Мадлен повиновалась, чувствуя себя виноватой из-за обуревавшего ее любопытства.

— Я работала гувернанткой у брата маркиза Нортгейта. Однажды летом Мэтью приехал его навестить. Несмотря на то что он был высок и очень красив, я была слишком благоразумна, чтобы увлечься им. Зачем? В конце концов, он маркиз, а я — простая гувернантка. Но было лето. Погода стояла чудесная, и брат маркиза все время устраивал пикники и игры на свежем воздухе. Детей тоже приглашали, а я их сопровождала. Мы с Мэтью старались не обращать друг на друга внимания, но не могли. Мы нуждались друг в друге, как в воздухе. Маркиз был помолвлен с дочерью богатого торговца. Эту помолвку организовал его отец, проигравший почти все состояние семьи. Мы с Мэтью любили друг друга. Искренне и страстно. — Беатрис закрыла глаза. — Это было чудесно. — Она замолчала. — Наверное, мне не стоит обременять вас подробностями.

Но Мадлен очень хотелось услышать историю до конца.

— Прошу вас, продолжайте.

Беатрис улыбнулась.

— Так приятно, что я могу поговорить о нем хоть с кем-то Миссис Хантфорд уважаемая всеми вдова, а не падшая гувернантка. Поэтому я не могу делиться подробностями личной жизни с друзьями.

Мадлен с трудом проглотила чай. Она уже и забыла, что Беатрис на самом деле вовсе не Хантфорд. Это была всего лишь роль, которую она выбрала, чтобы защитить себя и свою семью. Она играла эту роль гораздо дольше Мадлен и все же была так уверена в себе. Привыкла ли она к роли миссис Хантфорд, или ей удалось сохранить собственную сущность под маской добропорядочной вдовы?

А Беатрис продолжала:

— Лето подошло к концу, и мы решили, что он должен сдержать слово и жениться на той женщине. Спустя две недели я обнаружила, что беременна. К тому времени до свадьбы Мэтью оставалось меньше месяца. Я ничего ему не сказала. А потом он уже просто не мог поступить благородно по отношению ко мне.

— И теперь он решил исправить ошибку.

Беатрис кивнула.

— Так почему бы вам с ним не встретиться?

За последние годы мне несколько раз предоставлялась возможность выйти замуж. За хороших, состоятельных мужчин. Став замужней женщиной, я дала бы Гейбриелу и Сьюзен гораздо больше, чем давала. Но я не могла этого сделать, потому что все еще люблю Мэтью. Я слишком многого лишила своих детей из-за собственного упрямства. Гейбриел ненавидит отца, и я не в силах его переубедить. Я люблю своего сына. И не могу его предать.

Представлял ли Гейбриел, какую жертву принесла ради него мать? Скорее всего нет. Мадлен видела, с каким уважением он относится к Беатрис. Он бы не захотел, чтобы она чувствовала себя несчастной.

А еще Мадлен видела, как он реагирует на малейшее упоминание о своем отце. Гейбриел ни за что не поверил бы в благородство намерений маркиза в отношении Беатрис. Если, конечно, они действительно были благородны. Ведь принял же он участие в аукционе. Почему?

— Стало быть, это правильно — защищать людей, о которых… беспокоишься? — Мадлен не смогла заставить себя дать более глубокое название чувствам, которые она испытывала к Гейбриелу. Ей было необходимо, чтобы кто-то сказал, что она поступает очень верно, отталкивая его от себя.

— В большинстве случаев да. Но иногда… — Пальцы Беатрис легли на крышку шкатулки. — Иногда я жалею, что не могла заставить себя быть смелее. Что не отбросила прочь опасения и не вышла замуж за Мэтью. Мы могли бы замерзнуть насмерть в принадлежащем ему полуразрушенном замке, но мы были бы вместе. Иногда мне кажется, что, защищая кого-то, я лишь облегчаю себе жизнь, но не делаю ее лучше.

Не такой ответ Мадлен надеялась услышать.

— И все же вы продолжаете защищать Гейбриела.

— Верно. Но я надеюсь, что мне недолго осталось его защищать.

Мадлен замерла, прежде чем откусить кусочек лимонного печенья.

— Почему?

— Потому что есть вы, дорогая.

Мадлен пожалела, что не успела откусить печенье, потому что тогда она могла бы объяснить вырвавшийся из ее горла сдавленный звук тем, что она подавилась.

— Прошу прощения?

— Когда он рядом с вами, в нем просыпается огонь, которого я не видела со дня смерти Сьюзен. Когда ее убили, Гейбриел не видел смысла продолжать жить.

— Я бы не сказала, что Гейбриел совсем зачах.

— Верно, но он долгое время существовал лишь ради правосудия. Словно бы он чувствовал вину за то, что продолжает жить, в то время как Сьюзен мертва.

У Мадлен не хватило духу признаться Беатрис в том, что Гейбриел интересуется ею лишь потому, что она дает ему доступ к участникам аукциона и что романтика тут ни при чем. К тому же она до сих пор не знала, что именно он надеется найти.

— Что случилось со Сьюзен? — Она знала, что это слишком личный вопрос, но, возможно, если она услышит историю гибели сестры Гейбриела, это поможет ей понять мотивы его действий.

Беатрис закрыла глаза, и ее лицо исказилось болью.

— Впрочем, не стоит. Простите, если я…

Беатрис открыла глаза.

— Нет. Если вы хотите понять Гейбриела, вам необходимо услышать правду. Сьюзен устроилась работать гувернанткой в семью одного из моих учеников. Каждое второе воскресенье у нее был выходной. Однажды ее выходной совпал с приездом Гейбриела из университета. Сьюзен просто лучилась радостью. Она рассказала, что за ней ухаживает один мужчина. И не просто мужчина, а джентльмен с титулом. — Беатрис потерла руки, как если бы вдруг замерзла. — Думаю, Гейбриел увидел слишком много схожего в историях матери и дочери, и ему это не понравилось.

— Гейбриел вас любит.

Беатрис улыбнулась.

— Я знаю. Он любил нас обеих, но не мог вынести мысли о том, что еще одна женщина в его жизни связалась с мужчиной выше себя по положению. Думаю, он считал себя обязанным защитить ее, как кто-то должен был защитить в свое время меня. Еще одна причина, заставляющая меня чувствовать свою вину. — Беатрис взяла свою чашку и принялась размешивать чай. — Он сказал, что этот мужчина всего лишь играет с ее чувствами, и попросил ее держаться от него подальше. Но Сьюзен не пожелала слушать советов своего близнеца и рассердилась на него. А спустя неделю она была задушена.


Гейбриел остановился у подножия лестницы, чтобы перевести дыхание. Мадлен не стоило выходить без него, ведь кто-то пытался ее убить. Слава Богу, у нее хватило ума взять с собой Кента.

В дом его матери.

Гейбриел поднялся по лестнице. Мысль о том, что его мать и Мадлен проводят время вместе, не должна была его удивлять, но почему-то волновала. О чем они могут говорить? И почему Мадлен не рассказала ему об этом визите во время утренней прогулки в парке? Ему пришлось расспрашивать о ней у дворецкого.

Гейбриел остановился у двери гостиной.

Голос матери звучал подавленно и совсем не походил на ее привычную радостную болтовню.

— Ее тело нашли на кровати в номере отеля.

Слова матери лишили Гейбриела способности дышать.

Сьюзен.

Мадлен приехала, чтобы узнать у его матери подробности ее гибели. Черт, он же говорил, что это не ее дело. Зачем она вмешивается?

Гейбриел распахнул дверь, застав обеих женщин врасплох. Его взгляд, устремленный на Мадлен, горел гневом, требуя объяснений.

К счастью, у Мадлен хватит ума покраснеть.

— Ну что — достаточно узнала? — гневно спросил он. — Может, рассказать тебе, как аккуратно были сложены ее руки когда я нашел ее в номере дешевого отеля? Как были уложены ее волосы? Что она была одета в новую сорочку даже не принадлежащую ей? Что негодяй приколол брошь под лиловыми кровоподтеками на ее шее? — Гейбриел вытащил из кармана брошь, и она со стуком упала на поверхность стола.

Краска отлила от щек Мадлен, и ее лицо посерело.

— Гейбриел, остановись.

— Ты пришла сюда, чтобы разузнать подробности.

— Гейбриел! — На этот раз упрек в голосе Мадлен заставил Гейбриела замолчать. Он проследил за ее горящим отчаянием взглядом и увидел, что его мать дрожит столь сильно, что даже расплескала чай.

Ярость тотчас же остыла, уступив место жгучему чувству стыда.

— Мама. — Гейбриел взял чашку из рук матери и осторожно поставил ее на стол. После этого он опустился рядом с ней на колени и принялся растирать ее холодные дрожащие руки. — Прости меня. Я вел себя недопустимо.

Беатрис потрепала сына по щеке.

— История Сьюзен принадлежит не только тебе. Ты потерял сестру, а я потеряла дитя. И Мадлен не заслуживает того, чтобы ты оторвал ей голову за лишние вопросы.

Гейбриел медленно набрал в грудь воздуха. Мадлен знала что он не желал ее вмешательства. Но он все равно встал и поклонился. Гейбриел был готов на все, чтобы уменьшить страдания матери.

Мадлен не отрывала взгляда от броши на столе.

Беатрис поднялась.

— История Сьюзен управляет твоей жизнью, сын. Ее все равно не вернуть.

А что ему еще оставалось. Позволить убившему ее негодяю остаться безнаказанным?

Впервые с момента гибели сестры груз вины готов был обрушиться на плечи Гейбриела всем своим весом. Смерть Сьюзен всегда довлела над Гейбриелом, но сейчас она тянула его вниз подобно привязанному к ногам якорю. Каково это будет — не испытывать больше подобного ощущения каждую секунду?

Вернее, нет, не каждую секунду. Несколько раз за последнюю неделю Мадлен заставляла Гейбриела забыть о постигшем его горе. Она обладала способностью заставлять его забывать обо всем с помощью мимолетного прикосновения или даже одного своего присутствия. Но хотел ли Гейбриел, чтобы она имела над ним такую власть?

Нет. И как ему в голову такое пришло? Еще одна девушка убита. Обе они заслуживали отмщения. А убийцу необходимо остановить.

Беатрис покачала головой.

— Нет ничего дурного в том, чтобы дать себе немного покоя. И что бы ты ни думал, твоя сестра уже обрела свой. Навеки.