Остальную часть моей квартиры обставил модный дизайнер по интерьерам, она представляла собой именно такое жилье, которое должно быть у человека моего положения, чтобы производить должное впечатление на клиентов, друзей, врагов и всех, кто помнил, что я был бедным иммигрантом из дешевого дома в рабочем районе. Я не был снобом, скорее я был практичен. Поскольку я имел дело с влиятельными людьми, требовалось, чтобы я имел такой фасад, который они смогли бы уважать. Этой житейской истине меня научил мой благодетель Пол Ван Зейл много лет назад в Бар-Харборе.

— Дорогой, какая восхитительная квартира! — воскликнула Вивьен, когда я провел ее в гостиную. — И что за замечательные джунгли тебе удалось вырастить на этой огромной террасе! О, мне очень нравится абстрактная живопись, это Пикассо, там, у тебя над столом?

— Нет, это написал парень по фамилии Брак! Нейл подарил мне ее на двадцатилетие нашей совместной работы. Он сказал, что это хорошее вложение капитала, — я подумал о Терезе, которая закричала: «Господи — Брак!» — и без сил упала на диван. Резким движением я открыл дверцу бара. — Хочешь выпить, Вивьен?

— Дорогой, я бы очень хотела мартини. Одно упоминание имени Корнелиуса вызывает у меня желание напиться.

Пока я делал ей коктейль, она рассказала, что села на первый же поезд из Флориды в Нью-Йорк, как только прочитала в газетах о побеге Вики, и все это время пыталась попасть в дом Ван Зейлов, чтобы увидеть свою дочь, но безуспешно.

— Конечно, я звонила по телефону, — добавила она, — но все время попадала на помощников и секретарей. И наконец я вспомнила о тебе. Ты единственный человек в Нью-Йорке, кто всегда может достать Корнелиуса по телефону, и я подумала…

— Вивьен, прости меня, ты думаешь, это к чему-нибудь приведет, если я поговорю с ним? Мне кажется…

— Сэм, я должна с ним поговорить! Это ради Вики, не ради меня! Мне наплевать на Корнелиуса, Господи, когда я думаю, как он со мной обращался!.. О, я знаю, я вышла за него замуж из-за денег, но я его очень любила, и была хорошей женой, и родила ему ребенка…

— Да, я помню. — Я не собирался пить и налил себе минеральной воды, но понял, что не выдержу долгого разговора, поднялся и добавил немного скотча себе в стакан.

— …а затем он узнал, что я вышла за него замуж из-за денег… Конечно, я была дура, что не сумела это от него скрыть, но если бы он не подслушивал…

— Вивьен, поверь мне, я все это помню даже слишком хорошо!

— Держу пари, что этот негодяй никогда тебе не рассказывал, как он поступил со мной! «Все кончено!» — сказал он мне холодно. «Все кончено. Мне больше нечего сказать». Можешь себе представить! Что за способ разорвать брак с нежной, верной, преданной женой! И потом у него хватило наглости жаловаться, когда я подала на развод и получила право оставить себе Вики!

— Ладно, теперь это уже старая история, Вивьен. Я знаю, что сначала Вики жила с тобой, но с десяти лет она перешла под полную опеку Корнелиуса, и он не очень-то приветствовал вмешательство в ее жизнь с твоей стороны.

— Конечно, ты прав, но черт с ним! Я не могу спокойно сидеть на месте, когда он ломает моей девочке жизнь! Слушай, Сэм, я хочу, чтобы Вики переехала жить ко мне. Я знаю, Корнелиус думает, что я беднее церковной мыши, только потому, что у меня хватило мужества снова выйти замуж и отказаться от его миллионных алиментов, но мой последний муж оставил мне немного денег после своей смерти, и у меня есть прелестный маленький домик в Форт-Лодердейле. Конечно, это не Палм-Бич, но это очень милое местечко, Сэм. Ты понимаешь, я могла бы дать Вики нормальный дом! О, Сэм, ты же знаешь, что угрожает богатым наследницам: охотники за состоянием, жиголо, выпивка, наркотики, депрессии, самоубийства…

— Вивьен, поверь, Нейл так же, как и ты, хочет, чтобы у Вики была нормальная счастливая жизнь!

— Корнелиус, — сказала Вивьен, — двадцать три года прожил во дворце на Пятой авеню, имеет пятнадцать миллионов долларов на мелкие расходы, банк на Уоллстрит, и вся аристократия Восточного побережья устремляется на своих кадиллаках к его двери, чтобы поприветствовать его. Он не в состоянии понять, что такое нормальный дом.

— Ерунда! В доме Ван Зейлов царит самая спокойная, самая счастливая семейная жизнь из всех домов, которые я знаю!

— Ладно, но если это правда, — зло сказала Вивьен, — почему же Вики убегает из дому при первой же возможности? Я не хочу сказать, что ты лжешь, мой дорогой, но я думаю, что в этой семье не все ладно, и хочу, чтобы моя маленькая девочка вернулась ко мне.

К моему удивлению она начала плакать, и ее грудь, которая, как однажды признался Корнелиус, навевала ему эротические сны, поднималась и опускалась с чарующей периодичностью. Было загадкой, как она ухитряется выглядеть моложе меня, будучи на четырнадцать лет меня старше.

— Выпей еще, — предложил я, мечтая оказаться в постели с Терезой и стараясь сохранить ясность мысли. Мне пришла в голову мысль, что, раз уж я оказался втянут в семейные проблемы Ван Зейлов, может быть, стоит попробовать переключить внимание Корнелиуса с моей персоны на Вивьен. За ее театральными слезами и фальшивыми манерами я почувствовал подлинную тревогу за дочь и подумал, что долгие каникулы во Флориде пошли бы Вики на пользу. Согласится ли с этим Корнелиус — вот вопрос, но стоит попытаться. Что я теряю? Я поднялся на ноги, подошел к телефону и взял трубку.

— Хорошо, я его сейчас позову.

— О, Сэм… дорогой… — Вивьен, дрожа от благодарности, качнулась ко мне, чтобы поцеловать в щеку.

К телефону подошел секретарь.

— Келлер, — представился я, — босс дома?

— Дорогой, — снова зашептала Вивьен, протягивая руку, чтобы взять у меня трубку, но я отступил от нее на шаг.

— Я сам, Вивьен, если ты не возражаешь… Нейл? Да, это я. Ты можешь выслушать меня спокойно? Здесь у меня Вивьен. Она хочет пригласить Вики в Форт-Лодердейл на некоторое время, чтобы дать всем передохнуть, и, по правде говоря, я не думаю, что это такая уж плохая мысль.

— Ты спятил! Вики же ненавидит эту суку!

— Может быть, но какой вред будет от того, что Вивьен наконец-то поговорит с дочерью? Мир не распадется на части, и, кто знает, может, позже Вики будет тебе за это благодарна.

— Дай мне поговорить с Вивьен.

— Нет. Вы начнете ругаться. Я подожду у телефона, пока ты не позовешь Вики.

— Черт побери! — выругался Корнелиус, но я слышал, как он велел секретарю переключить вызов в Викину комнату.

Я ждал. В конце концов я услышал, как зазвенел звонок, но никто не ответил.

— Нейл? — спросил я наконец.

Как я и ожидал, он не бросал трубки.

— Да, я здесь, — медленно ответил он. — Скажи Вивьен, что Вики не берет трубку.

— Могу я попросить тебя подняться к ней в комнату и сказать, что ее мать ждет у телефона?

Он молча положил трубку на стол, и я услышал, как вдалеке хлопнула дверь.

Пока я ждал, я рассказал Вивьен, что произошло.

— Боже мой, Сэм, ты думаешь, с ней все в порядке?

— Она просто сердита на весь мир.

Мы продолжали ждать. Я старался не думать о Терезе в ее дешевом бирюзовом платье с маленьким золотым крестиком, попавшим в ложбинку между грудей, но меня преследовали воспоминания о том, как мы последний раз занимались любовью. В тот вечер я выпил больше, чем нужно, и все было не очень гладко, но Тереза клялась, что все хорошо. В дальнейшем, если я начну работать на УЭС в Германии и мои проблемы решатся, я постараюсь бросить курить и пить и только изредка буду выпивать бокал-другой вина.

В трубке звякнуло. Непорочное будущее растаяло, оставив меня в дымном, нетрезвом настоящем.

— Сэм, — заорал Корнелиус. — Она сбежала!

— Что?

— Я заставил взломать дверь. Окно оказалось открыто. Она вылезла на террасу, связав несколько простыней и воспользовавшись ими как веревкой. О, Господи, Сэм…

— Могу ли я чем-нибудь помочь?

— Держи эту суку Вивьен подальше от меня, — сказал Корнелиус, и голос его дрогнул. Затем он повесил трубку.

Я остался стоять, глядя на телефон, а Вивьен спрашивала, что произошло. Наконец я смог произнести:

— Вики снова сбежала.

В ее взгляде отразилась тревога, затем недоверие.

— Ты думаешь, я этому поверю? — гневно воскликнула она. — Этот негодяй сказал подобную ерунду только для того, чтобы отделаться от меня!

— Ты ошибаешься. Это правда. Господи, надеюсь, у меня никогда не будет восемнадцатилетней дочери! — Я в изнеможении упал на диван.

— Ладно, что он собирается делать, Бога ради? — закричала Вивьен в яростном возбуждении. — Что он собирается предпринять?

К этому времени я понял, что сыт по горло ее обществом. Позвонив два раза, что означало приказ шоферу подъехать к выходу, я коротко произнес:

— У Нейла целая армия людей, которые на него работают, не считая того, что комиссар полиции его личный друг. Он ее разыщет. А теперь, если ты меня извинишь, Вивьен…

— Но я не могу сейчас никуда идти! Я буду ждать, пока он снова не позвонит тебе, когда появятся новости о Вики!

— Я тебе позвоню, как только что-нибудь узнаю! — «Все что угодно, лишь бы отделаться от старой калоши!» — подумал я.

— Почему ты так спешишь от меня отделаться? Ты кого-нибудь ждешь?

— Нет.

— Это правда? Кстати, ты до сих пор встречаешься с маленькими воздушными блондинками, живущими в ужасающих местах вроде Бруклина, или теперь ты не чувствуешь социальной неполноценности и выбираешь что-нибудь более приличное?

— Мой шофер отвезет тебя в гостиницу, Вивьен. Я провожу тебя до двери.

— Я думаю, именно поэтому ты так и не женился, — сказала она лениво. — Ты чувствуешь себя в своей тарелке только с этим сортом девушек, но подобные девушки не чувствуют себя хорошо здесь. Или чувствуют? — Она цинично окинула взглядом гостиную. — Богатый человек может помочь девушке привыкнуть.