— И не сможешь. Такого человека и мать родная не вспомнит, если он отдаст ей приказ забыть. Специально обученные ребята. А этот вообще самородок, каких мало. Смог увернуться от рук государственников и перейти на сторону бандюков. Вроде бы вторые больше платят. Вот с его-то помощью и забрали твоего сына.

— То есть его загипнотизировали? Но зачем? Неужели ради того, чтобы Андрей смог забрать сына? Но ведь гипноз рано или поздно спадет, что же будет тогда?

Юрий отпил кофе, поморщился оттого, что горячий. Он взглянул на Наталью и глубоко вздохнул. Пальцы опять зажили своей жизнью. Они бегали по клавиатуре и нажимали клавиши легко и непринужденно. Вместе с кистями рук они напоминали больших пауков, которые исполняли бешенную «лезгинку».

— Тогда ему просто внушат, что ты сама отказалась от сына. А он не помнит этого потому, что у него был шок и кратковременная амнезия. Внушить можно что угодно и кому угодно. Помнишь Гитлера? Так с ним такие специалисты работали… Закачаешься. Всё, вплоть от мерцания прожекторов до истерики фюрера было продумано и отработано.

— Мамочки, — прошептала Наталья и уткнулась в ладони.

— Ничего. Справимся! И не таких обламывали. Ты бы легла, полежала. Судя по качественно отформатированному компьютеру, нам придется долго сидеть, чтобы что-нибудь выяснить. Я позову, когда смогу восстановить, — Юрий погладил Наталью по колену. — Как только смогу восстановить, так нам откроются тайны персидского двора. Прочтем переписку и, возможно, выясним, куда подевался Серёжка. Отдохни, это процесс не очень быстрый.

— Я… Можно, я прилягу здесь? — Наталья разгребла одежду на кровати Серёжки и вытянулась на покрывале.

Подушка всё ещё пахла его шампунем для волос. Она обняла её и закрыла глаза. Неужели те самые существа, которых показывали одно время по телевизору и которые заряжали воду в баночках, взялись за неё? Она сама не верила в существования сверхъестественного, пока не начала видеть будущее.

Щелканье клавиш выдавало компьютерную музыку. Один раз у Юрия зазвонил телефон, но он тут же сбросил и выключил его. Чтобы не отвлекал. Наталья посмотрела на этого некрасивого мужчину, который примчался по первому зову, бросил все дела и теперь помогает найти сына. Она испытывает некую смесь благодарности, симпатии и… что-то ещё, какое-то давно забытое чувство.

Чувство, когда хочется быть рядом с человеком, когда хочется смотреть на него, разговаривать. Когда нужен не просто животный секс, а ощущение рядом близкого человека. Наталья сама не заметила, как заснула под перестук клавиш.

Ей снился длинный-длинный коридор, белые пластиковые стены которого шевелились. Под прозрачной пленкой возникали и появлялись лица. Они выныривали из белого тумана и снова пропадали. Глаза сияли различными оттенками света. То зеленым, то голубым, то карим. И в этих глазах, как в экранах маленьких мобильных телефонов, светилось будущее людей.

В конце коридора стоял человек в костюме. Наталья не могла увидеть его лица, видела лишь спину. Она пошла к этому человеку. Медленно. Из тумана выныривали и пропадали лица, они что-то кричали, но пленка не пропускала звуки. Наталья прошла половину пути, когда заметила среди мелькания лицо Серёжки. Она дернулась к стене, но лицо сына уже утонуло в белесом тумане.

Пленка оказалась теплой и мягкой. Она продавливалась и в то же время отталкивала. На месте Серёжкиного лица показалось лицо бывшего мужа, Андрея. Но вместо человеческих зубов у него были клыки, как у киношного оборотня. Глаза пылали алым огнем. Наталья отпрянула от стены и увидела с другой стороны ещё одно лицо. Вернее это было лицо манекена, одного из тех, кого оставляют обезличенным. Ни глаз, ни носа, ни ушей. Зато есть пасть и в этой пасти такая же прорва клыков, как у её мужа.

— Я доберусь до тебя. Меня заводит, когда ты злишься, — раздалось рычание с другой стороны, и Наталья оглянулась на лицо мужа, который в этот момент вонзился в пленку.

— Я доберусь до твоего сына! — рявкнуло лицо без черт и тоже впилось в пленку.

Наталья отшагнула к мужчине. Тот по-прежнему не поворачивался. Тонкие струйки тумана вырвались из прокусов. Андрей оскалился и снова впился в пленку, мотая головой, как это делают собаки, когда жрут падаль. С другой стороны рвал перегородку монстр без лица.

Гадалка видела в их глазах себя, лежащую в луже крови. И такое будущее ей не нравилось. Шаг за шагом она отходила к стоящему мужчине. Из прорех уже валил туман, также может струиться пар из-под двери деревенской бани. Лица рвались наружу…

Наталья уперлась спиной в спину стоящего мужчины и оказалась в объятиях крепких рук. Она испуганно подняла глаза и увидела лицо Юрия.

— Не бойся, я тебя не дам в обиду, — он привлек её к себе, сделал шаг назад и закрыл дверь в страшный коридор. Спустя два стука сердца деревянная дверь превратилась в каменную стену. Они находились в цветущем яблоневом цвету, одуряющий запах сбивал с ног. В изумрудной траве солнечные зайчики играли в догонялки. Она обняла Юрия в ответ, а он гладил её по волосам и приговаривал:

— Всё будет хорошо. Я их нашел.

— Кого? — не поняла Наталья.

— Серёжку и твоего мужа, — ответил голос Юрия.

Наталья не сразу поняла, что голос звучит не только во сне. Она балансировала на той тонкой грани, когда сон кажется явью, а явь переходит в сон. Из яблоневого сада она перенеслась в Серёжкину комнату.

— Ты что-то сказал? — переспросила Наталья.

— Да, я сказал, что нашел твоего сына и бывшего мужа.

Встреча

Наталья была готова расцеловать Юрия за такие новости.

— Где? Где ты их нашел?

— Не совсем нашел, но с точностью в девяносто девять процентов могу сказать, где они находятся на Рублевском шоссе. Именно туда поехал Серёжка с вещами, — Юрий устало потянулся.

На экране компьютера во множестве окошечек мелькали люди, двигались машины. Наталья словно заглянула в экран слежения главного охранника супермаркета. Люди, величиной с муравья, двигались, разговаривали, дети бегали и суетливо махали руками. В одном окошечке она обнаружила свою улицу.

— Это всё камеры?

— Да, я просчитал маршрут движения твоего сына. Сначала восстановил переписку этого самого «Гиневры» с твоим сыном. Тебе глядеть не советую, это зрелище не для слабонервных, могу лишь сказать, что Серёжку целый месяц охмуряли, настраивали против тебя. Потом проследил путь твоего сына. Ох, и пришлось же попотеть, — Юрий зевнул и выразительно взглянул на пустую кружку.

— Да-да, конечно, — спохватилась Наталья. — Ты же голодный, я сейчас что-нибудь приготовлю.

— Наташ, — удержал он её за руку. — С твоим сыном ничего не случится. Не переживай. Я сейчас ещё проработаю этот дом и посмотрю, как можно будет к нему подобраться. Завтра мы обязательно выручим Серёжку.

— Почему завтра? Можно же сегодня.

— Кхм, сегодня уже поздно куда-либо ехать. А люди с Рублевки не очень любят ночных гостей, мы запросто можем нарваться на пулю или провести ночь в полицейском участке.

— Хорошо-хорошо, я поняла, буду на кухне.

Она вышла на кухню и снова заметила темноту за окном. Уже вечер? Да, на часах одиннадцать. Неужели так подкосило нервное напряжение, что она проспала почти целый день? Или это реакция на валерьянку? Сварив на скорую руку пельменей, она позвала Юрия.

— Я не знаю, как благодарить тебя… Мне просто больше не к кому обратиться, Юр. Есть клиенты, но им плевать на меня, есть подруга, но у неё сейчас свои заботы.

Юрий кивал, слушая её. Пельмени, приготовленные её руками, показались вкуснее самых изысканных ресторанных творений. Он ел, слушал её и думал. Думал, как сделать так, чтобы Сергей вышел из-под контроля гипнотизера. Судя по всем тем сообщениям, которые удалось восстановить, Сергей уже почти готов поверить в то, что мать плохая и постоянно ущемляла его, а отец хороший и с ним ему будет лучше.

После ужина Юрий позвал Наталью к монитору и показал на желтый трехэтажный особняк. Куча балконов и балкончиков, огромные окна, застекленный зимний сад, даже на коричневой крыше наблюдаются квадратные окошечки. Дом для людей, которые очень любят солнечный свет. За высоким каменным забором начинается зеленый лес. Картинка радостная и светлая, если бы не одно «но» — там находится её сын. И находится не по своей воле. Наталья стояла позади стула Юрия, прижималась бедром к его плечу и не чувствовала неприятия.

— Тут я насчитал двадцать две камеры, новейшая система охраны и люди с автоматами, которые каждые десять минут обходят периметр. В общем, попасть внутрь будет также сложно, как и выйти наружу. Без помощи я не обойдусь. Однако, если учесть, что мы будем вторгаться на чужую территорию, то понадобится помощь тех, кто не побоится преступить закон, — Юрий показывал вид сверху, вид сбоку, указывал на скрытые камеры, которые без тренировки и не заметишь.

— Слушай, а ты знаешь, я рано тебе сказала, что мне не к кому обратиться. Ведь у меня есть пара таких людей. Если их позвать, то они вряд ли откажутся, — Наталья положила руки на плечи Юрия и задумчиво смотрела на экран.

— А если сейчас им позвонить? Или уже дождемся завтрашнего дня? — программист взглянул снизу вверх на Наталью.

— Думаю, что не поздно. Сейчас позвоню, — Наталья достала телефон.

Она на несколько мгновений замерла, решая, кому первому позвонить.

Согласятся ли? Справятся? Или не рискнут, и Наталья с Юрием останутся одни? Телефон, как средство связи подходил мало. Надо было глаза в глаза… Но оба человека согласились, и Наталья облегченно выдохнула.

Юрий, как главнокомандующий операцией, наказал всем выспаться и подал пример, улегшись на диване в гостиной. Наталья поймала себя на мысли, что в этой квартире никогда не ночевал мужчина. Всегда только они с Серёжкой.