончания, продолжал развиваться как татуировщик, но работая и над созданием репутации художника. Теперь большую часть моего времени занимает «Холст». Сейчас отношения, не являются для меня приоритетом.

Странно анализировать то, как сильно изменилась жизнь Дженни за последние два года, с тех пор, как мы расстались как пара. Она в мгновение ока перестала быть студенткой, теперь она – жена, а скоро будет и матерью.

– Я бы поставил на кон любую сумму, что он искал на меня компромат, когда вы двое начали встречаться, – говорю я.

Она убирает волосы за ухо. Это присущее ей движение, когда нервничает или если ей неудобно.

– Да, глядя на тебя, могу сказать, что так и было.

– Проклятье. Ты слишком хорошо меня знаешь.

– Он не хотел быть агрессивным, но хотел убедиться, что ты не будешь психованным бывшим.

– Подождите, – прерывает Либерти, – вы двое встречались?

– Да, год. Лучший год жизни Дженни, – шучу я, подмигивая ей.

Она кивает.

– Это был отличный год, пока Джош не разбил мне сердце.

– Это ты выбила меня из колеи. Обрушилась на меня, говоря, что уходишь.

На ее лице появляется стыд.

– Извини за то, как все произошло.

Я кладу руку поверх ее руки.

– В самом деле? Разве мы не оставили это в прошлом?

Она улыбается.

– Ты прав. Мы это пережили и сейчас в лучшем месте. Мы – лучшие друзья, и это лучше, чем время, когда мы были парой.

– Со временем, все становится лучше. Это закон больших чисел, – я только надеюсь, что это подтвердится в отношении моих чувств к Эль. Независимо от того, что произойдет, мне нужно верить, что результат будет положительным.


***

– Итак, расскажи мне о Либерти, – говорит Дженни, прокалывая вилкой омлет.

– Мне нечего рассказывать, – я пожимаю плечами, вытирая о салфетку жир с бекона. – Мы друзья.

Она поднимает бровь.

– Друзья с привилегиями?

– Совсем нет, – я делаю глоток кофе, глядя на нее поверх чашки.

– Не оставляй меня в подвешенном состоянии. Почему она открыла твою дверь, пока ты был в душе, если она ничего для тебя не значит?