— Есть интересное предложение. Сразу скажу, работа не для альманаха.

Понятия не имею, о чём может идти речь. Раньше подобных предложений не поступало.

— Не хочешь ли ты выступить в роли бета-ридера?

— Я?

Бета-ридер, то есть первочитатель. Задача бета-ридера указать автору на неточности. По сути, это первый искушённый читатель перед отправкой рукописи в издательство. Это очень ответственная работа.

— Скорей в роли консультанта, — успокоил меня Иван Павлович, заметив испуг в моих глазах.

Это уже лучше.

— Крупная форма. Роман, но тебе нужно просто подкорректировать кое-что, — попытался успокоить меня Иван Павлович.

Я работаю с малыми формами. Романы я привыкла читать, получая эстетическое удовольствие.

— Не думаю, что это хорошая идея, — запинаясь, пробормотала я. Отказаться не могу, а браться боюсь. Даже не знаю, что делать.

— Не торопись делать выводы, Вероника, — предупредил Иван Павлович. — Автор сам выбрал тебя.

Вот уж, глубоко сомневаюсь! Просто никто не захотел браться, поэтому и вызвали меня. Эту работу могла выполнить Наталья, но видимо отказалась. Конечно, я одинокая женщина располагающая уймой свободного времени, но эта работа мне не под силу.

— Мой друг успешный человек, талантливый писатель. Глеб Илларионов. Тебе что-нибудь известно о нём? — Я кивнула. В принципе, у него ещё не так много книг, но он подающий надежды автор. Я прочитала один его роман «В плену у времени». Достойная внимания книга. — Глеб твой постоянный читатель и считает, что только ты сможешь помочь ему. Твои знания в области эзотерики бесценная копилка. И это не я сказал, — улыбнувшись, заметил Иван Павлович.

Приятно, конечно, узнать, что известный писатель читает тебя, да ещё и даёт положительные отзывы, но почему я? Ситуация неприятная, этот писатель друг «главного» и мне теперь никак нельзя отказаться.

— Но разве я так много знаю? Мои знания поверхностны и относительны. А первоисточник моя бабуля, к которой я частенько наведывалась в гости.

О боже, мне ли говорить о «поверхностности» знаний в этом вопросе. Невольная улыбка коснулась моих губ, когда вспомнила о Данииле из запредельной стороны.

— Ему нужны мои знания о параллельных мирах? — уточнила я.

— Не трудно было догадаться, правда? — в шутку заметил Иван Павлович. — Твои рассказы наводят на мысль, что ты водишься с эфирными сущностями, — лукаво прищурившись, произнёс Иван Павлович.

— Всё что мне известно можно найти в интернете, — смутилась я.

— Не скромничай, Вероника, ты умная и самодостаточная женщина. А знаний своих нечего стесняться — они тебя кормят. — Пойдём, — строго приказал Иван Павлович, поднявшись с кресла. Я тоже встала и поплелась за редактором к его рабочему столу Не нравится мне этот Глеб Илларионов. Почему выбрал меня? Может, посоветоваться с Даниилом, прежде чем давать согласие на сотрудничество с писателем?

— Я обещал Глебу, что ты возьмёшься за это дело — строго добавил Иван Павлович, роясь в папках.

Понятно, значит, отказаться я не могу, если, конечно, не горю желанием остаться без куска хлеба. У Ивана Павловича суровый нрав. Он не любит, когда ему перечат.

— Это ступенька, Вероника. И деньги хорошие. Глеб щедрый человек. — Я закатила глаза, как будто деньги не имеют значение. Ох уж эти игры! Конечно, когда речь зашла об оплате, желание взяться за работу резко возросло. — Хочешь всю жизнь проваляться дома на диване?

Конечно, не хочу. Давно пора выбираться из своей берлоги к людям. Вот реальный шанс. Если справлюсь с работой, Иван Павлович останется у меня в должниках.

— Хорошо, — согласилась я, сама не понимая, во что ввязываюсь. Но у меня не осталось выбора и мне ясно дали понять, если теперь откажусь, потеряю всё, что имею.

— У тебя две недели, — предупредил Иван Павлович.

Две недели? Слишком малый срок.

— Не бойся, — улыбнувшись весьма добродушно, успокоил меня Иван Павлович. — Прочти и дополни на своё усмотрение.

А куда мне деваться? Меня устраивает работа в редакции, и терять её я не хочу. К тому же, я надеюсь получить должность.

Иван Павлович передал мне рукопись романа, и я с готовностью приняла её.

— Читать лучше с листа. Пометки оставляй на полях. Действуй, — приказал он и стал перебирать бумаги на столе: как он разбирается в этом беспорядке, непонятно.

— Просто я никогда раньше не работала с крупными формами, — бормоча, направилась я к выходу. — А тут и исправить, и дополнить…

— А я раньше никогда не был Главным редактором, — в шутку заметил Иван Павлович мне в след и звучно рассмеялся. — Справишься — место литературного редактора твоё.

Ого! А Наталья? Неужели уходит? Не иначе нашла место «потеплее».

— Ах, да, — остановил меня Иван Павлович. — Напишешь синопсис к роману.

— Ещё и синопсис? — Я замерла у двери. Моему возмущению нет предела. Для двух недель слишком объёмный труд.

— Ты ещё здесь? — вскинул на меня удивлённый взгляд Иван Павлович, и я спешно удалилась.

— Даже не ругался, — улыбнувшись, заметила Любаша. — Наталья уходит от нас, а Ивану Павловичу тебя порекомендовали. Так что действуй, — заговорчески прошептала Люба. — Прояви себя. Иван Павлович любит, когда ему угождают.

Опять подслушивала. Водится за Любашей такой грешок, а потом по редакции распускает искажённую информацию. Сколько раз Иван Павлович обещал её уволить за сплетни. Люба от дурной привычки не избавилась, но так и сидит в приёмной.

Она исполнительная и ответственная девушка, что её и спасает от увольнения.

Любаша улыбается. Внешне девушка осталась студенткой, хоть ей уже далеко за тридцать. Она симпатичная, невысокого роста, с вздёрнутым носиком и слишком большими глазами для её лица. Волосы жидкие и собраны в «хвост» на макушке.

Я попрощалась с Любашей и вышла из приёмной. Всё! Я свободна!

Да уж, свободна, взглянув на рукопись, я нахмурилась.

Избаловалась я, сидя дома. С утра сходила в редакцию, и уже ни на что больше не осталось сил. Бросила рукопись на столе, села на диван, поджав под себя ноги, и включила телик — узнать хоть, что творится в мире реальном. Жизнь проносится мимо на огромной скорости, а я стою на обочине и провожаю взглядом «поезд счастья». Отошла я от проблем житейских, застряла в параллелях. Это нехорошо. А если Иван Павлович выполнит обещание и возьмёт меня в штат на место Натальи? Справлюсь ли?

Подумать только, что придётся работать с девяти тридцати и до пяти. Это же весь день насмарку. В личном распоряжении остаётся только вечер, а ночью нужно спать, чтобы восстановить силы. Это невероятно. Но, с другой стороны, я хочу войти в систему. Одиночество не принесёт успеха, а людям нужно чувствовать себя значимыми. Я должна выполнить качественно порученную работу, и я это сделаю. Иван Павлович сказал, что у меня две недели на всё про всё, а это четырнадцать дней. Роман нужно прочитать, а ещё дополнить, если потребуется и синопсис к нему написать. Что ж, придётся постараться, но только не сегодня.

Легла на диван и взяла в руки книгу. Не роман Глеба Илларионова.

— Лень родилась раньше тебя.

Чёрт возьми, это Даниил. Конечно, я вскочила с дивана. Как можно появляться без предупреждения — это, по крайней мере, неприлично.

— Испугалась, потому что не ждала, — произнёс Даниил и с присущей ему грацией опустился в кресло.

— Да, конечно, — с готовностью ответила я. — То есть, ждала, конечно. Я жду тебя две недели и… отчаялась уже.

Волнуюсь ужасно и это не хорошо. Нежелательно выставлять свои чувства напоказ.

— Это слишком долго? — спросил Даниил.

— По нашим меркам — да. — Не трудно догадаться, что у них там время не имеет значения, если для него две недели ничего не значат. — У меня накопилось много вопросов, — взяв себя в руки, деловито сказала я.

— Попробую ответить, — пообещал он и в одночасье посуровел.

— Мне предложили поработать над романом «Жизнь в двух реальностях». Автор Глеб Илларионов. Не знаешь, почему он обратился ко мне?

— Думаю, ты ему приглянулась, — подмигнув мне, предположил Даниил.

— Шутишь?

Мне не понравилось его предположение. То есть, ему всё равно и никакой ревности?

— Шучу, если я правильно понимаю смысл этого слова.

— И, как ты его понимаешь?

— Шутить, значит говорить неправду, но не злую, а добрую.

— Молодец, — похвалила я Даниила.

— Так что мне делать? Согласиться?

— Ты уже приняла решение, — напомнил Даниил. — Рукопись лежит на твоём рабочем столе.

— Глеб Илларионов известный писатель, а я журналистка. Чем я могу ему помочь? — стала рассуждать я.

— Не слишком ли ты превозносишь этого человека? У тебя заниженная самооценка, а это не хорошо.

Так и есть. Когда люди тебя не принимают, откуда взяться значимости, а без неё человек естественным образом теряет самооценку. То есть, в этом мире всё решает толпа — ты или есть, или тебя нет. Это не честно и не правильно, но изменить что-то в системе невозможно, твоё мнение так и останется твоим — против толпы мы никто.

— Кажется, ты собиралась спросить у меня о чём-то?

Да, я увлеклась, а между тем, Даниил ждёт моих вопросов. Разве не для этого он здесь? Как не печально, но я должна признаться, что Даниил мой «проводник» и не более того. Как несправедливо. Впервые в жизни я встретила мужчину, который полностью удовлетворяет все мои требования, но он не из моего мира, а значит, случай безнадёжный.

— Четвёртое измерение — это Временное пространство? — спросила я без особого рвения. — Мне Нави рассказывал.

— Так и есть, — ухмыльнувшись, ответил Даниил. И добавил, покачав головой. — Всех заботит время.