Дейзи спросила:

— И как нам убедить Уэстклифа, чтобы он заставил мать взять нас под свое крыло? Очень сомнительно, что он согласится на такое.

Размахнувшись, Лилиан запустила палкой далеко в чащу леса, отряхнув ладони от прилипших кусочков коры.

— Понятия не имею, — призналась она. — Аннабел уже сколько раз пыталась уговорить мистера Ханта, чтобы он замолвил за нас словечко лорду, но тот отказывается, говорит, что это оскорбило бы их дружбу.

— Если бы мы могли как-то вынудить Уэстклифа, — размышляла вслух Дейзи. — Обман, шантаж, что-нибудь в таком роде!

— Мужчину можно шантажировать, только если он сделает что-то постыдное, что хотел бы скрыть. Я сомневаюсь, что надутый, занудный старина Уэстклиф способен был хоть раз в жизни совершить поступок, достойный шантажа.

Дейзи захихикала Ее, рассмешило описание, данное сестрой лорду.

— И вовсе он не надутый и не занудный. И уж тем более не старый.

— Мама говорит, ему почти тридцать пять Я бы сказала, это почтенный возраст.

— Да, но он в такой форме! Мало кто из двадцатилетних сравнится с лордом Уэстклифом.

Каждый раз, когда речь заходила о лорде Уэстклифе, Лилиан чувствовала, что в ней закипает злость. Что-то похожее она ощущала, когда в детстве братья отнимали у нее куклу и перебрасывали друг другу, а она металась между ними туда-сюда, плача и умоляя вернуть любимую игрушку. Она не знала, почему любое упоминание о графе ее так уязвляло. Она раздраженно передернула плечами.

Вдруг они услышали счастливые вопли и радостные крики. Похоже, где-то рядом играли дети, Лилиан взглянула в сторону конюшен:

— Что там такое?

— Не знаю, кажется, кто-то веселится. Посмотрим?

— У нас мало времени, — напомнила Лилиан. — Если мама обнаружит, что нас нет…

— Мы быстро. Ну пожалуйста, Лилиан!

Пока они раздумывали, со стороны конного двора послышались новые взрывы хохота. Они казались еще громче на фоне окружающего спокойного пейзажа. Любопытство победило. Лилиан скорчила сестре гримасу.

— Давай наперегонки!

И пустилась бежать со всех ног. Дейзи подхватила юбки и бросилась вслед. Ноги у нее были короче, чем у Лилиан, но она была легкая и воздушная, словно эльф Ей почти удалось догнать сестру, когда они подбежали к конюшням. Пятеро мальчишек, лет от двенадцати до шестнадцати, играли на небольшом доле за оградой. Судя по одежде, это были мальчики-конюшие. Они сбросили башмаки у входа и бегали по полю босиком.

— Видишь? — радостно спросила Дейзи. Присмотревшись, Лилиан увидела, что один из мальчишек размахивает ивовой палкой, и рассмеялась:

— Они играют в лапту!

Эта игра, в которой использовались, бита, мяч и четыре «убежища», расположенные по углам ромба, пользовалась особой популярностью и в Англии, и в Америке. В Нью-Йорке же увлечение лаптой приняло форму помешательства. В нее играли мальчики и девочки всех сословий. Лилиан с тоской вспомнила, сколько пикников заканчивалось прекрасным вечером, проведенным за игрой в лапту. А в это время мальчики толпились возле игровой площадки. Колья, обозначающие границы «убежищ», были вкопаны глубоко в землю, площадки между ними утоптаны в полосы голой земли. Лилиан сразу узнала мальчишку, одолжившего «желтофиолям» два месяца назад биту для той злополучной игры.

Дейзи спросила с надеждой в голосе:

— Думаешь, они пустят нас поиграть? На пару минут?

— Почему бы и нет? Вон тот рыжий одалживал нам биту. Кажется, его зовут Артур.

В этот момент мяч звонко шлепнулся о плоскую сторону биты и полетел прямо к девушкам. В Нью-Йорке такой удар назвали бы «перелет». Лилиан поймала мяч голыми руками и вернула его на поле, бросив мальчишке. Тот инстинктивно поймал мяч, удивленно глядя на нее. Увидев двух девушек, все игроки застыли в нерешительности.

Лилиан шагнула вперед, отыскивая глазами рыжеволосого мальчика.

— Артур? Помнишь меня? Я была здесь в июне. Ты еще одолжил мне биту.

Лицо мальчика просияло.

— Так это вы, мисс… мисс…

— Боумен. А это моя сестра. — Лилиан небрежно махнула рукой в сторону Дейзи. — Мы только хотели вас спросить… пустите нас поиграть? На пару минут?


Мальчики ошарашено молчали. «По-видимому, — подумала Лилиан, — одолжить биту — это одно, а принять в игру с другими мальчишками из конюшни — совсем другое».

— Мы не так уж плохо играем, правда, — сказала она — Мы много играли в Нью-Йорке. Так что если вы боитесь, что мы испортим вам игру своей неповоротливостью…

— Дело не в этом, мисс Боумен, — возразил Артур, и его лицо стало почти такого же цвета, что и огненные волосы. Он неуверенно обвел взглядом товарищей, а потом снова повернулся к ней — Дело не в этом, леди. Вы ведь не можете, мы ведь слуги, мисс.

Лилиан возразила:

— Сейчас у вас перерыв, не так ли? Мальчики осторожно закивали.

— Ну так у нас тоже перерыв, — сказала Лилиан. — А это всего лишь глупая игра в лапту. Пожалуйста, пустите нас поиграть. Мы никому не скажем!

— Покажи им парочку ударов, — прошептала Дейзи уголком рта. — Например, «осу».

Вглядываясь в непроницаемые лица ребят, Лилиан с важным видом объяснила:

— Я умею подавать всякие подачи — быстрые, низкие. Неужели вам не интересно посмотреть, как подают американки?

Она, конечно же, видела, что ребята заинтригованы. Артур неуверенно сказал:

— Мисс Боумен, если кто-нибудь увидит, как вы играете с нами на конном дворе, нас накажут.

— Обещаю, что нет, — сказала Лилиан. — Если кто-нибудь нас поймает, мы возьмем все на себя Я скажу, что мы вас заставили.

Было видно, что ребята им не верят, но Лилиан и Дейзи продолжали их упрашивать, пока не добились своего. Их взяли в игру.

Завладев потертым кожаным мячом, Лилиан медленно согнула и разогнула руку, щелкнув костяшками пальцев, и повернулась лицом к отбивающему. Сделав упор на левую ногу, она шагнула вперед и бросила мяч. Это была быстрая, хорошая подача. Мяч чмокнул, попав в руки ловца, а отбивающий промазал. Ребята одобрительно свистнули.

— Неплохо для девчонки, — похвалил ее Артур Лилиан польщено улыбнулась. — А теперь, мисс, если вы не против, что это за «оса», про которую вы тут толковали?

Поймав мяч, Лилиан снова встала лицом к отбивающему. Отведя назад руку, она сделала резкий бросок, заставив мяч крутиться вдоль своей оси. Влетев в ворота, мяч резко развернулся внутрь, и отбивающий опять промазал. Но даже ему понравилась подача. На следующий раз он уже смог достать мяч и послать его в западную часть поля, где Дейзи радостно бросилась его ловить.

Через несколько минут игра захватила всех настолько, что игроки забыли об осторожности и перестали сдерживать себя. Броски, пробежки и удары — все в полную силу. Лилиан носилась вместе с мальчишками, кричала и смеялась, как будто вновь вернулась в беспечные дни детства. Как здорово было хоть ненадолго забыть бесчисленные церемонии и правила приличия, сковывающие по рукам и ногам! С тех пор как они ступили на землю Англии, им казалось, что уже не вздохнуть свободно. А день был такой чудесный! Солнце яркое, слепящее, точно в Нью-Йорке. Свежий и мягкий воздух заполнял легкие.

— Ваша очередь отбивать, мисс, — сказал Артур, вскинув руку, чтобы она бросила ему мяч. — Посмотрим, так ли вы хорошо отбиваете, как подаете!

— У нее не получится, — быстро сказала ему Дейзи, а Лилиан сделала мало приличный жест рукой, и мальчишки взвыли от восторга.

К сожалению, это была правда: Лилиан мастерски подавала, но искусством отбивания мяча так и не овладела. Лилиан снова размахнулась, прищурив глаза и раскачиваясь из стороны в сторону. К ее разочарованию, она задела мяч концом биты, и он пролетел над головой ловца. Мальчики хотели броситься вдогонку, но тут чья-то рука — Лилиан не видела чья — швырнула мяч обратно подающему. Лилиан с изумлением увидела, как лицо Артура медленно приобретает мертвенно-бледный оттенок, неестественно бледный на фоне огненно-рыжей шевелюры. Что же его так напугало? Лилиан обернулась. У ловца, кажется, тоже перехватило дыхание, когда тот увидел, кто именно стоит у них за спиной.

А там, небрежно прислонившись к ограде паддока, стоял Маркус, лорд Уэстклиф, собственной персоной.

Глава 3

Пробормотав про себя ругательство, Лилиан уставилась на Уэстклифа. Тот, в свою очередь, приподнял бровь, скорчив ироничную гримасу. На нем была твидовая куртка для верховой езды, а расстегнутый у горла ворот рубашки обнажал загорелую кожу и красивую сильную шею. Раньше Лилиан видела его исключительно и безупречно одетым, с аккуратной прической, сейчас же его густые черные волосы были взлохмачены, к тому же ему не мешало бы и побриться. Как странно! Лилиан почему-то было приятно видеть его таким. Внутри пробежал холодок. Она почувствовала слабость в коленях, а такого с ней раньше не случалось.

Конечно, он был ей несимпатичен, однако она не могла не признать, что Уэстклиф — очень привлекательный мужчина. Может быть, черты его лица грешили кое-где грубоватостью или резкостью, но в целом его можно было назвать красивым. Лишь немногие мужчины могли бы похвастать такой врожденной притягательностью, идущей из глубины души. Это был не просто человек, наделенный властью, — это был прирожденный вожак. Никем иным он и не мог быть. Лилиан принадлежала к тому сорту девушек, что не преминули бы запустить яйцом в любого, кто пытался бы им указывать. Уэстклиф представлял собой очень соблазнительную мишень. Девушка была очень довольна собой, когда ей удавалось разозлить его так, что он терял самообладание. Пожалуй, это были самые счастливые моменты ее жизни.

Уэстклиф задержал свой взгляд на взлохмаченных волосах гостьи, оценивающе скользнув по фигуре, не стянутой корсетом. Не пропустил он округлые очертания ее груди, вероятно, решив при всех раздеть ее взглядом за то, что осмелилась играть в лапту с мальчиками. Лилиан тоже уставилась на него оценивающе, напустив на себя презрительный вид. А это было нелегко, ведь при виде его стройной атлетической фигуры она вновь почувствовала странную дрожь где-то в желудке. Дейзи была права: по части мужской привлекательности лорд Уэстклиф мог дать фору любому сопернику и помоложе.