Маркус посмотрел на ключи в трясущихся руках отца.

— Я думаю, это ключ с надписью «grange en pierre»,[38] дружище, — услужливо предположил он. — Почему бы… типа… не попробовать, папа… а мы с парнями разгрузим машину, лады?

Майкл в ужасе уставился на сына. Ему хотелось придушить Маркуса. Но делать нечего, и Майкл вставил ключ в железный замок. Новый страдальческий стон послышался из-за двери, за ним последовало отчаянное сопение. Это была не крыса. Что-то намного более крупное. Может, свирепый дикий кабан из окрестных лесов, случайно запертый внутри и обезумевший от отчаяния и голода?

Майкл повернул ключ как можно медленнее, готовый отпрыгнуть за безопасную толстую деревянную дверь, как только замок откроется.

Появился Маркус с клубком свернутых черных проводов, под весом которых его худое тело совсем ссутулилось.

— Сынок, отойди! — прошипел Майкл. — Там кто-то есть!

Маркус безучастно пожал плечами и встал за горшком с геранью.

Когда Майкл начал потихоньку открывать дверь, раздался оглушительный вой. Огромное, тяжело дышащее, мохнатое животное размером с леопарда прыгнуло на него, пригвоздив Майкла к земле своими огромными, тяжелыми лапами.

Майкл отчаянно заорал, почувствовав горячее дыхание зверя на своем горле. Зверь оказался таким тяжелым, а он был так испуган, что не мог пошевелиться. Он попытался позвать на помощь, но он не мог говорить. Когда животное начало яростно лизать его лицо, Майкл потерял сознание.

Рутер радостно махал хвостом и покрывал своего освободителя мокрыми собачьими поцелуями. Когда он понял, что Майкл не реагирует, он оставил это занятие и побежал к наблюдающей за ними группе из трёх мальчиков.

Маркус радостно похлопал огромную лохматую собаку.

— Чертовски крутая собака, дружище. — Уилтшер перевел взгляд с песочного цвета пса на Майкла. — Это первый раз, когда твоему отцу, похоже, нечего сказать, Хэннесси.

— Ага, — ответил Маркус и стал рассматривать своего родителя, лежащего без сознания на гравии. — Кажется, он сказал, что чертовски перебрал.

Они еще немного постояли молча и понаблюдали за Майклом. Алги скрутил еще одну тонкую сигаретку.

Через пять минут ребята пришли к выводу, что у Майкла не сердечный приступ, как они подозревали. Кажется, он нормально дышал, даже пробубнил: «Старушка, налей мне еще». Так что Маркус подложил отцу под голову футболку Уилтшера, и они начали разгружать машину.


Хуго вышел из душа, чувствуя себя отлично, его кожу покалывало от сильных струй холодной воды.

Он обернул полотенце вокруг бедер, встряхнул мокрыми волосами, как собака, и застегнул на запястье часы. Взглянув в зеркало, он заметил, что двухдневная щетина сделала его похожим на мексиканского бандита. Хуго вернулся в ванную и начал намыливать лицо.

Войдя в комнату, Аманда решила, что она одна. И некоторое время простояла в нерешительности, глядя в окно.

В комнате было душно, как в сауне. Паскаль был в восторге, погода предвещала небывалый урожай винограда. Все остальные усиленно загорали.

Аманда легла на живот и обнаружила там одну из брошенных Хуго рубашек. Очень похоже на Хуго, оставлять одежду там, где он ее снял. Подняв рубашку, она прижала ее к щеке и вдохнула запах. Рубашка пахла теплом и мужчиной. Внезапно она почувствовала возбуждение.

Хуго смыл последние остатки пены для бритья в раковину и вытер лицо полотенцем. На полке перед ним стояла бутылка с лосьоном после бритья, которую купила ему Аманда в Париже. Ему не нравились лосьоны после бритья. Мужчины, которые ими пользовались, были либо женоподобными, либо из бедного класса, либо воняли потом. Но когда Хуго открыл лосьон, чтобы понюхать, его покорил пряный дорогой аромат. Сейчас он налил немного в ладонь и нанес драгоценную жидкость на лицо. Хуго улыбнулся своему загорелому отражению. Узнай он полгода назад, что испытает катастрофическое унижение в Бадминтоне и, как следствие, будет обречен на временное изгнание из спорта, будет учить новичка ездить верхом и пользоваться лосьоном после бритья, он бы закричал от ужаса.

Хуго обернул полотенце вокруг шеи и вошел в комнату. На кровати, лицом вниз, в измятой шелковой рубашке лежала Аманда. Одна рука сжимает его рубашку, другая безвольно свисает с кровати. Стройные загорелые ноги свисали с края постели, открывая вид на волнующий изгиб ее великолепной формы задницы.

Хуго в раздумье посмотрел на Аманду. Она выглядела такой сексуальной. Обычно прилизанные волосы растрепаны. Французский маникюр на ее длинных, квадратной формы ногтях начал облезать.

Аманда застонала и медленно перевернулась на спину, закрыв глаза рукой и не замечая его.

Хуго посмотрел на ее полуоткрытые губы и на ее обнаженную грудь.

Если бы она всегда была так расслаблена, подумал он, если бы она меньше внимания уделяла своему внешнему виду, она выглядела бы в десять раз лучше. Более естественной. Более растрепанной. Сексуальной. Как Тэш.

Тэш! Он замер от удивления. О чем, черт возьми, он думает? Тэш неряшлива. Она вечно ходит в джинсах, а ее волосы напоминают воронье гнездо. Она совсем не привлекательна. Ему нужно взять себя в руки.

Хуго отвернулся и стал искать чистые трусы. Но затем невольно развернулся и снова стал смотреть на Аманду. Ее распластанное загорелое тело невообразимо его возбуждало.

Как она отреагирует, если он попросит заняться с ней сексом? Плюнет ему в лицо и убежит искать Найла с самодовольной улыбкой на лице?

Он сбросил полотенце на пол и задумался. Когда глаза и волосы Аманды закрыты рукой, на ее месте можно представить кого угодно. Хуго и сам испугался, когда понял, что представляет на месте Аманды Тэш Френч, нежную и возбужденную. Он закрыл глаза, чтобы прогнать наваждение, но тщетно. Не думая о том, что он делает, Хуго наклонился и нежно поцеловал ее бедро.

Сердце Аманды подпрыгнуло от страха и надежды. Она подняла руку и посмотрела на мужчину, стоящего у кровати.

Обнаженный и великолепный, только что вымытая кожа блестит от избытка здоровья. Когда Хуго снова поцеловал ее бедро, Аманда почувствовала, как в животе зародилось возбуждение.

Она посмотрела на его густые, выцветшие на солнце волосы и широкие загорелые плечи и вдруг поняла, что он для нее совершенно чужой. И всегда будет чужим. От этой мысли Аманда испытала головокружительное, всепоглощающее желание.

Хуго не смотрел на нее. Вместо этого он медленно целовал все ее тело. Нежно обвив пальцами тонкие веревочки бикини, он медленно стянул их с ее бедер и поднял голову, чтобы скинуть их на пол.

Хуго по-прежнему не смотрел на нее. У Аманды появилось чувство, как будто она со стороны наблюдает, как они занимаются любовью; ее тело извивалось и горело от удовольствия; невыносимо возбужденная, она не хотела подавать виду. Аманда подавила стон, когда губы Хуго с рассчитанной силой надавили на область между ее бедрами, снова и снова, его язык удивительно легко ударял по ее разгоряченной коже. Он с ней играл, доводил до состояния, когда она закричит от жуткого, отчаянного желания.

Аманда потянулась вниз и прикоснулась к его голове. Его волосы после душа были гладкими и шелковистыми.

Его язык легко рисовал замысловатые рисунки на ее нежной, мягкой коже между бедер и на лобке. У Аманды перехватило дыхание. Она сжала пальцы на его волосах, ногти вонзились ей в ладони, но она ничего не могла с ним поделать. Все ее тело начало растворяться во всеобъемлющем наслаждении. Она не чувствовала ничего, кроме мощного электрического пульса между ногами.

Язык Хуго погрузился в нее и двинулся вверх. Он вращался сильными, мягкими кругами, так что каждый нерв ее тела горел. Ноги Аманды глухо гудели, словно электричество пульсировало в ее венах. Движения Хуго стали быстрее и более ритмичными. Не в силах совладать с собой, она отпустила волосы любовника и яростно вцепилась в простыни. Когда первые волны оргазма пронзили ее тело, Хуго одним плавным движением вошел в нее.

Эффект оказался больше, чем Аманда могла вынести. Она находилась на вершине блаженства, сильные волны вибрирующего удовольствия пронзали ее, непрерывно и бесконечно. Движения Хуго были такими сильными, что они оба сдвинулись к изголовью кровати, увлекая вместе с собой простыни, одежду и подушки, пока ее голова не уперлась в стену. Она чувствовала, как тепло его тела проходит сквозь ее кожу в легкие. Каждый мускул был напряжен под его блестящей загорелой кожей. Аманда попыталась посмотреть любовнику в лицо, но ее глаза не смогли сфокусироваться. Она закрыла их и позволила себе раствориться в восхитительной судороге тепла, пронзившей ее.

Когда Хуго кончил, он закричал, но не от наслаждения. Это был странный, яростный, восторженный крик победы. Затем его голова упала Аманде на, плечо, и он перекатился на спину.

Аманда в шоке открыла глаза и уставилась на Хуго. Он действительно это сказал? Конечно нет. Ей послышалось. Это было бы слишком противоестественно. Какой-то фарс.

Ее тело лежало, погруженное в ленивое удовлетворение; эхо удовольствия, которое она только что испытала, все еще звучало в ее теле, но мозг был потревожен.

— Хуго?

— Что еще?

И все очарование было в миг разрушено. Как только они заговорили, реальность в ботинках сорок пятого размера растоптала ее наслаждение. Хуго был и останется Хуго. Таким же, каким он был последние шесть лет. С чего ему меняться?

— Что ты кричал, когда кончил?

— О боже! — Хуго сел и почесал голову, не глядя на нее.

— Скажи мне! — Аманда мяла в руках кусочек простыни.

— Ничего.

Хуго встал и начал бродить по комнате в поисках одежды.

— Нет, ты кое-что сказал!

— Ну, я не знаю. Неужели нужно так дотошно выяснять детали каждого полового акта? Ты знаешь, в минуты оргазма никто не записывает собственные крики. Ты хочешь зафиксировать это в своем дневнике для будущих поколений?