Татьяна Веденская - Фокус-покус, или Волшебников не бывает

– Вы ничего не сказали.

– Я и ему ничего не сказала. Это не его дело. Не хочу, чтобы он знал.

– А зачем вы сказали мне? – вдруг спросил старик и нехорошо сощурился. – Зачем мне-то об этом знать?

– Что? – Теперь уже пришел черед Василисы изу-мляться. – Это же ваш внук.

– Вам что, сказали, сколько я получил? – взволновался старик. – Мне еле хватит на однокомнатную квартиру. Не собираюсь с вами жить!

– Да я и не претендую, – растерялась девушка. – Я думала…

– Вы думали, что можете и с канала бабки поиметь, а потом меня развести. Еще не факт, что ребенок – от него. И даже если от него. Я вам ничего не должен. У него и требуйте.

– Я не понимаю, – закричала Василиса. – Вы же рыдали, говорили, что одиноки. У вас будет внук или внучка!

– Убирайтесь, – прошипел Ковалевский. Он остановил машину и буквально вытолкал Василису из нее, продолжая извиваться змеей и кричать, что ей ничего от него не добиться. Не на того напала.

Не на того! Она напала не на того.

Василиса стояла посреди мостовой с раскрытым ртом и буквально не могла поверить своим глазам. Такси со стариком исчезло за горизонтом, а перед глазами встало лицо Ярослава, его побелевшее от ярости лицо. «Ты хочешь ей рассказать, как я погубил мать»?

– О боже! – Она всплеснула руками и заметалась на месте так, словно всерьез попыталась побежать во все стороны сразу.

Бежать! Немедленно. Времени на то, чтобы что-то изменить, уже не было. Дело, которое собиралось по кусочкам, формировалось из хаоса в единое целое, в связанную картину, теперь разваливалось на глазах и исчезало, как развеянный по ветру прах.

– Это катастрофа. Ярослав, тебе нужно уходить! – Серега кричал что-то еще в трубку телефона, но он его не слушал. Страхов сидел в «Макдоналдсе» и смотрел на то, как с экрана планшета пропадают синие точки. Сигналы. Он закрыл глаза и представил, как бизнесмен Дмитрий Баренцев бьет наотмашь по лицу свою гражданскую жену Дарью, как кричит, что та привела этого мерзавца в его дом. Как он бросает на пол телефоны – дорогущие, каких-то нелепых марок, с отделкой редкими породами деревьев и драгоценными камнями. Как разбивает их, стучит тяжелыми ботинками по их дорогим корпусам. Срывает с шеи амулет. Сигналов не было. Никаких.

– Да, Серега. Уходи. Ты знаешь, где деньги. Скажи Женьке, что корабль уже вышел из гавани, и уходите. Я свяжусь с вами. Вы знаете, что делать.

– Ты псих, да? – кричал тот, но Ярослав уже повесил трубку. Все было сделано неправильно. Разве можно было забыть, какой неуемный характер у Василисы. Разве можно было подумать, что она успокоится, решит все забыть и начать сначала? Разве смог бы он ее забыть?

Люди заходили в кафе, сонные, практически спящие, чтобы позавтракать перед работой. Все помещение заполнял запах утреннего кофе и жаренной во фритюре картошки. Перед Ярославом стояла пустая чашка. Он не ел, не спал всю ночь. Сонные кассиры медленно обслуживали клиентов, периодически ошибаясь.

Что же пошло не так?

Он набрал номер Василисы. Знал, что она восстановила его, только поменяла аппарат. Старый Ярослав забрал, когда она лежала в беседке, вся в крови. Может быть, он не должен был обрубать все связи? Может быть, нужно было попытаться как-то объяснить? Не исчезать вот так, сразу, без следа. Но он так боялся, что эта сумасшедшая снова ее найдет. Ярослав хотел, чтобы все поверили в то, что между ним и Василисой все кончено. Нужно было время, чтобы найти эту женщину и определить в клинику, откуда она уже не смогла бы навредить девушке.

– Алло? – Голос, тоже сонный и какой-то глухой, как из какой-то бочки. Он не слышал ее уже так давно. Стало тепло, распустились вербы. Последний раз они разговаривали за несколько минут до того, как на нее напала сумасшедшая.

– Здравствуй, Василиса. – Ярослав постарался, чтобы его голос звучал нормально. Как будто ничего не случилось.

– О господи, это ты? – прошептала она, и Страхов понял, что девушка плакала. Он всегда знал, плакала Вася или нет, по тому, каким хриплым становился голос. Ярослав хотел бы, чтобы она никогда не плакала.

– Надеюсь, не разбудил тебя? – поинтересовался он с невольным сарказмом.

– Я не спала всю ночь. Мне нужно с тобой увидеться. – Василиса сидела в кровати, в Пашкиной квартире, где проплакала всю ночь напролет. Ей просто некуда больше было идти.

– Боюсь, это будет затруднительно, – усмехнулся он. – Я не планирую больше принимать граждан. Видишь ли, их вера в меня подорвана. Даже и горячее чтение теперь не поможет.

– Я ничего не понимаю. Твой отец…

– Меньше всего хочу говорить о нем.

– Но мы должны поговорить! – воскликнула девушка.

– Согласен. Именно это мы и делаем, разве нет? И раз уж мы говорим, то у меня есть к тебе деловое предложение.

– Деловое предложение? – растерялась она.

– Да. – Голос Страхова теперь звучал бодро и уверенно, как обычно. Василиса не могла поверить своим ушам. – Ты ведь теперь скандальный журналист, известный на всю Россию. Ты-то мне и нужна. Я предлагаю тебе сенсацию.

– Что ты такое говоришь?

– Тебе наверняка заплатят. – Это вырвалось случайно, он не хотел. Когда слишком много горечи внутри, управлять эмоциями становится сложно.

– Ты… – Василиса задохнулась и закашлялась. – Считаешь, я сделала это ради денег?

– И славы, – добавил Ярослав. – Это нормально, милая. Я ни в чем тебя не виню.

– А я – виню тебя! Не знаю уж, какие у тебя в голове тараканы, дорогой, но ты бросил меня после того, как меня чуть не убили. Сказал следователю, что это я – сумасшедшая. Что не знаешь меня.

– Выходит, я тебя и вправду совсем плохо знал, – зло бросил Страхов. – Но сейчас уже поздно все это обсуждать. И раз уж ты разрушила всю мою карьеру, ты должна мне, не считаешь?

– Ничего я тебе не должна! – крикнула Василиса и услышала, как из-за стены ей стучат соседи. Не любят криков в семь утра?

Они оба замолчали, испугались до чертиков, что второй бросит трубку и больше никогда ее не возьмет.

– Почему все так получилось? Как ты мог просто выкинуть меня из своей жизни? – спросила Василиса тихо, растерянно глядя в зеркало, стоящее напротив кровати. Пашка уехал в отпуск, оставил ключи. Из зеркала на девушку смотрела худая, и бледная, растерянная женщина с темными кругами под глазами. Она хотела закричать, что все еще любит его до безумия, скучает, что все еще можно исправить. Но это было бы неправдой. Такого не исправишь.

– Я поступил так, как считал правильным, – пробормотал Ярослав после долгой паузы. – А почему ты не уехала из Москвы? Оставаться здесь опасно.

– Мне плевать. Ты не представляешь, что мне пришлось пережить. Не смей говорить, что сделал это ради меня.

– Тогда лучше помолчу, – прошептал Страхов. Василиса сжала губы. Она сделала несколько глубоких вдохов, а затем как можно обыденнее спросила: – Какую сенсацию ты хочешь мне продать?

– Мой последний клиент. Он признался мне кое в чем.

– По секрету? – горько усмехнулась девушка. – Плохой выбор.

– Не обязан хранить тайну исповеди. Я не священник и не врач.

– Ты хотел быть врачом когда-то!

– Бесполезно помогать тем, кто не желает знать правду, – огрызнулся Ярослав. – Ты ничего не знаешь обо мне. Чего бы тебе не наплел… Не важно, – замолчал он.

– Именно что важно! Я же ничегошеньки не знаю. Почему бы тебе не рассказать о себе? Знаешь, как в этих клубах для алкоголиков. Привет. Меня зовут Василиса. А тебя как? Алексей, как понимаю?

– Василиса, послушай. У меня мало времени. Я сейчас поеду по одному адресу.

– Что ты опять удумал? Куда собрался? – заволновалась она.

– Ты дашь мне договорить или как? – взорвался Ярослав. Люди с соседних столиков посмотрели на него с удивлением и неодобрением. Скандал в публичном месте, да еще в такое время?

– Говори.

– Тебе сейчас позвонит человек. Его зовут Евгением. Он введет тебя в курс дела. Я поеду на встречу, где, как надеюсь, мне удастся раздобыть доказательства того, что некая фармацевтическая фабрика изготавливает препараты-пустышки вместо препаратов для химиотерапии, поставляя их в онкологические центры по всей России.

– Пустышки?

– Да. Вода. Вернее, не совсем вода – копеечный химикат, вызывающий приступы тошноты и головокружения. Подделка, понимаешь?

– Понимаю, – нахмурилась Василиса. – Куда ты едешь? Это может быть опасным. Ты не должен ехать туда один. Полиция в курсе?

– Нет-нет, это совершенно безопасно. Это – как отпуск в горах, одно сплошное удовольствие, – не удержался от сарказма Ярослав. – Ты будешь слушать меня или мне найти другого журналиста? Я, понимаешь, обращаюсь к тебе по старой памяти и зная твою журналистскую непримиримость. Но если ты будешь мне перечить…

– Не буду, – прошептала девушка.

– У фабрики контракт с неким благотворительным фондом, и препараты расходятся огромными партиями. Оплачивают их из бюджета и пожертвований. Поставляются даже в детские онкологические центры. Ты понимаешь, о чем речь?

– Сколько больных остались без реального лечения? – спросила Василиса, доставая из сумки ноутбук. – Как называется фонд?

– «Сияние».

– А фабрика?

– Евгений даст тебе все данные. А теперь послушай. Я хочу, чтобы это остановилось.

– Понимаю, – кивнула Ветрякова, параллельно загружая Google.

– Надеюсь. Не делай никаких глупостей. Никакой самодеятельности. Ты получишь аудиозапись и, если повезет, некоторые видеоматериалы. Потом должна будешь разместить этот материал. Любой ценой. Я очень опасаюсь, что если доверить дело только полиции, оно может неожиданно закрыться за отсутствием состава преступления. Ты знаешь, как это бывает.

– Знаю. – Василиса загрузила в поисковик данные фонда, и перед ней выпало несколько десятков ссылок. Фотографии несчастных детей, отчеты о том, сколько добрых дел было уже сделано, призывы сдавать деньги. Господи, как же так можно. Пустышки?