Почему ей так нравился этот идиот? Гнев потек по венам, и мое лицо напряглось, откликаясь на это.

“Отлично. Вот только, если он завалит тебя на заднем сиденье своей тачки, не приезжай потом ко мне в слезах.”

Её рот широко открылся, она была оскорблена и разъярена.

“Не беспокойся, не приду,” сказала она, проходя мимо меня и задевая плечом.

Я понял, что сказал, схватил ее за руку и вздохнул.

“Я не это имел в виду, Гулька. Если он сделает тебе больно, если даже просто поставит в неудобное положение, дай мне знать.”

Ее плечи упали.

“Знаю, не это. Но прекрати опекать меня, словно старший брат.”

Я усмехнулся. Она действительно не понимала.

“Я не изображаю старшего брата, Голубка. Даже не близко к этому.”

Паркер вышел из-за угла и засунул руки в карманы.

“Готова?”

“Ага, идем,” сказала Эбби, взяв под руку Паркера.

Я пофантазировал о том, как подбегу к нему сзади и толкну локтем в затылок, но потом Эбби обернулась и увидела, как я смотрю на его.

“Прекрати”, произнесла она одними губами. Она пошла с Паркером, и он придержал для неё дверь. На ее лице, в виде благодарности, появилась широкая улыбка.

Ну, конечно. Когда это сделал он, она заметила.

ОДИННАДЦАТАЯ ГЛАВА

Холодная стерва

Поездка домой, в одиночестве на заднем сидении Чарджера Шепли, была абсолютно не интересной.

Америка сбросила каблуки, и захихикала, ткнув большим пальцем ноги в щеку Шепли. Он, должно быть, был безумно влюблен в нее, раз он только улыбнулся, забавляясь ее заразительным смехом.

Зазвонил мой телефон. Это был Адам.

“Я заполучил новичка. Через час в подвале Хеллертона.”

“Ага, но… эээ… я не смогу.”

“Что?”

“Ты меня слышал. Я сказал, что не смогу.”

“Ты заболел?” спросил Адам с нарастающим гневом в голосе.

“Нет. Мне надо убедиться, что Гулька вернется домой в полном порядке.”

“Мне стоило больших усилий организовать этот бой, Мэддокс.”

“Знаю, извини. Мне пора.”

Когда Шепли припарковался на своём месте перед квартирой, и “порше” Паркера нигде не было видно, я вздохнул.

“Ты идешь, брат?” спросил Шепли, разворачиваясь на своем сидении.

“Да,” сказал я, глядя на свои руки. “Думаю, да.”

Шепли отодвинул сиденье вперед, чтобы дать мне выйти, но меня задержало крошечное тельце Америки.

“Тебе не о чем волноваться, Трэв. Поверь мне.”

Я кивнул и последовал за ними вверх по лестнице. Они пошли прямо в спальню Шепли и закрыли за собой дверь. Я рухнул в кресло, слушая непрерывное хихиканье Америки и стараясь не представлять, как Паркер кладёт руку на колено Эбби… или бедро.

Меньше, чем через десять минут, на улице зарычал двигатель автомобиля, и я подошел к двери, берясь за ручку. Я услышал звук двух пар ног, поднимающихся по лестнице.

Одна из них была на каблуках. Меня захлестнула волна облегчения: Эбби была дома.

Через дверь был слышен только их шепот. Когда стало тихо, и повернулась ручка, я сам до конца опустил ее и быстро открыл дверь.

Эбби провалилась через порог, и я схватил её за руку.

“Осторожнее, мисс Грация.”

Она сразу же обернулась, чтобы увидеть выражение лица Паркера. Оно было напряжено, будто он не знал, что и думать, но парень быстро оправился, сделав вид, что смотрит мимо меня в квартиру.

“Если есть униженные и выгнанные девушки, то могу подвезти.”

Я впился в него взглядом. Да этот парень бесстрашный!

“Лучше не начинай.”

Паркер улыбнулся и подмигнул Эбби.

“Я постоянно ему докучаю! Но в последнее время не часто. Кажется, он понял, что намного проще, если девушки сами за рулём.”

“Да, это действительно всё упрощает,” сказала Эбби, поворачиваясь ко мне с весёлой улыбкой.

“Не смешно, Гулька.”

“Гулька?” переспросил Паркер.

Эбби нервно передёрнулась.

“Это… эээ… от Голубки. Просто прозвище, даже не знаю, как он его придумал.”

“Расскажешь мне, когда узнаешь. Звучит заманчиво,” улыбнулся Паркер. “Спокойной ночи, Эбби.”

“Ты имел в виду “С добрым утром”?” спросила она.

“И это тоже,” отозвался он с улыбкой, от которой меня чуть не стошнило.

Эбби пребывала в мечтах, так что, чтобы вернуть ее к реальности, я без предупреждения захлопнул дверь. Она отпрянула.

“Что такое?” сердито сказала она.

Я пошел по коридору в спальню, а Эбби шла сзади. Она остановилась в дверях, подпрыгивая на одной ноге, пытаясь снять с себя каблуки.

“Он такой милый, Трэв.”

Я понаблюдал за ее попытками удержать равновесие на одной ноге и, наконец, решил помочь прежде, чем она упала.

“Ты так покалечишься,” сказал я, одной рукой обнимая её за талию и снимая каблуки другой. Я снял рубашку и кинул её в угол.

К моему удивлению, Эбби завела руки за спину, расстегнула платье, сдернула его вниз и натянула через голову футболку.

Она сделала какой-то магический трюк с бюстгальтером, вытащив его из-под футболки. Видимо, все женщины знают, как это делать.

“Уверена, у меня нет ничего такого, чего бы ты не видел раньше,” сказала она, закатив глаза.

Она села на кровать и залезла под одеяло. Я посмотрел, как она положила голову на подушку, а потом снял джинсы и пнул их в тот же угол, что и рубашку.

Она свернулась калачиком, ожидая, пока я лягу в постель.

Меня раздражало то, что она только что приехала домой с Паркером, а потом раздевалась передо мной, как ни в чём не бывало, но в то же время, это была какая-то чертовски испорченная платоническая ситуация, в которой мы оказались по моей вине.

Внутри меня роилось так много мыслей. И я не знал, что со всеми ними делать. Когда мы заключали пари, мне не приходило в голову, что она могла встречаться с Паркером.

Закатив истерику, я просто подтолкнул бы ее прямо в его объятия. В глубине души я знал, что сделал бы все, чтобы она оставалась рядом со мной. Если сохранить в тайне мою ревность означало больше времени рядом с Эбби, так я и собирался поступить.

Я залез в постель рядом с ней и положил руку ей на бедро.

“Сегодня ночью я пропустил бой. Звонил Адам. Я не поехал.”

“Почему?” спросила она, поворачиваясь ко мне лицом.

“Хотел убедиться, что ты вернешься домой.”

Она сморщила нос.

“Ты не должен присматривать за мной, как за ребенком.”

Я провел пальцем по всей длине её руки. Она была такой тёплой.

“Знаю. Но мне все еще стыдно за прошлую ночь.”

“Я же сказала тебе, мне все равно.”

“И поэтому ты спала в кресле? Потому что тебе все равно?”

“Я не смогла заснуть после того, как твои… подружки ушли.”

“В кресле ты прекрасно заснула. Почему же ты не могла спать со мной?”

“Ты имеешь в виду, рядом с парнем, от которого несло ночными бабочками, только что оправленными по домам? Вот уж не знаю! Как это эгоистично с моей стороны!”

Я отшатнулся, стараясь выбросить появившуюся картинку из моей головы.

“Я же извинился.”

“А я сказала, что мне все равно. Спокойной ночи,” сказала она, отворачиваясь.

Я потянулся через подушку, чтобы накрыть её ладонь своей, лаская нежную кожу между пальцев. Я наклонился и поцеловал её волосы.

“Как бы я ни волновался, что ты никогда больше не заговоришь со мной… думаю, твое равнодушие еще хуже.”

“Чего же ты хочешь, Трэвис? Ты не хочешь, чтобы я расстраивалась из-за твоего поступка, но хочешь, чтобы мне не было все равно. Заявляешь Америке, что не собираешься со мной встречаться, но настолько бесишься, когда я говорю то же самое, что вылетаешь из квартиры и до смешного напиваешься. Я тебя совсем не понимаю.”

Её слова удивили меня.

“Так вот почему ты сказала все это Америке? Потому что я сказал, что не собираюсь встречаться с тобой?”

На ее лице смешались выражения шока и гнева.

“Нет, я действительно имела ввиду то, что сказала. Просто не собиралась оскорблять тебя.”

“Я сказал так именно потому, что не хотел ничего разрушить. Я не знаю, как стать достойным тебя. Просто хотелось всё обдумать.”

От произнесения этих слов мне стало плохо, но их надо было сказать.

“Что бы это не значило, теперь неважно. Мне нужно поспать. Сегодня вечером у меня свидание.”

“С Паркером?”

“Да. Теперь я могу поспать?”

“Конечно,” сказал я, слезая с кровати.

Эбби не сказала ни слова, когда я оставил ее. Я сел в кресло и включил телевизор. Я так много делал, чтобы обуздать свой характер, а эта женщина перечеркивала все.

Разговаривать с ней было все равно, что разговаривать с черной дырой. Не имело значения, что то, что я несколько раз сказал, ясно говорило о моих чувствах. Ее выборочный слух приводил меня в бешенство.

Я не мог достучаться до неё, и, казалось, лишь приводил её в ярость.

Через пол часа взошло солнце. Несмотря на остатки моего гнева, я смог заснуть.

***

Спустя пару мгновений зазвонил мой телефон. Все еще полусонный, я подскочил, ища его, а затем приложил к уху.

“Алло?”

“Придурок!” громко крикнул мне в ухо Трентон.

“Сколько сейчас времени?” спросил я, бросая взгляд на телевизор. Уже шли утренние субботние мультики.

“Десять с чем то. Мне нужна твоя помощь с грузовиком отца. Думаю, там что-то с зажиганием. Он даже не заводится.”