Дульси пробормотала в ответ, опуская голову все ниже и ниже:

– Мистер Макрей не разрешает пускать в дом ни одного негра с полей, мэм. Джекоб несколько раз приходил к черному ходу и спрашивал о вас, но Фанни, кухарка тут же посылала за мной, и мне приходилось давать ему от ворот поворот. Хьюго сказал, что, если он еще раз появится у той двери, его вышвырнут вон с плантации, и что Джекобу, мол, лучше хорошенько об этом подумать, потому что ему больше некуда идти.

– И ты позволяешь ему так обращаться со своим дядей? А его внуки?

– За ними приглядывает Фанни. Ох, мне бы хотелось сказать что-нибудь, но от этого всем стало бы только хуже. Хьюго может выгнать мальчиков вместе с Джекобом, и что ему тогда делать? Никто не даст работу старику, мисс Китти.

– Я сама отправлюсь на поля и разыщу его. И если не перенесешь в эту комнату Джона и его вещи, я и это сделаю сама. По правде говоря, Дульси, я надеялась, что мы с тобой станем ближе, что я смогу тебе доверять. Разве я не просила тебя отнести в город письмо к капитану Колтрейну? Я понимаю, ты опасаешься Хьюго и мистера Макрея, но теперь я хозяйка этого дома и, значит, должна иметь право голоса.

Она остановилась, заметив выражение лица Дульси. По щекам негритянки струились слезы, плечи дрожали. Страшная догадка охватила Китти, словно обдавая огнем.

– Ты не отправила мое письмо? – вскричала она. – Боже, Дульси, ведь я доверяла тебе!

Негритянка продолжала всхлипывать, и Китти сказала с презрением в голосе:

– Не важно. Джекоб относил мои письма в город, и я знаю, что несколько все же были отправлены. Но мне больно сознавать, что ты предала меня. Что ты сделала с письмом, которое я передала тебе? Лучше скажи мне правду.

– Я, я отдала его мистеру Макрею, – простонала она чуть слышно. – И если он узнает, что я рассказала об этом вам, он наверняка прикажет спустить с меня шкуру. Выгонит из дома, и мне больше некуда будет пойти.

– Ты можешь подыскать себе другую работу, Дульси, ты молода, сильна, ловка. Все это останется между нами, но я твердо намерена дать понять Кори, что раскрыла его обман. О, будь он проклят! – Она соскочила с кровати и принялась мерить шагами комнату. – Трижды проклят! Я все больше и больше убеждаюсь в том, на какие бесчестие уловки он способен.

Дульси продолжала стоять неподвижно, держа в руках ночной горшок. По лицу ее все еще текли слезы. Испытывая внезапный прилив жалости к девушке, которая лишь исполняла чужой приказ, Китти обняла Дульси за плечи.

– Если мистер Макрей прогонит тебя, Дульси, ты найдешь работу и заживешь лучше прежнего. Слава Богу, не все люди в этом мире такие же порочные, как Кори Макрей. Жаль, что я не могу уехать отсюда.

Она уже собиралась отойти от нее, но Дульси зарыдала еще сильнее, и Китти резко обернулась, охваченная тревогой.

– Что такое, Дульси? Я не позволю ему бить тебя. А если Хьюго только попробует к тебе притронуться, сейчас же беги ко мне, слышишь?

– Дело не в этом, – проговорила девушка, всхлипывая – Меня не возьмут ни на какую работу, мисси, ни в один дом. Меня отправят трудиться на поля, а я не смогу выдержать работу на полях, у меня скоро будет ребенок.

– Ребенок? – Китти даже приоткрыла рот от изумления. – Чей ребенок?

– Хьюго! – презрительно фыркнула она. – Первый раз он овладел мной, когда я только попала сюда. Тогда я потеряла ребенка и была этому рада. Но он снова взялся за свое, а я успела так привязаться к маленькому Джону, что мечтаю завести своего малыша, даже если он от Хьюго. Я не хочу потерять его на этот раз, но, если меня выгонят отсюда и отправят в поле, чтобы я там ползала целыми днями в грязи на четвереньках, так оно и случится. – Она снова всхлипнула.

– Какая трогательная сцена!

Обернувшись, они увидели Кори, который стоял в проеме двери, отделявшей его комнату от спальни Китти. Он может подкрадываться незаметно, как кот, подумала Китти, и по спине у нее пробежали мурашки.

Он подошел к ним ближе:

– Дульси, не стоит беспокоиться. Когда-нибудь миссис Макрей будет признательна тебе за то, что ты помогла мне спасти ее от себя же самой. Ей намного лучше живется в качестве моей супруги, и она сама это поймет, как только сумеет побороть свое упрямство.

Он обвил рукой талию Китти, и все ее тело напряглось, когда он поцеловал ее в щеку.

– Доброе утро, моя прелестная жена, – прошептал он. Она ничего не ответила, и тогда он снова обернулся к Дульси:

– Ты останешься здесь, и я сам позабочусь о том, чтобы облегчить твои обязанности, когда приблизится срок родов. Мы не допустим, чтобы ты потеряла ребенка. Ни в коем случае! Если ты научишься читать и писать, и сможешь вести хозяйство в доме вместе с Хьюго, я сделаю все, чтобы он женился на тебе.

– Я не хочу за него замуж! – закричала Дульси и тут же сжалась, поняв, какую ошибку совершила, противореча своему хозяину.

– Хьюго не так уж плох. Он пытается делать то, что я от него требую. Иди, вынеси горшок и передай Фанни, чтобы она приготовила к полудню закуску и освежающие напитки. Я уверен, что на примерку уйдет много времени.

Дульси уже собиралась уйти, но он снова окликнул ее. Она остановилась, но не решилась обернуться, понурив в страхе голову.

– Я слышал, как моя жена просила тебя принести сюда ребенка. Так вот, я это запрещаю. Кроме того, я не хочу, чтобы этот старый болван Джекоб появлялся здесь. А теперь можешь идти по своим делам.

Дульси поспешила прочь из спальни. Китти в ярости обернулась к мужу:

– Как ты смеешь говорить, что я не могу перенести сына в свою собственную комнату? А Джекоб – мой самый старый и близкий друг. – Она вся дрожала от гнева.

Он схватил ее за плечи и сильно встряхнул.

– А теперь послушай меня, женщина, и послушай внимательно. Ты испытываешь мое терпение. Я заправляю всем в этом доме. Неужели нужно задать тебе хорошую трепку, чтобы ты раз и навсегда вбила это себе в голову? Я не потерплю подобных сцен, тем более в присутствии слуг. Я запрещаю переносить сюда ребенка, потому что у меня есть другие планы на твой счет, помимо ухода за ним. Тебе предстоит занять видное положение в свете, дорогая. И я не допущу, чтобы моя жена принимала в моем доме черномазого с полей. Ясно?

Он отпустил ее. У Китти кружилась голова, она пошатнулась и чуть не упала, но он снова подхватил ее, впившись пальцами в нежную кожу на ее плечах.

– Я уже получил почти все, что хотел, от твоего пылкого нрава, Китти.

Она оправилась от своего замешательства и в ярости набросилась на него:

– Как ты смеешь разговаривать со мной, как с рабыней? Я перенесу сюда своего сына и повидаюсь с Джекобом, даже если мне придется самой отправиться на поля. И теперь, когда я знаю, что это ты помешал Дульси отправить мое письмо, я ненавижу тебя еще больше! Если я найду какой-нибудь способ уехать отсюда, я сделаю это.

Он ударил ее по щеке. Китти попятилась и, потеряв равновесие, упала на пол. Прежде чем она успела пошевелиться, Кори рывком поднял ее за волосы. Затем снова ударил, на этот раз отшвырнув на кровать. Набросившись на нее, он задрал ей юбки и разорвал белье. Китти извивалась и стонала, сопротивляясь что было сил, но он без труда справился с ней. Грубо разведя ее ноги, он проник в нее, неистово двигая бедрами и не обращая внимания на то, что она кричала от боли.

Издав громкое урчание, он отодвинулся от Китти и взглянул с торжествующей ухмылкой на лице:

– Тебе нравится, дорогая? Приятно, когда тебя осыпают ударами и берут силой? Конечно, да. И не беспокойся по поводу твоего прелестного личика. Я прикажу Хьюго сейчас же принести какую-нибудь примочку. А теперь приведи себя в порядок. Скоро придет миссис Ривенбарк.

– Негодяй! – раздалось в тишине комнаты ее шипение. – Грязный подонок! Ненавижу тебя! И найду способ избавиться от тебя!

Никогда еще она не видела Кори таким взбешенным. Он резко обернулся и снова рухнул прямо на нее. Его пальцы сжались у нее на горле, пока ей не показалось, что она вот-вот провалится в бездонную пропасть.

– Если ты когда-нибудь захочешь меня покинуть, я прикажу убить твое отродье. Слышишь меня. Прикончу его и отделаю тебя до полусмерти так, что потом ни один мужчина даже не взглянет на тебя. Предупреждаю, Китти, перестань испытывать мое терпение!

Его голос доносился как будто издалека, и когда ей показалось, что смерть уже протягивает к ней свои щупальца, он ослабил хватку. Китти закашлялась, чуть не подавившись глотком свежего воздуха. Кори направился к своей комнате, с шумом захлопнув за собой дверь.

Китти все еще лежала неподвижно, когда вернулась Дульси.

– О мисси! – Она выронила ночной горшок, который со стуком упал на пол, и бросилась к кровати. – Этот человек сделал вам больно, да? Мне бы следовало догадаться: когда вы вывели Хьюго из себя, он сейчас же бросился к хозяину и сказал, что вы на него сердиты, а потом стоял по другую сторону двери и подслушивал. О Господи, Господи! – причитала она снова и снова.

Китти попыталась сесть, в смущении оправляя юбки. Итак, ее изнасиловал собственный муж.

– Пожалуйста, принеси мне бренди, Дульси, – прошептала она в отчаянии. – Это сейчас то, что надо.

Он готов убить Джона, в ужасе думала Китти, оставшись одна. Он потерял рассудок и не остановится ни перед чем!

Дульси вернулась с бутылкой бренди. Китти быстро осушила первую рюмку и попросила налить ей еще одну.

– Мисс Китти, умоляю вас, не выводите его из себя. У него… у него есть свои способы заставить женщину страдать, – прошептала Дульси.

Китти бросила на нее резкий взгляд:

– Что ты хочешь сказать?

– Та, другая, женщина… эта самая Стоунер… когда оставалась здесь по ночам, то часто ее крики разносились по всему дому. И кроме нее, были еще женщины, и я слышала, как они тоже кричали. – Дульси понизила голос, и Китти пришлось напрячь слух. – У мистера Макрея есть комната, а верхнем этаже, и он не разрешает никому из нас заходить туда. Еще ни один человек в доме не переступал ее порога, кроме него самого. Он все время держит ее на замке. Туда-то он и отводил тех женщин, и именно оттуда доносились крики.