– Физическая гармония? Духовная гармония? – Он по-прежнему лениво цедил слова, словно не желал повышать голос из-за такой жабы, как Саттон. Но при этом презрение, звучавшее в нем, словно хлестало кнутом. – В жизни не слышал такой чуши. Убирайся отсюда, Саттон. Живо. Пока я не сделал так, что ты даже шевельнуться не сможешь. И если еще хоть раз побеспокоишь мисс Дэнфорт, я сделаю так, что она будет последней леди, какую ты побеспокоишь.

Саттон напрягся. Сглотнул.

Воздух трещал от нараставшего напряжения, как перед грозой.

И впервые за очень долгое время Тэнзи по-настоящему испугалась.

– А вы неплохо разбираетесь в убийствах, верно, сэр? – произнес наконец Саттон. Это прозвучало как намек.

Йен улыбнулся. Коротко. Все равно что вытащил саблю из ножен.

– Вполне достаточно для того, чтобы еще одно не составило большой разницы, сержант.

И тут сержант Саттон побледнел. Тэнзи в жизни такого не видела.

Он еще какое-то время не отводил взгляда от Йена, затем пробормотал ругательство и резко развернулся.

Они смотрели, как он идет по коридору и исчезает, присоединившись к веселящейся толпе.

Тэнзи откашлялась, прочищая горло.

– Спасибо, – сумела она выдавить, стараясь сохранить достоинство. Голос слегка дрожал.

Он ничего не ответил. И уставился так, словно решал, не стоит ли и ее убить.

– Убийства? – спросила она. – Много? – Исключительно для того, чтобы он отвел, наконец, взгляд.

Йен продолжал смотреть.

И по-прежнему молчал. Просто изучал своими голубыми глазами, которые будто прожигали ее насквозь.

– Могу я задать вам вопрос, мисс Дэнфорт? – Голос звучал по-прежнему спокойно, почти лениво.

Она кивнула.

– Какую игру вы, черт возьми, ведете?

Ага. Подозрения подтвердились. Он разозлен.

Тэнзи на мгновение закусила губу.

– Ругаться совсем необязательно.

Боже милостивый. Даже она считает его напыщенном глупцом.

Тэнзи увидела, что Йен едва не рассмеялся.

– О, клянусь звездами. Приношу свои извинения за грубость.

Теперь и она чуть не рассмеялась. Однако почувствовала, что это неразумно, потому что он до сих пор ни разу не моргнул. Она ощущала его как туго сжатую пружину. Или мушкет с взведенным курком. Гнев, который он испытывал по отношению к Саттону (или к ней), еще не окончательно выветрился. А они тут одни.

– Ответьте мне, пожалуйста.

Наверное, он чертовски хороший капитан. Пугает солдат до смерти просто спокойным тихим голосом.

– Я не совсем понимаю, о чем вы, – рискнула сказать Тэнзи, хотя отлично знала, что имеется в виду.

– Флиртуете с мужчинами, поощряете их внимание безумной, неискренней, но на удивление действенной лестью, вызываете ажиотаж и смятение, хотя все они и так готовы есть у вас с руки, а в результате опрометчиво оказываетесь в компрометирующем и даже опасном положении.

О. Это.

«Вы заметили!» – захотелось ей воскликнуть.

– Все, кроме вас, – заметила она.

Неужели она это сказала?

Это заставило его замолчать. Теперь он смотрел на нее с каким-то изумлением.

– А может быть, вы… ревнуете? – с надеждой предположила Тэнзи слабым голоском.

Собственная бесшабашность ее поражала. Ну, где пенни, там и фунт.

И еще ей хотелось, чтобы он перестал так смотреть.

Тэнзи пожалела о своих словах сразу же, как увидела на его лице потрясенное изумление.

Йен медленно покачал головой.

– Я наблюдал за вами, мисс Дэнфорт… во время ваших игрищ. И мне совершенно ясно, что вы не знаете буквально ничего о… скажем, отношениях между мужчинами и женщинами. Могу биться об заклад на все свое наследство. А подобные игры в сочетании с невежеством я нахожу скучными. Я вам не мальчишка.

Это ее сильно задело.

– Отношения между мужчинами и женщинами? Вы имеете в виду плотские утехи?

Наступила полная тишина.

– Полагаю, вы считаете себя весьма смелой, – негромко произнес Йен.

Тэнзи была твердо уверена, что сумела его шокировать.

Может быть, даже немного напугать.

Она ничего не ответила, потому что собственные слова шокировали ее саму, и теперь ей требовалось время, чтобы прийти в себя.

– Вас когда-нибудь раньше целовали, мисс Дэнфорт?

Она задумалась – какой ответ бросит на нее меньшую тень, при этом по-настоящему его впечатлив? Впрочем, почему ей так хочется произвести на него впечатление, она понять не могла. Да, ее целовали, но это не вызывало в ней никакого физического отклика.

При этом просто смотреть на Йена Эверси было достаточно, чтобы взвинтить нервы до отказа.

– Возможно.

И если он закатит глаза, она не будет его за это винить.

К счастью, этого не произошло, но вот его недоверчивое изумление усилилось.

– Вы ведете очень рискованную игру, Тэнзи. Зачем?

Вот теперь она разозлилась.

– Потому что. Я. Могу. А им нравится.

– Подозреваю, вы хотели сказать, что им нравитесь вы.

Это заставило ее замолчать. Повисло напряженное молчание.

– А зачем вы это делаете? – парировала она. Ха!

Его глаза сверкнули удивлением, в них быстро разгорался гнев.

Великолепно. Она не сомневалась, что по меньшей мере сильно его поразила. Да, капитан Эверси, я знаю о ваших сомнительных подвигах. Она представила, что произносит это вслух, и поняла, что не настолько отважна.

Но он проигнорировал ее вопрос.

– Я не всегда смогу оказаться рядом, когда вы снова столкнетесь с последствиями своего поведения, Тэнзи. Не каждый солдат рожден джентльменом, и не каждый джентльмен понимает слово «нет». Мужчины по сути своей животные, просто некоторые из них хорошо одеваются и имеют деньги. Вам бы следовало хоть немного опасаться.

Вне всяких сомнений, он прав. Следовало бы.

– Да будет вам, капитан Эверси. Уж вы-то как никто знаете, что небольшой риск делает жизнь не такой скучной.

Он коротко хохотнул. Тэнзи решила, что от удивления.

– Все мои риски просчитаны, мисс Дэнфорт. Кроме того, у меня богатый опыт.

– И вы не можете знать, что мне ничего не известно о, как вы выразились, «таких отношениях».

Он глубоко вздохнул и медленно, страдальчески выдохнул.

– О, надо отдать вам должное, вы знаете, как заставить их вожделеть себя. Знаете, как привлечь внимание. Однако у женщин опытных имеется совершенно определенный взгляд, вот и все. И манера себя держать. У вас такого взгляда нет.

А вот это что-то новенькое. И как, интересно, смотрят опытные женщины? Утомленно? Потрясенно? Порочно? И Тэнзи невольно попыталась придать своему лицу выражение, включающее сразу все три пункта.

Он засмеялся снова, на этот раз искренне.

– Однажды я видел такой взгляд у одной из коров Колина, когда она наелась какой-то гадости.

Разрываясь между смехом и злостью, Тэнзи нахмурилась.

– Вам не нужен этот взгляд. Это не то, к чему следует стремиться, мисс Дэнфорт. Вы вроде бы собирались выйти замуж за человека с титулом и деньгами, которые вам в общем-то и ни к чему, разве нет? Разве вы не предназначены какому-нибудь герцогу или кому-нибудь в этом роде? Так что даже и не думайте практиковаться. Как я сказал, я не всегда буду рядом, чтобы спасать вас.

– Подозреваю, вы-то много раз получали немало выгоды от этого «взгляда», правда ведь, капитан Эверси?

Рядом с ним она теряла почву под ногами, отчего становилась еще более безрассудной, чем обычно, напоминая себе котенка с крохотными острыми коготками, пытающегося взобраться вверх по чьей-нибудь брючине. Тэнзи подозревала, что он просто терпит ее, а потом возьмет и резко стряхнет вниз.

– Мисс Дэнфорт, – терпеливо проговорил Йен. – Совершенно очевидно, что вы пытаетесь заставить меня наговорить вам предосудительных вещей, чтобы вы утащили их к себе в комнату и там смаковали, перебирали ночами, как найденное сокровище. Вы жаждете моего внимания. Но вам не нужны последствия этого внимания. Вы даже не понимаете, что это за последствия. Что до меня, это просто… ну да, это просто довольно скучно, – добавил он в попытке изобразить доброжелательнось, при этом несносно снисходительно пожав плечами. – А при определенных обстоятельствах это даже может причинить боль. Но если кто-то, кто мне небезразличен, пострадает от игры, которую вы ведете… Я просто не могу позволить вам это сделать.

Скучно!

Кто-то, кто ему небезразличен!

О, какое приводящее в ярость унижение! Ее глаза запылали.

По непонятной причине все это ее смертельно ранило.

– Вы меня вообще не знаете, – сказала Тэнзи хрипло, чувствуя, как горит лицо. Наверняка оно сейчас убийственно, неприлично багровое.

– Немного знаю, – легко отозвался он утомленно. – И этого немногого вполне достаточно.

Он прислонился к стене террасы, чиркнул спичкой о коробок и закурил сигару, даже не спросив у нее разрешения. Выдохнул дым и устремил взор на пейзаж, который наверняка знал не хуже своего отражения в зеркале.

Своего собственного проклятого, красивого, незабываемого лица.

– Полагаю, вы правы, – сказала Тэнзи. – Но вы и должны знать, разве неправда, капитан Эверси? Потому что из всех людей именно вы знаете, что весь смысл в том, чтобы добиваться кого-то или чего-то. И только это вы и делаете. Все остальное – пустая трата времени. Упаси боже, чтобы женщина первая проявила к вам хоть каплю интереса. Бьюсь об заклад, вы сбежите от нее, как перепуганный маленький мышонок.

Похоже, она не в состоянии контролировать, что вылетает из ее рта, когда Йен находится рядом. Вне всякого сомнения, говорить это было неразумно.

Он резко повернул голову, от удивления широко раскрыв глаза, а затем побагровел, охваченный настоящим гневом. Тэнзи быстро отступила назад, словно боясь, что он кинется на нее.

Но тут в его глазах вспыхнул явный интерес. Он долго, пристально рассматривал ее, и сердце Тэнзи сильно, до боли запрыгало в груди, как дворняжка, ждущая, чтобы ее погладили или пнули, как будет угодно хозяину. И она злилась на собственную неопытность, на то, что не может приказать сердцу вести себя по-другому.