— А тебе моя, — согласился Билл.

Теперь на встречу с его родителями Лиззи стала одеваться скромнее. Она интересовалась работой его отца и бесконечно играла с Олив в крестики-нолики, часто поддаваясь ей, и за ними всегда было весело наблюдать.

— Нам нужно собираться, мистер Дьюн ждет.

— Как ты думаешь, он спит с Синьорой? — спросила она, и ее глаза засветились.

— Если так, то Лоренцо и Констанция уж точно все поймут, — сказал Билл.


Констанция и Синьора оделись и собирались спуститься к завтраку.

— Констанция?

— Да, Синьора?

— Могу я попросить тебя записать все, о чем сегодня будет рассказывать Эйдан? Я не смогу пойти, и мне очень жаль, ну, и думаю, он тоже расстроен. Он ушел очень грустный.

— И вы должны пропустить экскурсию?

— Да.

— Я уверена, он поймет, но я буду очень внимательно слушать, и потом вам все расскажу.

После паузы Кони снова заговорила:

— Синьора…

— Si, Constanza?

— Просто… ну, вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то из нашей группы говорил обо мне плохо, недолюбливал меня или, возможно, потерял деньги из-за моего мужа?

— Нет, никогда. Ничего такого не слышала. А почему ты спрашиваешь?

— Кто-то оставил для меня ужасную записку. Может, это шутка, но я расстроилась.

— А что там написано, скажи мне?

Кони развернула лист и показала Синьоре. Глаза Синьоры наполнились слезами.

— А когда тебе ее передали?

— Ее оставили вчера вечером на столе. Никто ничего не знает, я спрашивала.

— Из нашей группы никто не мог этого сделать, Констанция, это я точно тебе говорю.

— Но кто еще знает, что мы в Риме?

Синьора вспомнила.

— Эйдану сказали, что какая-то сумасшедшая в Дублине спрашивала в агентстве, в каком отеле мы остановились. Возможно, нас кто-то преследует?

— В это трудно поверить.

— Но еще страшнее, что это может быть кто-то из нашей группы, — сказала Синьора.

— Почему я? Сейчас? В Риме?

— Может, кто-то затаил обиду, как вы думаете?

— Не могу сказать. — Кони решила, что не должна больше тревожить Синьору. — Я просто буду внимательна на дорогах, обещаю, ничего не случится.

* * *

— Алфредо, ты даже не представляешь, как я расстроила одного человека, из-за того, что не пошла на экскурсию.

— Но есть другие экскурсии, Синьора.

— Эта особенная, понимаешь?

Он приготовил им кофе и сел рядом с ней.

— Синьора, мне очень нужно кое о чем попросить вас.

Она посмотрела на него вопросительно. Он хотел попросить у нее денег. Он не мог знать, что у нее ничего нет. Совсем ничего. Когда она вернется в Дублин, у нее не будет ни пенни. Ей придется попросить Салливанов позволить ей жить бесплатно в их доме до сентября, пока не начнутся занятия в школе. Все до последней монеты она поменяла на лиры, чтобы оплатить свою поездку. Но откуда этому мальчику из простой деревушки, работающему официантом в ресторане, было знать это? Должно быть, увидев ее во главе сорока человек, он решил, что она занимает какое-то важное положение.

— Ты многого не знаешь, — начала она.

— Мне все известно, Синьора. Я знаю, что мой отец любил вас, а вы любили его. Поэтому вы сидели около своего окна и шили все то время, пока мы росли. Я знаю, что вы поступили благородно с моей мамой, и хотя не хотели уезжать, все же уехали по ее просьбе.

— Ты все это знаешь? — спросила Синьора шепотом.

— Да, мы все знали.

— И сколько времени?

— С тех пор, как я себя помню.

— В это так трудно поверить. Я думала… ну, впрочем, не важно, что я думала…

— И нам было так грустно, когда вы уехали.

— Правда? — Она улыбнулась.

— Да. Нам всем. Вы нам так помогали. Мой отец делал вещи, которые бы ни за что не стал делать. Свадьба Марии, магазин, отъезд моего брата в Америку… Все, это все благодаря вам. Мы хотели разыскать вас, когда мама умерла.

— Не совсем так. Он любил вас и хотел для всех самого хорошего.

— Мы хотели написать вам, поговорить, но даже не знали вашего имени.

— Наверное, так было лучше.

— А сейчас, сейчас Бог привел вас в этот ресторан. Я верю, это Бог послал вас. — Она молчала. — И сейчас, я хочу вас попросить об одной вещи.

Почему у нее нет денег? Большинство женщин ее возраста имеют деньги, хотя бы немного. А она никогда не думала о деньгах.

— Пожалуйста, Синьора…

— Да, Алфредо.

— Вы знаете, о чем я хочу попросить?

— Попроси, Алфредо, и если я смогу, то сделаю.

— Мы хотим, чтобы вы вернулись. Мы хотим, чтобы вы возвратились домой, Синьора. К себе домой.


Констанция не стала завтракать, а сразу отправилась в магазин. Она купила мягкие удобные туфли и длинный шелковый шарф для Синьоры… Она отрезала этикетку на случай, если Элизабет увидит имя дизайнера и поймет, как дорого он стоит, и станет громко это обсуждать. А еще купила то, что ей было нужно, и вернулась, чтобы успеть вовремя.


Всем очень понравилась экскурсия. Мистер Дьюн был очень доволен. Он отвечал на вопросы и иногда, поглядывая на Констанцию, замечал, что она постоянно машет фотоаппаратом, но не делает снимков.


Потом все разбились на группы, чтобы съесть сандвичи, принесенные с собой. Кони Кейн посмотрела на Эйдана Дьюна. Он ничего не ел, а просто сел и с отсутствующим видом смотрел перед собой. Он рассказал всем, как добраться до отеля, и убедился, что Лэдди находится в надежных руках Бартоломео и его маленькой подруги Фионы. А потом снова замер, и вид у него был печальный.

Кони хотелось присесть рядом, но она не знала, как можно ему помочь. Она прошла в ресторан и заказала себе рыбу на гриле и вино. Попробовав еду, она подумала, кто мог приехать сюда из Дублина, чтобы напугать ее. Мог ли Хари послать кого-то? Эти мысли так тревожили ее. Анонимное письмо в римском отеле. Разве можно относиться к этому серьезно? Но, возвращаясь в отель, она шла очень осторожно, близко прижимаясь к стенам зданий.

На ресепшене она нервно спросила, не было ли для нее новых сообщений.

— Нет, синьора Кейн, ничего.


В этот вечер все чувствовали себя уставшими. Если бы у Кони было настроение, она бы пошла с Фран и Кэти по магазинам и в кафе, но ей было страшно выходить ночью. А вдруг кто-то действительно подкарауливает ее, чтобы сбить?

Если бы обстоятельства складывались по-другому, Синьора с Эйданом пошли бы поужинать вместе и спланировали бы поездку в Ватикан на следующий день. Но он чувствовал себя потерянным и одиноким, а она как-то замкнулась в себе.

Алфредо умолял ее вернуться. Она бы помогала в отеле, общалась с англоговорящими туристами, стала бы частью той жизни, за которой она столько лет наблюдала со стороны. Если бы она приехала, то поняла бы, скольким людям нужна. Синьора сидела в кафе в одиночестве и размышляла.

А через несколько улиц от нее Эйдан сидел и думал о том, что было сделано за год. Ему удалось не только собрать группу, но и отвезти их в Рим, чего бы эти люди никогда не сделали без него. Он разделил с ними свою любовь к Италии, и сегодня никто не скучал. Он осуществил свою мечту. Это был его триумф. Но другой голос говорил ему, что все это сделала Нора. Именно от нее исходил энтузиазм, именно она устраивала забавные игры, и ее коробки служили то больничными койками, то сиденьями на железнодорожной станции, то стульями в ресторане. Это Нора придумала всем их забавные имена и верила, что однажды они поедут в viaggio.

Она отправилась разговаривать о деле. Какие дела у нее могли быть с официантом с Сицилии, даже если она знала его еще ребенком? Он заказал третью кружку пива и смотрел на толпы людей, гуляющих по теплому ночному Риму. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким одиноким.


Кэти и Фран сказали, что пойдут прогуляться к тому ресторану, в котором они ужинали в первый вечер. Они позвали с собой Лэдди.

Эта дорога проходила мимо дома, где жили друзья Лэдди.

— Мы не будем заходить, — сказал он, — я только покажу вам, где их дом.

Увидев дом, они были потрясены.

— Не может быть, чтобы в такое шикарное место нас позвали на вечеринку, — воскликнула Кэти.

— Giovedi, — гордо произнес Лэдди. — В четверг вы попадете туда. Он пригласил нас всех.


Кони ждала возвращения Синьоры в номере. Ей хотелось подарить ей шарф и обо всем рассказать. Но уже стемнело, а она все не шла. С улицы доносились голоса гуляющих людей, гул машин и звон посуды из соседнего ресторана. Кони решила, что не позволит себе чувствовать себя заключенной из-за какого-то глупого письма. Кто мог убить ее в людном месте, даже если это дело рук Хари?

— Черт бы его побрал, если я останусь здесь, то сегодня ночью он выиграл, — громко сказала она. Дойдя до угла ресторана, она села. Она не заметила, что кто-то следит за ней из-за двери отеля.


Лу и Сьюзи на пару с Биллом и Лиззи гуляли, проходя мимо ресторанов, но Синьора предупреждала, что цены здесь слишком высоки.

— Может, нам стоит оставлять сандвичи с ленча, — грустно сказала Лиззи.

— Мы не можем даже подходить к дверям таких мест, — произнесла Сьюзи философски.

— Это несправедливо, — сказал Лу, — большинство из этих людей заработали деньги нечестным путем, поверь мне.

— Уверена, Лу, но это не меняет дела.

— Думаешь, у них ворованные кредитки? — с интересом спросил Билл.

— Нет, просто оказали кому-нибудь услугу, и за это им оплатили ужин в ресторане, а за услугу покрупнее, оплатят много таких ужинов или подарят машину. Тут же все просто, как дважды два.

— Ты бы согласился на такое, чтобы получить машину? — спросила Лиззи.