Как же я надеюсь на это...

За чугунными воротами слышались радостные вздохи и искренние: "Пока,Ада Форстерс!" До сих пор не верю, что это происходит со мной.

- Давайте я вам помогу! - крикнула бабушке, которая похоже не умела открывать двери автомобилей.

- Подожди-ка, внучка, - и снова этот равнодушный взгляд, сопровождающийся теплым захватом моего запястья. - Почему "вам"?

- Я... я просто... я же вас очень мало знаю, и ...

- И пока не видишь родство между нами? - она усмехнулась.

- Да..

- Детка, язык может нести бред сколько угодно, но глаза никогда не соврут, - ухмылка перерастала в мудрую и радушную улыбку. - Я знаю, что ты хочешь обращаться ко мне на "ты". И я этого хочу, детка.

- Почему вы... - поджала губы, словно извинившись за непослушание, - ...ты не называешь меня по имени?

- Ада... Адочка Форстерс, внученька моя. Садись, пожалуйста, в машину.

На душе стало так тепло, и я моментально улыбнулась от этих слов. Хотелось вскрикнуть на весь мир, однако громкости мне бы даже и до другого района не хватило - порвала бы к черту связки. Когда она называла мое имя, холод в старушечьих глазах пропал. И я поняла, что нужно что-то менять - обращаться на "ты", разговаривать спокойно и непринужденно.


Почему чаще всего мы видим пустоту в глазах стариков? Вся краска, накопившееся за жизнь, весь огонь... угасают, ведь человек словно спичка близится к затуханию. Именно поэтому не стоит держать обиду за равнодушие в глазах твоей бабушки или твоего дедушки. Если они поистине счастливы и рады, они не смогут этого показать, по крайней мере, это будет не так выражено как в лихие двадцать пять или сорок семь.

- О боже, - каждую секунду я сглатывала, жмурясь от страха высоты. И почему меня усадили у окна?

- Малышка, - когда закрываешь глаза, слух становится острым как никогда - я услышала очередную усмешку бабушки. - Подумай о чем-нибудь другом.

- Я..я..с-столько не видела в этом мире, словно родилась уже с восемнадцатью годами. Хочу повидать все! - в порывах эмоций вновь открыла глаза, проскулила от вида земли, вновь зажмурила.

- Ада, - грустно выдохнув, промямлила бабушка, - с такой больной старухой, как я, которой нужен постоянный уход, и с грошом в нашем семейном кармане, ты ничего не сможешь сделать.

- Ч..что? - какая-то незнакомая ранее боль ударила мне в грудную клетку и мне уже стало плевать на сотни метров от земли.

- Да, Ада, я живу в не очень богатом районе Далласа. И да, мне восемьдесят, и, если ты не против, мой организм будет давать знать об этом возрасте. Единственное, что у меня есть, это деньги на похороны.

- Хватит это говорить! В каждом предложении чувствуется, что ты ждешь этой смерти! Она не достойна... - дыхание учащалось, -... тебя.

- Я достойна ее, Ада.

- Нет! - вскрикнула я на весь салон, обратив на себя кучу посторонних взглядов и вздохов. Хотелось зареветь.

- Милая, давай-ка немного потолкуем о тебе и мне. Узнаем друг друга поближе. Сейчас я сделала вывод, что ты вспыльчивая. Это так?

- У меня очень терпеливый характер. Что-то вроде накопительной системы скидок. Главное, - я улыбнулась, посмотрев в ее глаза, - чтобы люди не попали под раздачу бонусов.

Она выронила несколько смешков, и мне стало легче...

Старый двухэтажный дом, в объятиях какого-то отчаяния и мрака стоял посреди светлой улицы Далласа. Город так огромен и красив, что я не могла опустить своей улыбки. Что творится со мной? Неужели я радуюсь тому, что теперь имею?

- Вот и мои старушечьи хоромы, - поправив бордовый жакет, она начала подниматься по скрипящим лестницам.

- Вау! - прокомментировала я звук.

- Да, прям как мои кости после выхода на пенсию, - женщина засмеялась, моментально заразив и меня.

- Вы говорили, что здесь негусто, однако сад довольно неплох, - я осмотрела небольшие грядки и всю маленькую площадь, огражденную деревянными воротами. - И здесь вовсе не бедный район, если присмотреться. Думаю, есть и хуже.

- Да? Ну тогда беру слова обратно, - кивнула бабушка и повела меня в дом.

В нос врезался запах старости. Осмотревшись, окинув взглядом прихожую и гостиную, поняла, что женщина ценит, что имеет. Старинные деревянные часы с кукушкой уже можно было отдать в антикварный магазин и получить приличное количество денег. Деревянная лестница была покрыта лаком, что придавало ей такой же легкой аристократии, как и деревянным комодам, дверям и столам, расположенным в разных уголках домишка. Даже телевизор был с огромным "задом". А ведь люди кругом так и бегут за плоским экраном FullHD.

Я поняла еще одну мысль об этом человеке - зачем гоняться за новым, когда старое куда надежное и проверенное?

- Голодна? - женщина сбросила свой жакет. - Фух, ненавижу эту одежку. Ночнушка на все случаи жизни.

- Бабуль, - смущенно бросила я.

- А чего? Нам, старикам, нечего выпендриваться. Однако перед твоей воспитательницей нужно было показать, что на меня можно положиться. Да и люди все-таки кругом. Лучше тебе купим всего, чего пожелаешь. Только не грабь меня уж, и так отдам последнее. Так что...

- Лучше, - невежливо перебила я, - пока не будем обсуждать это.

- Пойдем за стол, - она кивнула и направила меня на кухню, где царствовал запах выпечки и все той же старинной мебели. Единственное, что напоминало двадцать первый век, это плита и холодильник. Да, предметы невечного характера.

Мне налили две кружки ароматного черного чая с чабрецом.

- Говорят, он полезен для иммунитета, хорошо утоляет жажду в жару или поистине согревает в лютый холод, - я кивала, постепенно придвигая прозрачный бокал зелено-желтого содержимого.

- Какой иммунитет?? Сло́ва такого не знаю. В туалет без проблем ходить будешь! Цистита не будет, если пить его будешь! Давай, налетай. Давай, давай, Ада.

Смутившись от простых слов, я скорее глотнула напиток, моментально получив языковой ожог. Но я не показала вида боли.

- Ты бы еще залпом бу́хнула, - она покачала головой, присев на скрипучее кресло.

- Бабуль, не волнуйся насчет меня. Я пойду в школу, буду работать, от тебя много требовать уж точно не стану. Буду брать от жизни что дают.

- Хороший настрой, и все же, я тебе не чужая, Ада, поэтому не смей отталкивать меня только из-за того, что эта старая пердунья не имеет денег.

Вновь улыбнулась из-за шутки.

- О, а еще я давно хотела заняться волонтерской деятельностью, ходить... навещать больных, или кормить кошек, или... или...

- Кормить бездомных... - договорила та.

- Да! Да! А еще...

- Знаешь, что это дело бессмысленно, когда с этого не получаешь денег? Люди доверяют тебе...

- Я... просто ничего не знаю о подобном. Хочу как-то влиться в общество, пусть и таким способом.

- Лучше зарабатывать деньги, Ада.

- Я понимаю, что у тебя на сердце, но все же.

- Ада, ты должна устроиться на оплачиваемую работу.

- И все же, помимо оплачиваемой работы, хочу заняться и волонтерской деятельностью, - не унималась я.

- Это похвально, но...

- Я устала. Пойду спать.

- Да, конечно. Завтра воскресенье, поэтому спи подольше, сходишь, поищешь работу, прогуляешься.

- Именно так, - выдавила улыбку.

Напоследок сказав мне где расположена моя комната, бабушка принялась допивать чай, и мы расстались до завтрашнего дня.


Комнатушка маленькая и довольно скромная, но она была в миллиарды раз лучше и комфортабельнее, чем дыра под видом комнаты, в которой спали мы. Маленький деревянный комод обещал хранить в себе все свои вещи. Односпальная кровать давала зарок дарить приятные и теплые сны. Несколько ламп предвещали много света и уюта. Теплый старый махровый коврик желал той же благоустроенности. А маленькое окошко дарило прекрасный вид на небольшую частичку Далласа.

Мне уже давно снится какой-то мальчик, которого ждет постоянная опасность. То беззащитный, он стоит посреди огромного леса, окруженный стаей серых кровожадных волков. То он сам превращается в волка, добывающего легкую боязливую добычу - какого-нибудь зайца или белку.


Сегодня в моем сне он превратился в огромного черного волка, имеющего все те же янтарно-желтые глаза из каждого сна, напитанные яростью и нежеланием бытия. Я оказалась в том же лесу, который именно сейчас казался мне намного страшнее и величественнее, как и он - черный огромный волк, требующий моей крови. Теплый воздух из пыхтящих ноздрей тепло греет мою кожу, однако сердце готово моментально выпрыгнуть из груди от осознания того, что я в огромной и очень цепкой опасности. Лучше бы орган так и сделал, чтобы мне не пришлось мучиться. Однако...


Его зрачки расширяются, наполняются желанием убить меня, заполучить человеческое мясо.

- Но ты человек, а не зверь, - еле прошептала я, чувствуя как напряжение спадает, но не перестает насовсем. Делаю незаметные шаги назад, подальше от грозного хищника.

- Я самый настоящий изверг! - прорычал он и побежал прямо на меня.

Вскрикнула и проснулась. Дышать разучилась мгновенно. Дрожь молниеносно охватила моё тело, я схватилась за голову, в надежде забыть детали сновидения.

- Как же ты меня достал, - съязвила несуществующему персонажу моих снов. Встала на ноги, вытерла рубашкой весь свой холодный пот, восстановила дыхание и побрела на кухню.

Бабушка храпела на стареньком, но довольно мягком диванчике. Осторожно и бесшумно обойдя старушку, подошла к графину с водой и отпила два стакана. Присела на стул. От очередного мебельного скрипа обернулась в сторону бабушки, которая так и продолжила издавать чудные мелодии похрапывания.