Джоанна Линдсей - Грозовая любовь

Хэнк напрягся и ответил воинственно:

— Конечно, ребенок.

— Ну, разумеется, — ответила она.

— Я не хочу спорить с тобой, Сэм, — ответил он и вздохнул. — Боже, я думал, что ты умираешь.

— Чепуха, — возразила она устало. — Это было неприятно, но все женщины, собирающиеся иметь детей, проходят через это…

Ее глаза закрылись, она замолчала. Хэнк все еще стоял и смотрел на нее, не собираясь трогаться с места. Саманта Блэкстоун Кингсли Чавес, его жена, мать его сына, женщина, сводившая его с ума. Женщина, всегда изумлявшая его гордостью, нравом, страстью.

Карета неторопливо двигалась через парк. Холодный ночной ветер проникал через зашторенные окна, заставляя фонарь внутри кареты мерцать. Его неверный свет искажал черты сидевших там двух людей.

— Ты думаешь, что Шелдон рассердился, когда я попросила тебя, Жан, проводить меня домой? — напряженным голосом спросила Тереза.

Француз пожал плечами.

— Кто знает, дорогая! Может, этот англичанин никогда вообще в жизни не сердился? Не думаю, что он очень чувствителен. Я бы, например, не стал оставлять свою невесту на попечении другого мужчины, будь он хоть трижды моим другом.

— Ты недооцениваешь его! — резко возразила Тереза. — Мужчины, которые внешне так сдержанны и холодны, могут впадать в ужасный гнев.

— Ну так и сидела бы там да тех пор, поев не осталась одна. Тогда бы ему самому пришлось провожать тебя.

— Я не могу больше ездить с этой женщиной. Он всюду таскает ее с собой. Если бы я выслушала еще одно ее ядовитое замечание, я бы закричала. Ты не слышал многих ее штучек. После того, как фигура у нее восстановилась, к ней вернулся острый язычок. Я боюсь, она догадывается о нас, милый.

— Чепуха, та chere, — упрекнул ее Жан. — Но вообще-то она стерва. Они с мужем не могут остаться в одной комнате без того, чтобы искры не полетели в разные стороны. Теперь Чавес приезжает в Блэкстоун только из-за сына. Саманта ненавидит мужа, но ничего не может поделать, потому что Шелдон принял его сторону.

— Об этом я не беспокоюсь. Ее разговоры заставляют меня нервничать. Она особенно изощряется, говоря по-испански, потому что Шелдон не понимает. Но…

— Она вымещает на тебе свое поражение, Тереза, вот и все, — успокоил ее Жан.

— Но почему я должна страдать? — огрызнулась Тереза. — Я ненавижу ее!

— Потерпишь.

— Как ты смеешь говорить со мной таким снисходительным тоном? — резко спросила она. — Ненавижу, когда ты обращаешься со мной как с ребенком!

— Из-за чего вся эта суета? — спросил Жан, привыкший к ее вспышкам гнева. — Ты скоро выйдешь замуж, и больше нам не надо будет беспокоиться. Хотя… Если Шелдон умрет, не оставив наследника, все перейдет к сыну Саманты.

— Несмотря на то что я его жена?

— Да. Старик предусмотрел, чтобы поместье перешло к кровному наследнику.

— Черт бы побрал эту женщину и ее ребенка! — прошипела Тереза. — Она порушила все мои планы. Я слишком много сил потратила на Шелдона и не могу заниматься другим мужчиной. Я продала последние семейные драгоценности. У меня не осталось денег на поиски другого мужа.

— Успокойся. Пока ничего еще не потеряно. Тереза внимательно посмотрела на него.

— Наш план состоял в том, чтобы убить Шелдона через несколько месяцев после свадьбы. Теперь ты говоришь, что мне ничего не достанется после его смерти!

— Точно. Но хорошо, что мы поняли это сейчас, пока не избавились от Шелдона. Из завещания ясно, что будет ли у Саманты один ребенок или пятеро десять лет спустя, поместье перейдет к первенцу. Убив первым Шелдона, мы лишимся всего. Тогда уже поместье не вернешь, оно перейдет к сыну Саманты.

Глаза Терезы сверкнули.

— Ты сказал «первым»? Ты нашел способ, как решить проблему?

— Есть единственное решение. Первыми должны умереть Саманта и ее сын. Его половина поместья не может быть передана до того, как ему исполнится год. Если мы избавимся от него до этого срока, то убив затем Шелдона, получим все. Со смертью Саманты не будет других Блэкстоунов, которые смогут претендовать на наследство.

— Но она планирует вернуться в Америку сразу же после свадьбы. Как мы доберемся до нее там? Ее будет охранять отец. Это слишком рискованно.

— Нам придется побеспокоиться об этом до ее отъезда.

— Но свадьба через две недели.

— Чем раньше, тем лучше. Ваша с Шелдоном свадьба может быть отложена на несколько месяцев из-за случившейся трагедии. После этого не будет никаких хлопот, и все пойдет по нашему первоначальному плану.

— Каким образом? Он пожал плечами.

— Я еще не думал об этом. У тебя есть какие-нибудь идеи?

— Самоубийство. Она очень впечатлительна, на нее могут подействовать семейные неурядицы с мужем.

— Ты подразумеваешь, что она убьет ребенка, а потом себя? — Жан сухо рассмеялся. — Нет, дорогая, самоубийство не пройдет. Она обожает сына. Никто не поверит, что она убила его. Себя еще туда-сюда, но не сына.

— Тогда могут обвинить мужа. Не секрет, что она собирается вернуться к отцу, а Чавеса там не ждут.

— Да, но он никогда не убьет мальчика.

— Что же ты предлагаешь? — с раздражением спросила Тереза. — Вдвоем с ребенком она остается только в доме, и их можно убить только там.

— Согласен. А так как мы не можем убить их там, то должны вывезти из дома.

— Но этот мексиканский слуга всегда сопровождает их в поездках.

— Я не об этом говорю. Мы должны как-то вывезти их из дома, например, тогда, когда все будут спать. Придумал! — возбужденно воскликнул он. — Должно показаться, что Саманта уехала из дома с ребенком. Она оставит записку. Причина — муж. Она боится, что он отберет у нее сына, и поэтому должна уехать туда, где Чавес ее не найдет.

— Но Шелдон должен знать, что они мертвы. Необходимо, чтобы об их смерти было объявлено.

— Да, и самое простое — дорожные грабители. Дороги в стране отнюдь не безопасны. — Жан ухмыльнулся. — Разве мы в наше время редко слышим о грабежах и убийствах? Конечно, она не знает об этом, и будет настолько глупа, чтобы взять лучший экипаж Шелдона. Какой грабитель удержится при виде богатой кареты, которая едет без сопровождения?

— Блестяще! — воскликнула Тереза. — Неудивительно, что я люблю тебя… Ты сделаешь все сам?

— Не думаю. Она слишком красива.

— Жан!

Он засмеялся.

— Не сердись на меня за то, что я ценитель красоты, Тереза. Если бы не так, я бы никогда не полюбил тебя. Но не волнуйся. Я знаю наемного убийцу.

— Но можем ли мы позволить себе его нанять?

— Это ничего не будет стоить. Когда он выполнит свою работу, я избавлюсь от него. Убить подонка — не составит для меня хлопот.

— Когда?

— Завтра вечером, я думаю. Она идет с тобой на благотворительный бал?

— Да.

— После этого она вернется и ляжет спать. Единственная трудность — вывести их так, чтобы никто их не увидел.

— Но как ты войдешь в дом?

— Нет проблем. Я могу не знать, что Шелдона не будет дома. Я зайду, и, конечно, Вилке предложит мне что-нибудь выпить. Он уйдет, а я оставлю записку, что не могу ждать, затем поднимусь по лестнице и где-нибудь спрячусь. Вилке подумает, что я ушел, и Шелдон ничего не заподозрит.

— Будь осторожен, милый…

— Конечно, cherie. Наше будущее и судьба поместья Блэкстоун зависят от хорошего плана, решительности и осторожности.

— Вы очень соблазнительно выглядите, — заметила Фролиана, принеся Саманте розовую шаль, прекрасно подходившую к платью.

— Надеюсь, что нет.

— Но платье такое короткое…

— Просто так модно, Лана, вот и все, — оборвала ее Саманта. — И перестань дразнить меня. Сегодня очень важный бал. Ты ведь хочешь, чтобы я выглядела красивой, не правда ли?

— Красивой? Я думала, вы одеваетесь для него.

— А я думаю, что ты позволяешь себе слишком много! — решительно заявила Саманта, отхода от зеркала. Она была полностью одета и выглядела великолепно. — Кстати, его не будет.

— Он всегда отказывается сопровождать вас и вашего брата, потому что знает, что вы не хотите его общества. Но он часто появляется там, где можете оказаться вы.

— Чепуха! Хэнка не занимает, что я делаю. Ему только хочется побыть с Джеймсом.

— Как вы обманываете себя, Сэм.

— Прекрати. Я устала выслушивать твои сказки, Лана. У Хэнка один интерес — его сын.

— Когда вы входите в комнату, его глаза не отрываются от вас. Что это, как не…

— Ты не понимаешь, о чем говоришь!

— А вы отказываетесь понимать то, что очевидно! — выкрикнула Фролиана.

Не слушая ее, Саманта с достоинством вышла из комнаты. Они постоянно спорили, и всегда предметом спора был Хэнк. И нет сомнений, что он слышал большинство этих пререканий, поскольку его комната была напротив. Какое удовольствие ему это доставляет! Как печально то, что ее собственная служанка — его союзник.

Саманта отдавала себе отчет в том, почему Хэнк так поступает. Это был человек, который привык добиваться своего. А теперь он добивался сына. Зачем? Она окончательно запуталась. Тогда, в Мексике, Хэнк издевался над ней, рассуждая о ребенке, которого не было. Хэнк говорил, что это будет ее дитя, что Саманте придется самой воспитывать его. Она будет любить ребенка, а ему не будет до него дела. Как неожиданно все изменилось! С той ночи, когда Джейми родился, она боялась, что Хэнк отнимет его. Она не доверяла ни поступкам Хэнка, ни его словам.

Саманта ощущала себя как бы в глубокой обороне, надежно перекрыв свои чувства. Да, намного проще ненавидеть Хэнка, чем разбираться в своей собственной душе.

Они стояли в стороне, наблюдая за танцующими парами. Зал был залит светом, еще больше ослепляли бальные туалеты. Тереза была необычно, подчеркнуто спокойна. Жан Мериме отсутствовал, и Саманта подумала, не было ли это причиной некоторой подавленности Терезы, обычно оживленной в его обществе. Она не могла не отметить того особого внимания, которое Тереза уделяла Жану. Шелдон, казалось, не понимал, что его обманывают. Саманта знала. Она пыталась оправдать Терезу, но у нее не получилось.