— Восхитительно, дорогая, — сказала она театрально. — Просто восхитительно.

Джаз была смущена.

— Спасибо, — ответила она, улыбнувшись, и уже собралась идти дальше.

— Поверь, мне доводилось видеть хорошую игру не один раз, — продолжала женщина глубоким, бархатным голосом. Ее темные глаза сверкали. — И ты играла замечательно. — Она замолчала, все еще улыбаясь, и внимательно посмотрела на Джаз. — Не теряй этот дух, девочка, — сказала она. — Не теряй этот огонь.

Внезапно лицо ее погрустнело, и взгляд устремился куда-то вдаль.

— Но и не позволяй, чтобы он полностью завладел тобой, — сказала она тихо, как бы самой себе.

Взгляд Джаз скользнул по черно-белой фотографии в рамке, висевшей над головой незнакомки. Лоренс Оливье в роли Гамлета держал руку Офелии — лучезарной молодой мадам Александры Мармедьюк. Джаз похолодела, когда она поняла, что теперь видит ее перед собой живьем.

Женщина заметила ее взгляд и снисходительно кивнула, прикрыв усталые глаза.

Взволнованная Джаз пробормотала какие-то слова благодарности и выбежала на прохладный вечерний воздух.

ГЛАВА 27

Через пять минут Джорджия везла уже Джаз, Джоузи и Майкла из центра на север Лондона, на банкет. Окна в машине были открыты, играла музыка, и Джаз чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Но ей хотелось, чтобы Джорджия ехала еще быстрей. Каждый раз, когда они застревали в пробке, Джасмин готова была убить всех этих водителей.

Прошла целая вечность, но вот они наконец в клубе. Кажется, они приехали последними. И вдруг Джаз как-то сникла: она не увидела никого из актеров. Девушка пошла к бару. Там стоял Марк, ожидавший свой заказ.

— Привет! — прокричала Джаз.

Он улыбнулся, купил ей пиво и показал жестом, чтобы она шла к выходу из бара: он хочет с ней поговорить. «О, только не это, — подумала Джаз. — Неужели Марк хочет испортить мне вечер?» Она поняла, что парень слегка пьян.

— Послушай, извини, я вел себя довольно мерзко в последний… — Он задумался и замолчал.

— Год? — пытаясь помочь ему, подсказала Джаз. Однако Марка это явно задело, и ей стало стыдно. Он оказался намного чувствительней, чем она думала.

Джасмин заверила его, что это была шутка.

— Я должен тебе кое в чем признаться, — сказал Марк. Только не здесь, и не сейчас, когда ей нужно найти Гарри.

— Я безнадежно влюблен, и уже целый год, — сказал он. — Хоть в петлю лезь.

— О! — издала возглас Джаз.

— Она вообще меня не замечает, — продолжал Марк. — Для нее чертова ИКЕА намного интереснее, чем я. Джаз, это сущий ад. — Он даже не заметил, что Джаз смотрит на него, широко раскрыв глаза. Он весь был поглощен своей исповедью.

— Но все равно, я решил, что сегодня ей все скажу.

— Кому?

— Мадди, кому же еще, — ответил Марк, вложив в это имя столько душевных чувств. Он со страдальческим видом наблюдал, как она в этот момент болтала с кем-то.

«Вот это да!» — подумала Джаз. Как же так случилось, что она даже ничего и не заметила? А вообще, она хоть что-то способна заметить?

— Может быть, тебе надо сделать перерыв, — сказала она, указывая на бутылку в его руке.

— Ты права, — произнес Марк. — Спасибо, Джаз. Ты настоящий друг. — И он обнял ее. В этот момент она поймала на себе взгляд Мадди, в котором ничего хорошего не читалось.

Окончательно смирившись с судьбой, Джаз повела Марка на танцевальную площадку, где он начал выделывать коленца, очень напоминающие танец эпилептика. Она жестом пригласила Джоузи присоединиться, познакомила их и оставила танцевать вдвоем. Ей нужно было поделиться последними новостями с Мадди. И срочно.

Пробираясь сквозь танцующих, Джасмин увидела сцену, от которой у нее упало сердце. Сара Хейз танцевала с Гарри. Они представляли собой очень красивую пару. В отличие от других мужчин, которых Джасмин когда-либо видела танцующими, Гарри не напоминал гиббона. Он не суетился, не делал лишних движений, и вообще выглядел чертовски сексуально. Сара все время поглаживала его. Выглядела она просто потрясающе. Она была на высокой платформе, что делало ее гораздо выше — вровень с Гарри, в мини-юбке, такой мини, что виднелась ее задница. Ноги Сары, наверное, были по плечи Джаз. То, что произошло между ней и Гарри, показалось Джаз далеким прошлым. Тот Гарри, который стоял рядом с нею за кулисами, был совершенно не похож на того, которого она видела сейчас перед собой. Для Джаз на этом банкет сразу же и закончился. Как она могла быть такой дурой? Как только она могла подумать, что она компания самому Гарри Ноублу? Как бы убить Сару, но только без свидетелей?

Кто-то тронул ее за плечо. Это была Мо.

— Слишком уж Сара тощая! — завопила она прямо в ухо Джаз.

Черт подери, неужели у нее на лице все написано? Они с Мо начали танцевать, и Джаз из всех сил делала вид, что ей совершенно наплевать на Гарри, который танцевал у нее за спиной. Ей очень нравилось танцевать с Мо, хотя сегодня улыбка у нее была вымученной и обычная легкость движений давалась с трудом. Наконец Мо показала жестом, что ей хочется пива.

Подружки начали пробираться к бару, и тут на пути прямо перед Джаз вдруг выросла женщина, которая показалась ей страшно знакомой.

Обе уставились друг на друга, и женщина, которая явно узнала Джаз, вдруг довольно грубо толкнув ее, прошла мимо. Кто это, черт подери? Глаза блекло-водянистого, грязно-голубого цвета, на веках и под глазами — тонна теней. Картинка — на диво! Паучьи ноги, приделанные к набору теней. Вдруг Джаз как молнией ударило: да это же Фиолетовые Очки! Но только без очков! Она пошла за ассистенткой, пытаясь вспомнить ее имя.

— Фай! — окликнула она ее. Фиолетовые Очки обернулись и бросили на Джаз злобный взгляд. Потом женщина остановилась. Сначала Джаз никак не могла выдавить из себя ни слова, но когда молчание уже стало невыносимым. Джаз наконец выдавила из себя:

— Я… я хотела извиниться за свое ужасное поведение во время работы над пьесой. — Ее мрачное настроение чуть посветлело. — Я в последние несколько месяцев была не в себе, но…

— А разве все мы были не в таком же состоянии? — произнесли Водянистые Глаза.

— Да, конечно. Я просто хотела сказать, что это не оправдание. — Джаз старалась говорить спокойным и размеренным тоном. — И сейчас я приношу извинения и хочу сказать, что вы замечательно делали свою работу. Да и сама ваша работа такая чудесная. Так что — извините. И спасибо. И еще раз извините.

Водянистые Глаза, не мигая, смотрели на Джаз. И потом произнесли раздельно и четко:

— По роду своей работы мне пришлось встречать немало ужасных людей, но вы, Джасмин Филд, худший экземпляр из всех.

«Вот мы и выяснили отношения», — подумала Джаз.

— Вы хотите сказать, что я заслужила медаль? — наконец спросила она тихо.

Водянистые Глаза тяжело вздохнули и заявили мерзким покровительственным тоном:

— Джасмин Филд, вам очень повезло, что я сегодня в хорошем настроении. Это все, что я могу вам сказать. — И ассистентка пошла прочь.

«А я уж была готова с ней обняться», — подумала Джаз и с горечью покачала головой. Стоя посередине битком набитого ресторана, она быстро произнесла монолог, адресованный самой себе. Суть его сводилась к тому, что жизнь не имеет ничего общего со сказками со счастливым концом, и будет лучше для нее, если она раз и навсегда это для себя уяснит. После этого Джаз отправилась на поиски Мо.

— Я должна задать тебе один важный вопрос, — сказала Мо, как только Джасмин подошла к ней.

«Может быть, она хочет, чтобы я выехала из квартиры? Нет уж, ни за что слушать ее не стану. И вообще хватит с меня сегодня». Тут она заметила в баре Мадди.

— Мо, один только мо-мент, — сказала Джаз и, хихикнув, добавила: — Я мо-ментально вернусь. — Как это раньше ей не приходил в голову этот каламбур?

Она подбежала к Мадди.

— Привет!

— Привет, — сухо ответила та.

— Марк только что мне во всем признался, — продолжала Джаз.

— И в чем?

— Да в том. Оказывается, он безнадежно влюблен — он так и сказал: «безнадежно» — в одного бессердечного редактора журнала, для которого дом родной — ИКЕА.

Лицо Мадди засияло:

— Ты шутишь?

— Нет. Ты хоть догадывалась, что превратила жизнь бедного юноши в сущий ад? Да что ты за начальница после этого?

Мадди улыбалась во весь рот.

— Я самая счастливая начальница, — сказала она.

— Тогда иди и выслушай полный отчет своего сотрудника. Он уже давно подготовился.

Мадди чмокнула ее в щеку и стала проталкиваться к танцевальной площадке.

Подошла Мо.

— Закончила? — спросила она.

— Да вот, устраиваю личную жизнь друзей, — ответила ей Джаз. — Поскольку больше ничего мне уже не остается. Ха-ха.

Мо проследила за взглядом Джаз, который был устремлен на Гарри. Тот танцевал с миссис Беннет, которая шутливо изображала стриптиз: она начала с шарфа, который накинула на улыбающееся лицо Гарри. Рядом с ними стояла Сара: она сняла шарф и вернула его хозяйке, делая вид — очень плохо, кстати — что она, так же, как и Гарри, считает эту шутку страшно забавной. Гарри, похоже, это все действительно нравилось.

— Он всю неделю занимался тем, что спасал твою жизнь, — сказала Мо.

Джаз вздохнула.

— Да, но только потому, что от этого зависела его собственная репутация, — глухо произнесла она.

Джасмин так злилась на себя, что чуть не плакала. Она раньше всегда подсмеивалась над Джорджией, что та так входила в роль, что постоянно влюблялась в своих партнеров, и вдруг сама сделала то же самое. В последние несколько месяцев Джаз чувствовала, что Лиззи возымела над ней такую власть, так вошла в ее плоть и кровь, что на несколько часов настолько забылась, что даже возомнила, будто у ее любви может быть такой же счастливый конец, как и в романе. Джаз чувствовала себя очень несчастной, глядя, как Гарри смеется и шутит с миссис Беннет. Ее вдруг охватила такая грусть, что она не в силах была даже отвести глаза, когда Гарри внезапно взглянул на нее. Разве он не говорил, что влюбился в Джасмин с тем, чтобы она лучше раскрылась в роли? Он, наверное, из тех, кто добивается во всем совершенства. Ничего не скажешь, талантливый актер. Неужели ею так просто манипулировать?