Она зашла в комнату сына. Одежда, вещи, книги свалены в кучу — собирался второпях? Или Андрей его похитил? Горячий ком поднялся из груди и застрял в горле, мешая дышать. За что?

Наталья набрала Серёжкин номер. Бездушный женский голос сообщил, что «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Повторный набор дал те же результаты, вот только в голос автоответчика добавились издевательские нотки, слышалось: «Что упустила сына? Ушла в свои проблемы и забыла про него?»

— Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети…

Обида, горькая обида пополам с досадой наполнили глаза слезами. Она держала в руке записку, а соленые капли оставляли разводы на бумаге. Буквы начали расплываться. Наталья сидела в темной комнате сына на застеленной кровати, возле кучи разбросанных вещей. Вот этого мишку она подарила ему в три года. Пластиковые глазки были отгрызены молочными зубами и успешно проглочены, поэтому пришлось пришивать пуговицы. Игрушка с укоризной смотрела на плачущую женщину. Ещё чуть-чуть и она покачает головой.

Максим должен знать! Наталья схватила телефон трясущимися руками. Гудки кричали, что надо подождать, гудки рыдали… Пятый, шестой… Ну, почему он не отвечает? Наталья готова уже была разбить телефон об стену, когда ответил сонный голос.

— Да?

— Максим, извини, если разбудила… Это я… То есть это Наталья, мама Серёжки. Скажи… он не у тебя?

— Здрасте, теть Наташ. Нет, Серёжку я сегодня не видел. Он и в школе не появлялся. А что-то случилось?

В школе не появлялся? Как же так? Он же ушел утром… Он же отвечал по телефону! Он же…

— Максим, если он появится, то позвони… Обязательно позвони… — Наталья не смогла удержаться от всхлипа.

— Хорошо, теть Наташ, позвоню, — раздался настороженный мальчишеский голос. — А с ним что-то случилось? А то он последнее время был какой-то странный.

— Ка-какой странный?

— Ну, это… Приходил всегда и просил посидеть за компом. Я даже гулять уходил, а он сидел и переписывался с какой-то Гиеной, или Гиневрой. Наденет наушники, ходит по «Скайриму» и переписывается с ней.

— А кто эта Гиневра? Не… не девочка из вашего класса? — сердце Натальи словно сжала ледяная рука.

— Нет, он с ней познакомился в инете. Вот и переписывался. Я ему говорил, что это может быть и толстый мужик в семейных трусах, а Серёжка только отмахивался. Говорил, что так тонко женскую душу и женские переживания может описать только женщина.

— Почему ты не сказал этого раньше? Ну почему?

— Дык я это… Не думал, что так всё получится. Дык может это вовсе и не из-за неё всё случилось?

— Максим, но если будут какие-нибудь вести… пожалуйста, дай сразу знать.

— Хорошо, теть Наташ. Обязательно позвоню.

Телефон замолчал, и Наталья увидела — почему Максим спал в это время. Часы показывали четыре утра. Сколько же времени она пролежала без сознания?

Наталья прошла на кухню, отсчитала тридцать капель валерианки. Настойка не принесла успокоения бешено стучащему сердцу. Она попробовала глубоко дышать, чтобы успокоиться. Под ногами крутился назойливый Мурлок, которому хотелось еды и внимания. Наталья снова взялась за телефон и ушла в комнату под недоуменным взглядом кота.

— Дежурный Соколов ОВД «Филевский парк» слушает, — раздался в телефоне грубоватый мужской голос.

— Доброе утро. У меня… У меня сын пропал, — Наталья пыталась усмирить рвущиеся из груди всхлипы. На капающие слезы она уже не обращала внимания.

— Когда пропал, сколько лет? — деловито осведомился дежурный.

— Вчера. Ему тринадцать лет.

— Просто ушел и всё?

— Нет, оставил записку, что он у отца. А мы с его отцом уже шесть лет в разводе.

— Женщина, успокойтесь. Позвоните его отцу.

— У меня нет его телефона.

— Тогда подождите. Мы примем от вас заявление, если он не объявится в течение трех дней. Можем принять и сейчас, но вряд ли это поможет. Нагуляется и вернется, так что нечего волноваться раньше времени, — дежурный положил трубку.

Наталья застыла. Как так? Он даже не дослушал… Голосок здравомыслия говорил, что полиция палец о палец не ударит, если на руках есть записка.

«Мама, не ищи меня, я у папы. Так будет лучше для всех! Прости!»

Прости? Прости и всё? Но нет, он не мог так поступить. Он же отказал отцу, так что же случилось? И вещи раскиданы по полу, как будто специально. Что-то говорило ей, что дело здесь нечисто. Зачем появился Андрей? Ну, зачем он снова возник в её жизни? В этот миг она пожалела, что не донесла тогда сковородку до его лица.

Она набрала номер Колесова. Но абонент не отвечал, постоянно занято. Скорее всего, он заблокировал её номер. Позвонить Ане? Но им сейчас не до её проблем, да и чем она поможет?

Оставался последний вариант.

— Алло, Юрий. Мне… мне нужна твоя помощь.

Через полчаса он был у неё. Волосы растрепаны, вместо привычного костюма — коричневый джемпер и джинсы. Даже носки были разного цвета. Один серый, другой светло-бежевый. Он обнял Наталью, провел рукой по волосам. От этого прикосновения, от его близости она могла позволить стать себе слабой женщиной. Слезы хлынули ручьем, трясущиеся руки расплескали воду из стакана, который он сунул ей в руки.

— Он… а я… Вот так… — показала она на листок бумаги.

— У друзей его нет? — спросил Юрий.

Спросил отрывисто, зло, словно его раздражало хныканье Натальи. Она удивленно посмотрела на него.

— Сейчас не время для слез. Если ты не успокоишься в ближайшую минуту, то я буду вынужден отвесить тебе пару пощечин. Так нужно, иначе мы неделю не сможем разобраться с этой проблемой!

— Хорошо… только не кричи… Я… я уже взяла себя в руки… Но он…

Юрий взял её за плечи и встряхнул, как встряхивают копилку, чтобы услышать звон монет. Наталья прикусила язык и ощутила металлический вкус крови во рту. Боль её отрезвила, она глубоко вздохнула и два раза ударила себя по щекам. На кухне раздались хлесткие звуки. Через мгновение на Юрия взглянули прояснившиеся глаза женщины.

— Я в порядке. Бить не надо, наказала себя сама… Слушаю твои предложения.

— Расскажи о друзьях, расскажи об увлечениях, обо всём. Чем больше ты расскажешь, тем больше шансов его отыскать. Говори.

Наталья начала говорить. Рассказала про угрозы мужа, про бандитов, которые предложили помочь в решении этого вопроса, про поведение сына, про его друга Максима, про адвоката, про то, как она хотела использовать Юрия для получения денег. Она говорила и чувствовала облегчение, будто перекладывала часть тяжелой ноши со своих плеч на чужие. Рассказала и про подругу Анну, про её мужа и про угрозы на машине. Она рассказала про всё. Юрий мрачнел с каждым словом.

— Какая же ты глупая, что не рассказала этого раньше. Да и я дурак… Ведь слышал же, а не перепроверил. Неужели любовь так ослепляет? Мне тоже полагается пара оплеух… Да что там оплеух — пендель чугунным сапогом лишь малая часть награды за невнимательность. Где его компьютер?

— Вон стоит. А что случилось? — Наталья всмотрелась в перекошенное лицо Юрия.

— То, что перед тобой самый крупный дурак столетия. У любимой женщины похитили сына, а я мог этому помешать. Вот же идиот… — ворчал Юрий, пока включал компьютер.

На экран выскочила синяя табличка с английскими словами и непонятными символами. Юрий выругался, да так витиевато, что Наталья невольно заслушалась.

— Прости, не смог удержаться. Обещаю, что такого больше не повторится. Этот урод отформатировал компьютер, стер все следы. Но хрен он сейчас от меня избавится, я тоже не пальцем деланный.

Наталья недоуменно посмотрела на порхающие по клавиатуре пальцы, словно умелый пианист исполнял «Полет шмеля». Лицо Юрия затвердело, в глазах отражались цифры, буквы, символы. Они, словно в фильме «Матрица», текли струями и пропадали. Возникали вновь, мелькали росчерками молний и уходили в небытие.

— Я могу чем-нибудь помочь? — Наталья не знала, куда себя деть.

— Да, сделай, пожалуйста, кофе. Нас ждут нелегкие часы, — Юрий на миг отвлекся от экрана компьютера.

Наталья вышла на кухню, присутствие Юрия успокаивало. Почему-то казалось, что рядом с ним ничего не случится. Что ещё немного, ещё чуть-чуть и Серёжка найдется. И они познакомятся друг с другом, и всё будет хорошо. Очень хотелось в это верить. Она задумалась, и кофе вырвалось из турки на свободу. По кухне разлился запах горелых кофейных зерен.

— Вот же блин горелый, — прошипела Наталья и на миг замерла.

Блин горелый… горелый… Гиневра! Она же не сказала о какой-то загадочной Гиневре.

— Юр, я тут вспомнила, что когда разговаривала с другом Серёжки, то он упомянул какую-то Гиневру. Вроде как Серёжка был увлечен разговором с ней. Максим говорил, что Серёжка приходил, садился за его комп и общался…

— Да-да, именно эту сволочь нам сейчас и надо найти. Странно, что он не изменил прежний ник, — сквозь зубы проговорил Юрий.

Наталья поставила кофе возле клавиатуры. Юрий подвинул чашку чуть дальше, чтобы нечаянно не смахнуть со стола.

— Ты знаешь её? То есть его? Я запуталась в названиях. Это мужчина?

— Да, самое противное, что и ты его знаешь. Ты мне рассказала о том человеке, который тебе предлагал услуги в ресторане, а потом ждал тебя в подъезде. Похоже, что это и есть наша «Гиневра».

— Как? — ахнула Наталья.

— Да вот так. Встречался я с ним на виртуальных просторах, да и потом многое слышал. Человек с тысячью лиц. Гипнотизер или как сейчас принято говорить — суггестолог. Раньше они гипнотизировали исключительно с глазу на глаз, а теперь ещё и на компьютерные технологии перешли. Ты можешь вспомнить его лицо?

— Нет, — призналась Наталья, — я потом тоже пыталась, но никак. Черты лица… как будто расплываются. Я… я даже сейчас не могу вспомнить, как не напрягаюсь.