И тотчас же, кажется, боевой дух покидает ее. Она оседает в объятиях Шелли и больше уже не похожа на жаждущую возмездия Валькирию. Она становится просто ужасно усталой и измученной девушкой.

— Пока еще нет, — говорит она с душераздирающим отчаянием. — Пуля не задела жизненно важных органов или сосудов, и мне удалось остановить кровотечение. Но я не смогла удалить ее. Я имею в виду пулю.

Она поднимает свои ослепительно синие глаза, полные слез, к лицу Пирсона:

— Она засела слишком глубоко. Он умрет от сепсиса, и я буду причиной его смерти.

Чарлз Пирсон щелкает пальцами:

— Пошли. Сент-Джон. Она отведет нас к Стиллуорту.

Девушка по имени Бренна горестно качает головой и переводит взгляд с одного мужчины на другого. Гленденинга она не удостаивает даже взглядом.

— Но чем вы можете помочь? — спрашивает она убитым тоном.

— Чем мы можем помочь? — смеется Шелли. — Моя дорогая, вы видите перед собой сэра Чарлза Абернати Пирсона Третьего, одного из ведущих специалистов Англии по извлечению пуль. Да и я не промах в этом деле.

Пирсон испуган столь лестным отзывом, потому что нечто, хоть отчасти напоминающее пулю, было недавно удаленным им аппендиксом, но все же он весьма признателен Шелли за то, что тот привнес хоть немного смысла в эту глупейшую сцену. Лицо девушки выражает облегчение, и она смахивает слезы.

— О! — кричит она. — О, пойдемте же со мной. Пойдемте сейчас же!

И она вылетает из зала.

Шелли бросает взгляд на Гленденинга, вытирающего нанесенные Бренной царапины краем своего килта и непрестанно бормочущего:

— Я этого не делал. Не знаю, о чем она говорила. Я этого не делал.

— Что с ним? — участливо спрашивает Шелли.

— С ним будет все в порядке, — успокаивает Пирсон.

— Нет, я имею в виду… Что, он действительно подстрелил Стиллуорта? Не следует ли нам? Ну, я не знаю… Совершить гражданский арест?

Пирсон оглядывает графа, пытающегося увидеть свое отражение в лезвии палаша, и говорит с отвращением:

— Он никуда не денется. Пошли.

Когда они выходят из холла, Шелли шепчет:

— Ты думаешь, это та самая девушка, из-за которой он не хочет покидать это Богом забытое место?

— Если это не она, — решительно отвечает Пирсон, — то это просто позор, и нам лучше позволить ему умереть.

Глава 25

Голоса.

Он услышал голоса. Глухие, еле слышные. И это было хуже, чем если бы они говорили громко, потому что как ему было определить, кто говорит?..

О Господи, теперь еще он услышал плач. Должно быть, плакали его сестры, которые были большими любительницами поплакать. Почему это Бэйтс не выдворил их? Всего-то кучка женщин, рыдающих у его постели. Неужели они до сих пор не поняли, что он не собирается умирать? В него и раньше стреляли и попадали. Ну ладно уж, может быть, и нет, но, несомненно, он не умрет оттого, что пуля засела у него в плече. Для этого он слишком крепок.

И о чем это думал Бэйтс, когда впустил их сюда? Дуэли запрещены и незаконны, кроме как на континенте. А теперь они начнут тесать свои языки по всему городу о том, что он сплоховал и проиграл в этой небольшой потасовке. Он не мог припомнить, чтобы с ним такое случалось прежде.

Этелридж. Это имя засело у него в памяти. Так у него была дуэль с Этелриджем? Но из-за чего? Теперь этот малый женат на Кристине, а уже одно это серьезное наказание для человека. Разве не так? И тут внезапно он очнулся.

Он больше не слышал плача. Теперь он слышал какое-то шуршание.

Ба, да это играют в карты!

Наконец его зрение сфокусировалось. Он оказался в незнакомой комнате, которой никогда не видел прежде, на широкой пуховой перине, в кровати с резными спинкой и ножками. Солнечный свет струился во все окна, и он отчетливо ощущал аромат печеных яблок.

Возле необъятной кровати сидели Пирсон и Шелли в одних рубашках. Вряд ли они ему пригрезились, потому что, если бы он видел их во сне, они занимались бы чем-нибудь гораздо более интересным, чем игра в карты.

— Ха, — прошептал Шелли, — двадцать одно. Я выиграл.

— Как бы не так! — возразил Пирсон. — Ты не мог снова выиграть. Это невозможно.

— Возможно, — настаивал Шелли, — ты просто плохо смешал карты.

— Я их тасовал битый час. Ты сплутовал.

— Но как я мог сплутовать? Ведь сдавал-то ты.

Рейли пытался спросить их, где он и все ли в порядке с Бренной, но смог лишь издать звук, похожий на хриплое карканье.

Однако и карканье сослужило ему службу, потому что привлекло к нему внимание обоих мужчин. Они перестали пререкаться из-за карт и с некоторым изумлением посмотрели на него.

— О, смотри-ка, — сказал Пирсон очень дружелюбно. — А ты очнулся. Самое время. Как себя чувствуешь?

Шелли едва удостоил его взглядом. Он собрал карты и сказал:

— Я покажу тебе, как их надо тасовать. О, привет, Стиллуорт.

Рейли снова что-то прокаркал.

— Он хочет пить. Дай ему воды, Сент-Джон.

— Я дал ему этого чертового опиума, — ответил Шелли, мастерски тасуя карты, — а ты дай ему воды.

Пирсон вздохнул, поднялся со стула и принес Рейли стакан воды. Но, когда тот попытался поднять правую руку чтобы взять стакан, его пронзила отчаянная боль, и Рейли снова осел на подушки.

На Пирсона это, по-видимому, не произвело особенного впечатления.

— Бери другой рукой, балда. Тебе прострелили правое плечо.

Рейли взял стакан левой рукой и опорожнил его. Потом возвратил пустой стакан Пирсону и сказал голосом, прозвучавшим почти нормально:

— Бренна.

Пирсон поднял брови:

— Да?

— Она, — он попытался прочистить горло, — с ней все в порядке?

— Разве ты не помнишь? — Пирсон скорчил гримасу и теперь смотрел сверху вниз на старого друга.

Рейли очень пожалел, что не владеет правой рукой. Если бы она была в порядке, он бы не пожалел для друга хорошей оплеухи.

— Нет, не помню, — проскрипел он нетерпеливо. — Ты, осел, я был без сознания. Где она? С ней все в порядке?

— Конечно, в порядке, — ответил возмущенный Пирсон. — И должен тебе заметить, что с твоей стороны невежливо называть меня ослом после того, как я вынул пулю из твоего плеча. А твоя драгоценная мисс Доннегал не сумела этого сделать.

— Но только, — добавил Шелли, не отрывая взгляда от карт, которые он перекладывал из одной руки в другую, — только потому, что она слишком сильно привязана к этому типу. Не могла заставить себя как следует рвануть эту штуку. Боялась причинить тебе боль, как я полагаю. К счастью, сэр Чарлз встал в нужную позицию и дернул эту злополучную штуку со всей силы. Она застряла в кости. И счастье, что не раздробила ее.

— Прошу прошения, но я обращался с пациентом нежно, как с ребенком, — возразил оскорбленный Пирсон. — Как со своим собственным младенцем. Мисс Доннегал не смогла бы сделать это лучше, даже если бы презирала Стиллуорта от души. По-видимому, она не знает, с каким никчемным пустышкой и повесой связала себя.

Он поправил отвороты своего фрака.

— Это была работа для такого опытного профессионала, как я, и я выполнил ее отлично, если сам говорю об этом с гордостью.

— Пожалуйста. — Шелли отложил карты и подмигнул Рейли. — Прежде чем он заставил себя приблизиться к тебе, он проглотил три или четыре стакана виски. А ты, Стиллуорт, выглядел как покойник.

Рейли, как ни страдал от боли в правой руке, не смог дольше выносить препирательств своих друзей, но все же у него хватило выдержки высказать им несколько слов благодарности. Потом он снова спросил:

— А где она теперь?

Пирсон и Шелли обменялись изумленными взглядами.

— Так вот как обстоят дела, — присвистнул Шелли.

— Я же говорил тебе, — напомнил Пирсон.

— Но откуда мне было знать? — Шелли казался раздраженным и разочарованным. — Я хочу сказать, что могла найти такая великолепная девушка, как она, в таком остолопе, как Стэнтон?

Пирсон, покачав головой, перевел взгляд на Рейли.

— Ты разбил его сердце, — сказал он укоризненно, — да, клянусь честью, и мое в придачу.

— Неудивительно, что он и ухом не повел, узнав о браке Кристины с Этелриджем, — заметил Шелли со вздохом.

— Где она? — проревел Рейли.

— Боже милостивый, — сказал Пирсон, подмигивая другу. — Да она в своей спальне, если тебе уж так необходимо знать, и мирно спит, хотя не знаю, сколько она еще проспит, если ты будешь так вопить. Мне пришлось заставить ее выпить глоток-другой, чтобы ее сморил сон.

— Глоток-другой чего? — спросил Рейли, пытаясь сесть.

— Что ты делаешь? — спросил Пирсон с беспокойством. — Ты испортишь мою искусно наложенную повязку.

— Отцепись, — посоветовал ему Рейли. Это усилие вызвало легкую испарину у него на лбу, но все-таки ему удалось сесть. — Ради Бога, Чес, что вы ей дали?

Шелли взирал на Рейли с непритворным интересом.

— Знаешь, — сказал он, — из такого хорошего врача мог бы получиться лучший пациент.

Пирсон сурово сжал губы.

— Послушай, Стиллуорт, — начал он резко, — девушка была просто сама не своя из-за беспокойства о тебе.

— Кроме тех моментов, когда она жаждала убийства, — добавил Шелли.

— Убийства? — Смущенный Рейли переводил взгляд с одного из своих друзей на другого. — Что вы хотите сказать?

Ответил Пирсон:

— О, когда мы удостоились чести познакомиться с твоей новой избранницей, она пыталась обрушить каминные щипцы или кочергу на голову человека, которого заподозрила в том, что он подстрелил тебя.

В полном смятении Рейли воскликнул:

— О Боже!

— Это было восхитительно, — сказал Шелли с чувством. — В конце концов именно я разоружил ее.

— И вовсе не ты, — с возмущением возразил Пирсон. — Сам Гленденинг отобрал у нее опасные предметы. А ты только старался удержать ее, чтобы она не выколола ему глаза.

— Гленденинг? — простонал Рейли. — Я-то думал, что дал вам понять, чтобы вы оба ради меня не спускали с него глаз.