И сон, вызванный избытком вина.

Черт побери! Тепло огня, должно быть, убаюкало ее, но, похоже, она злоупотребила жидкой отвагой.

Утром кто-то будет ужасно себя чувствовать.

Герцог иронически усмехнулся. Она лежала так неподвижно… пожалуй, следовало убедиться в том, что она не допилась до смерти.

— Кейт, это Уоррингтон. Ты здорова? Принести тебе чего-нибудь? — спросил он, запуская руку под мягкую волну каштановых волос и нащупывая на шее пульс.

«Сердце бьется ровно. Хорошо, что ты вовремя остановилась, девочка моя».

— Эй, кто-нибудь есть живой?

Молчание.

— Так и быть, — пробормотал Роэн. — Поиграем утром. А сейчас пойдем.

Он осторожно поднял ее вместе с меховым покрывалом, но она не шевельнулась.

Когда ее голова упала ему на плечо, с почти детской невинностью, герцогу вдруг стало ее жаль. Как может столь прелестное создание вести такую жизнь?

Но, заметив, какое тревожное направление приняли его мысли, он постарался как можно быстрее опомниться. Ее несчастья его не касаются.

Он слишком опасный убийца, чтобы быть романтиком. И поэтому просто отнес ее в постель и уложил. Что-то сонно пробормотав, она утонула в перине.

Хотя защитный инстинкт, уже испытанный ранее, вернулся с полной силой, тихий и чувственный стон, сорвавшийся с ее губ, на секунду наполнил его слепящей похотью.

Господи Боже…

Его охватил неодолимый голод. Взгляд скользил по ее спокойному лицу, к белой шее и нежной груди.

Роэн судорожно сглотнул, уставившись на ее грудь. Почему он не может отвести от нее глаз?

С глухо колотившимся сердцем и с величайшими предосторожностями он уселся на край кровати. Желание пело в его венах, но он хотел только посмотреть!

Она шлюха. Ей все равно, лишь бы получить деньги. А у него их много. И все же его поражало, что такую красоту можно купить.

Он любовался ее идеальной кожей, разрумянившимися, похожими на тонкий розовый фарфор щеками. Жадно смотрел на гладкий лоб, тонкие арки бровей и маленький изящный носик.

Ни за что не подумаешь, что она простолюдинка.

Но тут он воззрился на розовые губки, и глаза потемнели от возрастающего желания. У нее очаровательный подбородок, слегка выдвинутый, что говорило о твердости характера и даже упрямстве. Ему захотелось прикусить нежный изгиб.

Роэн так увлекся, что на мгновение закрыл глаза, глубоко вдохнул и медленно выдохнул, кляня обуявшую его фантазию. Он страстно возжелал ее.

Честно стараясь отрешиться от предательских мыслей, он натянул на нее одеяло и откашлялся.

— Тебе что-то нужно, Кейт, или все в порядке?

Но его пальцы скользнули по ее плечу, и с ее губ сорвался очередной блаженный стон.

Этого он не вынес. Хотя бы одно маленькое прикосновение…

Роэн погладил ее по плечу, восхищаясь изяществом и хрупкостью.

— Кейт! — хрипло пробормотал он. Но она продолжала спать. Такое искушение почти невыносимо. Проклиная себя, он провел кончиками пальцев по ее плечу и ниже, к ключице.

Она ответила вздохом пьянящего наслаждения, откинув голову, так что груди слегка приподнялись. Он немедленно нагнулся и нежно поцеловал ее плечо, прошептав:

— Кейт, проснись ради меня.

Кейт медленно подняла руку и обняла его.

Задыхаясь от желания, он лег рядом, так близко, что сумел поймать губами еще один легкий, восторженный вздох. Мечтательная улыбка появилась на губах, когда он стал искусно ласкать ее, позволяя привыкнуть к своим прикосновениям.

— Вот так… расслабься… — бормотал он, проводя ладонью по ее руке, до локтя, потом до тонкого запястья и дальше, к бедру. И был вознагражден, когда она привлекла его к себе. Пока он прокладывал наверх дорожку из поцелуев, Кейт призывно вытянула губки. И на секунду встретилась с ним взглядом, прежде чем он стал целовать ее: эти зеленые сверкающие глаза под отяжелевшими веками горели лихорадочным желанием.

— Здравствуй, — прошептал он и, нагнув голову, завладел ее губами. Она самозабвенно отдавалась поцелуям, судорожно вцепившись в его рубашку. Ее губы имели вкус красного вина. Он стал жадно пить ее нектар, и когда она чуть приоткрыла рот, сунул руку в вырез платья и сжал ее грудь. Одобрительный возглас без слов просил о большем. Она стала гладить его плечи и руки, но он, забыв обо всем, уже готовился припасть к ее груди.

Кейт не пыталась остановить его. Теперь она не дрожала от холода, а слегка задыхалась, и тело горело жаром, когда он расстегнул лиф ее короткого платья и обнажил прелестную грудь.

Закрыв глаза, Роэн взял ее сосок в рот и не мог оторваться, потому что она оказалась слаще, чем он себе представлял. Теперь же просто не мог насытиться.

Но когда она, громко стеная, стала жадно извиваться под ним, он постарался ублажить ее, проведя рукой по подрагивавшему животу. Она, похоже, настоящая распутница, но пока что он не торопился. Сунул руку между ее бедер, позволяя отведать вкус того, что она жаждала, и она принялась тереться о ладонь, сжимавшую ее женский холмик.

Он был уже каменно тверд и наслаждался тем, что продолжал ублажать ее, ощущая влажность ее естества, проникавшую сквозь тонкую ткань платья. Но не довел ее до экстаза и встал:

— Дай мне раздеться.

Каким-то образом он нашел в себе силы оторваться от этой знойной красоты. Ее губы все еще были приоткрыты. Глаза — словно изумрудные озера беспомощного желания…

Он послал ей мрачную полуулыбку, призывавшую к терпению, и сбросил жилет, стянул через голову рубашку. Отвернувшись, стащил сапоги и толстые шерстяные чулки, после чего снова встал, расстегнул бриджи, снял их вместе с теплыми хлопчатыми подштанниками. Помедлил, чтобы взять из тумбочки кондом. Но, вернувшись к кровати, к полной своей досаде, обнаружил, что его постельная компаньонка спит, или, если точнее, потеряла сознание.

Ад и проклятие! Он просто должен снова привести ее в чувство.

Роэн лег рядом и, хмурясь, подтолкнул ее.

— Очнись, Кейт! — потребовал он укоризненно. — У меня на тебя много планов!

Подняв ее руку, он осыпал пальчики страстными жадными поцелуями, но ее глаза оставались закрытыми.

Стоило ему отпустить ее руку, как она вяло упала на перину.

— Вернись, милая, ты нужна мне, — простонал он. — Не смей так поступать со мной!

Исполненный решимости добиться своего, он стал целовать нежную ложбинку между грудями.

Никакого ответа.

Вот тебе и личное обаяние! Черт побери, девушка пребывает в неведомых далях и пьяных грезах после очень приятного сна.

Что же до него, прах все это побери, он не нуждался в проклятом кодексе ордена, чтобы помнить: бесчувственные дамы неприкосновенны. Вряд ли он может считаться образцом добродетели, но настолько далеко еще не зашел.

— Жестокая! — упрекнул он, сардонически улыбаясь. Только утром они смогут продолжать с того места, на котором закончили.

Если она хоть что-то будет помнить…

Если же нет, он будет счастлив снова показать ей все, что она пропустила. Боже, как она соблазнительна. И почему-то ему вдруг захотелось стать единственным ее обладателем. Ведь эта девушка — подарок. Значит, принадлежит ему.

Но сейчас ничего не поделать.

Боясь поддаться искушению, Роэн бесшумно встал, натянул на нее одеяло и, надев теплый халат, ушел спать в другую комнату.


Шумный назойливый стук ледяного дождя, бившего в окна с мелкими переплетами, постепенно разбудил Кейт.

Сначала, еще не вполне проснувшаяся, она просто лежала, наслаждаясь удобством кровати и едва замечая неприятную сухость во рту.

Странные обрывки чувственных снов проносились в мозгу. Ошеломительные ощущения, порожденные самыми непристойными вольностями, и — о Господи! — великолепная, освещенная огнем камина мужская фигура полубога, идущего к ней…

К несчастью, боль затмила интригующее видение, та самая разрывающая виски боль, которая подстерегала Кейт еще до того, как она открыла глаза навстречу серому зимнему дневному свету, просачивавшемуся в окна. Когда ее горящие глаза обрели способность видеть, она узрела смятые одеяла на незнакомой постели.

Где она?!

Кейт вскочила, но боль молниеносно пронзила затылок. Застонав, она осторожно дотронулась до пульсирующих висков и тихо охнула.

Оглядывая себя, она заметила расстегнутый лиф нескромного платья и… изумленно приоткрыла рот, когда события прошлой нота к ней вернулись.

— Он!

Нет. О Господи!

Зверь.

Это вовсе не сон. Она в постели Зверя.

Замок Килберн и его грозный владелец, зловеще красивый воин-герцог, которого она впервые встретила в парадном зале! Теперь она вспомнила. Правда, подробности были отрывочными, но в целом все было ясно.

О нет, нет, нет! Последнее, что она вспомнила, как герцог Уоррингтон сбрасывает одежду, чтобы делать с ней все, что вздумается!

Тошнотворная волна недоверия нахлынула на нее, но она держалась. Ей нужно знать, каков был исход.

Она откинула одеяла и поискала на простыне предательские следы девственной крови.

Но простыня была чиста.

Сердцебиение потихоньку улеглось, и она поняла, что Зверь каким-то чудом оставил ее в покое. Никакое количество опиума не могло заставить женщину забыть ночь, проведенную с таким мужчиной.

Какое счастье, что она потеряла сознание! Возможно, он не заинтересовался ее бесчувственным телом.

Но она тут же мрачно подумала, что он вернется.

И снова отчаянный порыв сбежать протрубил тревогу, охватившую все ее существо. Она ужасно себя чувствовала: должно быть, сказывались последствия зелья, которым опоили ее контрабандисты, — но собралась с силами, чтобы попытаться выбраться из замка. Так ужасно хотелось вернуться домой, что она просто ощущала на вкус привычный воздух родных мест.