Мэг Кэбот - Эти синие глаза

— Я хотел вам сказать, — обратился к ней доктор Стэнтон, — что считаю, что вы в совершенстве владеете техникой. — Он указал на собачью лапу. — Это отец научил вас?

— Да, он, — ответила Бренна. Она села, изо всех сил стараясь не показать, как смущает ее присутствие доктора Стэнтона.

Она надеялась, что он не будет пытаться проявить к ней доброе отношение. Как бы ей удалось сохранить ненависть к нему, — а она была уверена, что ненавидит его, — если бы он стал проявлять к ней доброту и любезность?

— Я понял, — продолжал доктор, — что раз ваш отец покинул остров, то это вы лечите здешний народ?

— И народ, — ответила Бренна, и при этом слова ее прозвучали несколько невнятно, потому что она держала во рту кусок деревяшки, пока перевязывала собачью лапу, — и, как вы можете видеть, животных.

— В таком случае, должно быть, вы испытываете облегчение, оттого что я приехал сюда, — сказал доктор.

Бренна подняла на него изумленный взгляд. Ну надо же! Из всех надменных и самоуверенных молодых людей этот… был худшим экземпляром…

— Ну потому что, должно быть, для вас это было лишней нагрузкой, — поспешил он пояснить свои слова, будто испугался, что она неправильно его поймет. — Я хотел сказать, что вам, вероятно, хлопотно быть на побегушках у всех деревенских жителей. Вы могли бы проводить время гораздо веселее.

— Ну не совсем так, — возразила Бренна.

Теперь она могла говорить свободно, потому что вынула деревяшку изо рта и прибинтовала ее к лапе Лукаса.

— Ну я просто подумал… понимаете ли, вы могли бы проводить время в Лондоне, как большинство юных леди, в магазинах, на званых вечерах и приемах на свежем воздухе. Во всяком случае, так развлекаются все известные мне молодые леди…

Он умолк, очевидно, истощив свое красноречие, и посмотрел на нее. Она не представляла, что сейчас выражает ее лицо, но могла предположить, что оно выразило бесконечное изумление, особенно когда она услышала следующие его слова:

— Я не думаю, что здесь, на острове Скай, могут быть какие-нибудь приемы.

— Едва ли, — ответила Бренна, продолжая бинтовать собачью лапу, стараясь сделать многослойную повязку в надежде на то, что тогда Лукас не попытается содрать ее.

— И я не представляю, — продолжал доктор Стэнтон тем же ироничным тоном, — чтобы вы посещали их.

Бренна почувствовала, как кровь прихлынула к ее щекам, но на сей раз по совершенно иной причине. Как он смеет намекать на то, что она, будучи сведущей в медицине, неженственна и не может находить приятности в таком развлечении, как прием на свежем воздухе? Она бывала на десятках таких приемов и прекрасно проводила там время…

Ну, может, и не на десятках, и, возможно, на половине из них ей вовсе не было весело, но он-то не мог об этом знать. И разве ей было не наплевать на то, что думает о ней этот выскочка из Лондона с его приятно пахнущей одеждой и широкой грудью? Ей это безразлично.

Если только…

Она не была бы настоящим ученым, если бы не допустила, что Рейли Стэнтон мог быть и вполне приятным и привлекательным молодым человеком, не только, как ей показалось, регулярно принимающим ванну, но и не совсем лишенным интеллекта.

Но, конечно, он не мог пронять ее своими хорошими манерами и ароматом лавандового мыла.

И самым легким способом избежать этого было бы напоминать себе почаще, что это он вторгся в ее коттедж.

— Итак, это лорд Гленденинг прислал вас, доктор Стэнтон?

Заканчивая перевязку, она успокаивающе похлопывала собаку по загривку, и пес улыбнулся ей в ответ, и хвост его забарабанил по столу.

— Нет, он не присылал меня, — заявил доктор Стэнтон.

— О? — Брови Бренны высоко и изумленно взметнулись. — Мне показалось, что вы сказали именно это. Значит, вы пришли по собственному почину? И собирались просто посмотреть свое будущее жилье? Камин иногда дымит в дождливую погоду, но в остальном коттедж вполне приемлем для жизни.

Ей было приятно видеть его смущение. Он помрачнел, и речь его зазвучала невнятно:

— Да нет… дело не в этом… И я пришел не поэтому…

Она сидела и улыбалась, как ей казалось, с безразличным и презрительным видом. Его наконец прорвало, и он выпалил:

— Верно! Это лорд Гленденинг прислал меня. Но вовсе не для того, чтобы я осмотрел коттедж…

— Нет? — Бренна была удивлена. — Тогда зачем?

И в это мгновение она начала прозревать.

И снова вспыхнула, но на этот раз от ярости.

— О, теперь понимаю! — объявила она, вскакивая на ноги с такой поспешностью, что Джо испуганно забила крыльями. — Он прислал вас осмотреть меня. Я права?

Она прочла смущение на его лице.

— Что же он вам в таком случае сказал? Что я слабоумная? Нет, погодите! Знаю! — Она вытянула руки вперед. — Что я подвергаюсь опасности и могу навлечь на себя беду… Верно?

— Нет, ничего такого он не говорил, — возразил Стэнтон с явно неискренним негодованием.

— Конечно, сказал. Он ведь и прежде это говорил. Он прислал вас сюда освидетельствовать бедную экзальтированную мисс Доннегал, которую, как он рассчитывал, вы склоните принять его благородное предложение выйти за него замуж.

Она заходила по комнате взад и вперед, и ее юбки взвивались вихрем каждый раз, когда она поворачивалась. Она не могла припомнить случая, когда была так разъярена, как сейчас. Черт бы побрал это вмешательство, это назойливое внимание, пусть даже проявленное со всей джентльменской учтивостью!

— Но он забыл вам сказать, что мисс Бренна, с которой вы познакомились вчера вечером, и бедная полоумная мисс Доннегал — одно и то же лицо. Верно? — Она покачала головой. — Должно быть, вы сами испытали некоторый шок, когда я открыла дверь.

Надо было отдать ему справедливость, он ответил честно.

— Скорее не шок, а разочарование, — признался он, — потому что на вас не оказалось мужских панталон.

Ее обескуражила его искренность. И она умолкла на полуслове.

И в этот самый момент в третий раз за утро кто-то громко забарабанил в дверь Берн-Коттеджа.

— Не сомневаюсь, что это он! — в негодовании проговорила девушка.

Она старалась сохранить накал ярости. Возможно, думал Рейли, она нечасто посещала приемы, но в совершенстве владела женскими ухищрениями.

— Посмотрим, как я преуспел в диагностике, — согласился с ней Рейли.

Он бессознательно старался поддержать огонь ее гнева. Нечасто доводилось ему видеть разъяренную красивую женщину, и это забавляло его.

— Да, я уверен, что так и есть.

Его реплики еще больше раззадорили ее. Рейли подумал, что едва ли будет преувеличением сказать, что эти ослепительные синие глаза просто мечут молнии.

Он готов был снова снять перед ней шляпу. Кристина в гневе, вызванном чаще всего теми, кто использовал детский труд, и в подметки не годилась мисс Бренне Доннегал.

Ее гнев был чем-то из ряда вон выходящим.

И втайне он даже пожалел Йена Маклауда. По-видимому, граф совсем терял голову, когда речь заходила о его даме сердца. У Рейли не возникло ни малейшего сомнения в том, что как только Бренна Доннегал откроет дверь и увидит на пороге лорда Гленденинга, она тотчас же по меньшей мере украсит синяком и его другой глаз.

Но когда мисс Доннегал открыла дверь, оказалось, что на пороге стоит вовсе не граф, а одна из девушек-служанок из таверны, продрогшая и посиневшая от холода.

— О! — воскликнула Мейв, потому что это была она. — О, мисс!

— Боже милосердный!

Мисс Доннегал схватила девушку за руку и посадила перед камином.

— Мейв, ты промерзла насквозь, — сурово сказала мисс Доннегал. — О чем ты думала, когда бросилась сюда, накинув всего только шаль?

— Это Флора, мисс, — смогла произнести Мейв, хотя зубы ее выбивали дробь. — Настал ее час. Вам надо немедленно в замок.

— В замок? — спросил Рейли, глядя сверху вниз на дрожащую девушку. — Что Флора делает в замке?

— Она всякий раз отправляется в замок, когда приходит ее час, — сказала мисс Доннегал.

— Приходит?

Брови Рейли взметнулись вверх. Право же, он был не готов к этим сюрпризам, следовавшим друг за другом с тех пор, как он переправился через ручей.

Голос мисс Доннегал прервал его размышления.

— Забери Лукаса домой, — сказала она. — Последи, чтобы день-другой он не ступал на больную лапу. Не позволяй ему переходить ручей вброд. Пусть больная лапа остается сухой.

Мальчик послушно кивнул.

— Да, мисс, — сказал он. — Пойдем, парень. Собака, прекрасно имитировавшая больную светскую даму почтенного возраста, спрыгнула на пол и двинулась следом за хозяином на всех четырех лапах, слегка прихрамывая.

Рейли как можно вежливее обратился к мисс Доннегал:

— Вы представляете себе, насколько далеко зашло у нее дело? Я имею в виду Флору.

— Довольно далеко, — последовал лаконичный ответ. Мисс Доннегал скрылась в соседней комнате. Ее голос, низкий, но отличавшийся странной мелодичностью, донесся до него. — Когда она отправилась в замок, Мейв?

— Не знаю, — ответствовала Мейв, уже начавшая приобретать свой естественный цвет благодаря теплу, распространявшемуся от огня в камине и дымящемуся чаю, кружку с которым держала в руке. — Это было после завтрака, но до того, как она закончила мыть посуду. Там было много работы. Она сказала, лорд Гленденинг приходил позавтракать.

Боже милостивый, подумал Рейли. У девушки начались преждевременные роды, оттого что этот монстр Гленденинг разбудил ее и потребовал, чтобы она приготовила сытный завтрак. Это была его вина. Теперь ребенок родится слишком рано, а он сам будет жить дальше с сознанием того, что все случилось из-за того, что Флора сварила для него несколько сосисок.

— Но потом она не помогала мыть посуду, потому что почувствовала себя немного голодной, — добавила Мейв, будто не вполне поверила подруге и сочла ее объяснение только отговоркой. Казалось, что она считает и саму беременность чистейшим блефом, будто придуманным Флорой, чтобы избежать докучного мытья посуды. — А дальше она надела перчатки и велела мне бежать и привести вас…