Я хотела уйти до того, как Анжела предложит сыграть на деньги, когда в дверях палаты появилась моя мать, держа в руках огромный букет цветов из своего сада.

— Ты никогда не говорила мне о нем! — воскликнула она.

— О ком? — спросила я, беря у нее цветы. От ее корзинки пахло чем-то, напомнившим мне детство. Я узнала этот запах. Булочки с корицей.

— Я только что встретила его в вестибюле, он спрашивал, где палата Анжелы, так естественно, что я заговорила с ним. Он идет сюда — остановился у киоска купить что-нибудь для Анжелы, — пояснила моя мать, подвигая стул к кровати. Она села и поставила корзинку с булочками на пол.

— Мам, о ком ты говоришь?

Она кокетливо улыбнулась мне и Анжеле, наклонив голову так, словно мы играли с ней в какую-то игру.

И тут в палату вошел Тони.

— Я… я как раз проходил мимо и решил заглянуть… просто проведать нашу больную, — сказал он и улыбнулся Анжеле.

— Еще раз здравствуйте, Энтони, — приветствовала его мама.

Господи, Энтони! Она уже звала его по имени. Я взглянула на нее, и она мне ласково улыбнулась.

— Вы какой Джордан? — спросила Анжела. Я знаю, что вы не из голливудских Джорданов и не из рыжих Джорданов из Норсфильдза. Вы имеете отношение к Рону Джордану, страховому агенту?

Интересно, подумала я, что сказал Тони моей матери о прошлом вечере? Я заглянула в его лицо в поисках намека на ответ. У этого мужика были необыкновенно сексуальные карие глаза. Я улыбнулась ему.

— Как вы себя чувствуете, Анжела? — спросил Тони, кладя букет на поднос в ногах кровати.

— Прекрасно. Простите, что побеспокоила вас вчера… вас и Эллен.

Моя мать вопросительно посмотрела на меня.

— Кофе, — пролепетала я.

— Мы просто пили кофе, — пояснил Тони и улыбнулся двум пожилым женщинам.

— Я лучше пойду. До скорой встречи, Анж, может быть, я завтра забегу, — быстро проговорила я, вставая.

— Я тоже пойду. Я заглянул только на минутку. Очень рад, что вы хорошо себя чувствуете, — сказал Тони.

— Энтони, — окликнула его моя мать, — приходите к нам обедать. Как насчет воскресения? Мы будем вам рады.

— Большое спасибо за приглашение, миссис Грейс, но в субботу я уезжаю на несколько дней в Лондон. Дела. Может быть, как-нибудь в другой раз.

Я не слышала ответа матери. Все, о чем я думала, это то, что в субботу он уезжает в Лондон. Это означало, что я не увижу его все выходные.

— Ты едешь в Лондон? — спросила я, когда мы шли на парковку. Две медсестры остановились у входа и с восхищением уставились на Тони. Потом захихикали и начали шептаться — не обо мне ли?

— Да. В Лондон на уик-энд. Может быть, на неделю. Возможно, я не вернусь до конца следующей недели, — сказал он, когда мы подошли к моей машине.

— Скажи правду: ты слышал о готовке моей мамы и принял жесткие меры, забронировав билет на самолет? — сказала я как можно более беспечно. На целую неделю. Он уезжает на целую проклятую неделю.

— Это твоя машина, та, розовая? — спросил он. Я надеялась, что в сумерках она не будет такой кричаще-яркой. Но ошиблась.

— Моя, — пробормотала я, роясь в сумке в поисках ключей. Их там не было, поэтому я пощупала в карманах джинсов. Ура! ключи были в заднем кармане. — Ты купил красивые цветы, — сказала я, открывая дверцу. Бросив сумку на переднее сиденье, я обернулась и улыбнулась ему. Мне нравилась новизна этого ощущения — улыбаться людям.

— Что ты делаешь в воскресенье вечером? — спросил Тони, держа руки в карманах. На его губах играла легкая улыбка. Сексуальные губы, губы, которые хочется целовать и облизывать… Я отвела глаза от его губ и постаралась выглядеть холодной и искушенной.

— Ничего особенного. А что?

— В пятницу идет хороший фильм — «Amores Perros».

— Где он идет? В «Синеплексе»? У них там хороший попкорн.

Тони улыбнулся.

— Нет, он идет в киноклубе «Хейфилд».

— О!

— Ты видела его? Название означает «Любовь — сука». Я давно собирался его посмотреть. Хочешь пойти со мной?

Я не знала, была ли любовь сукой, но похоть, безусловно, была.

— С удовольствием. Я люблю фильмы, особенно испанские.

— Мексиканские.

— О, он мексиканский? Еще лучше, я особенно люблю мексиканские фильмы. — Это была ложь. Я никогда в жизни не видела мексиканского фильма. Если только «Трое amigos» был не мексиканским. А он наверняка не был. Но в кино, по крайней мере, будет темно и интимно. Я могла сидеть с Тони на сотне фильмов на иностранном языке, претендующих на художественность. Я сделала в уме пометку расспросить Индию о мексиканских фильмах — она любила всю эту псевдокультурную чушь.

— Я так и думал, что ты согласишься. Так я заеду за тобой, скажем, в восемь часов?

Он стоял искусительно близко от меня. Так близко, что я ощущала его запах — смесь мыла, одеколона и чеснока.

— Восемь часов. Отлично, буду ждать с нетерпением.

Он наклонился и поцеловал меня в щеку, положив руки мне на плечи. Я сунула руки внутрь его куртки и, обняв за талию, поцеловала в губы. Он задышал быстрее, но отстранился.

— В пятницу вечером, — прошептал он мне на ухо. — Я тоже буду ждать с нетерпением.

Мы оба подняли головы и увидели приближающийся джип. Я не сразу поняла, что это был «рэнджровер» Тони. С водительского сиденья соскочил очень высокий человек и улыбнулся нам. На нем были темные очки. Это вечером-то.

— Эллен, это мой друг Бобби Волф, — представил его Тони.

— Здравствуйте, как поживаете? — протянула я руку. В его зеркальных стеклах я увидела себя. У него была бритая голова и черная борода.

— Привет. Вы — Эллен, не так ли? — сказал он, пожимая мне руку.

— Приятно познакомиться, я лучше поеду, — скороговоркой проговорила я, садясь в машину.

— До пятницы, — сказал Тони, захлопывая мою дверцу.

Я помахала им рукой и уехала. До пятничного вечера оставалось еще сорок восемь часов. Мне надо было прожить их.


Я показывала дома весь следующий день и в перерыве укрылась в своей машине около Хейзелдина с биг маком. У меня оставалось еще несколько минут до следующего показа, и я позвонила Индии, чтобы получить краткий курс знаний по иностранным фильмам. Она, как обычно, ответила сразу.

— Привет, Индия, это я, Эллен.

— Привет, Эллен, у тебя что, насморк? У тебя странный голос.

— Я одновременно и ем, и говорю. Слушай, Индия, помнишь того парня, о котором я тебе говорила? Тони Джордана? Он пригласил меня в киноклуб на мексиканский фильм, можешь себе представить? Мексиканцы делают фильмы в стиле «муси-пуси». Во всяком случае, не могла ли бы ты меня немного просветить, чтобы я не выглядела полной идиоткой? — спросила я, дожевывая биг мак. На другом конце раздался смех.

— Ты иногда просто уморительна, Элл, — сказала Индия.

Но я вовсе не старалась рассмешить ее. Я была совершенно серьезна.

— Я серьезно, Индия.

— Я знаю, и от этого-то и смешно. Фильм считается легендарным. Он называется «Amores Perros» — «Любовь-сука», и я собираюсь его посмотреть.

— Ты идешь на тот же фильм?

Я постаралась переварить эту новую информацию. Я умирала показать Тони моим подругам, но в душе я знала, что завтрашний вечер должен был стать Вечером. Я хотела переспать с ним. Мне не хотелось, чтобы мы чинно сидели с ним и трепались с моими подругами.

— Ага. Мне не терпится познакомиться с этим твоим Тони. Как ты его называешь? Ходячий секс? Во всяком случае, в фильмах он разбирается. Это отличное начало.

— Ну, так расскажи мне о фильме.

— Я еще не смотрела его, Эллен, так что мне трудно о нем говорить. Слушай, просто посмотри его и получи удовольствие как от любого другого фильма. Вот увидишь, тебе он понравится.

К моей «хонде» подкатила машина, и из сверкающего черного «вольво» вышла молодая пара, как будто сошедшая с обложки «Vogue». Я помахала им и спрятала свой биг мак, решив доесть его потом.

— Индия, ты еще здесь? Мне нужно идти. Значит, мы можем увидеться завтра вечером. — Я снова помахала Совершенной Молодой Паре. В ответ они заморгали.

— Обязательно увидимся. Я не могу дождаться знакомству с этим Тони. Пока.

Я вылезла из машины, стряхивая крошки с бледно-голубой льняной юбки. На юбке осталось пятно от кетчупа. Я вытерла его рукой.

— Здравствуйте, я Эллен Грейс, рада видеть вас снова, — приветливо обратилась я к юной паре, протянув им руку. Они пожали ее осторожно, словно сначала проверяли, нет ли на ней кетчупа. Я улыбнулась им своей самой неотразимой улыбкой и приступила к работе.

Глава 9

Я планировала освободиться рано в пятницу днем и как следует подготовиться к свиданию. Но Тим Глэдстоун назначил на четыре часа совещание. Будут присутствовать только я, Эндрю и он сам. Я сидела с Эндрю в кабинете Тима в ожидании босса, когда зазвонил мой телефон. На экранчике высветилось имя Руфи.

— Привет, Руфь, как дела? — сказала я и слегка повернулась к Эндрю, читавшему за круглым столом отчеты.

— Ты подлая сука!

— Почему? Что я сделала? — спросила я тихим голосом.

— Ты собираешься показать его Индии, а мне нет. Ну что ж, я тебе вмажу. Я тоже иду на этот фильм, вот так! — с торжеством произнесла она и засмеялась.

Тут открылась дверь, и вошел Тим Глэдстоун с Дэвайной Блейк. Хорошенькое начало уик-энда.

— Я не могу сейчас говорить. Позвоню тебе позднее, — прошептала я и повесила трубку.

Все расселись вокруг стола, и Тим Глэдстоун попросил принести кофе. Я рисовала на листочке бумаги, лежавшем рядом со мной, — это спасало меня от необходимости беседовать с Эндрю и Златовлаской. Но они прекрасно беседовали друг с другом и при этом жеманно улыбались.