– Заботится…

– Так и говорю – заботливый такой фрукт-то! – с горящими глазами рассказывала Алиса. – И ведь в дом каждую копейку. А зарабатывает прилично! Работой никакой не брезгует, и на балконе убрался, и… Ой, ну вообще, я теперь счастливая-я-я… А ты-то как?

– Я? Я работаю… у Павла Добровича.

– Это у того-то? У папаши? Который меня снял тогда?.. Фу ты, вырвалось…

– Да ладно, я ж не дурочка, понимаю… Только не у него. Помнишь, я тебе говорила, что меня тетка из дома выставила…

– Ну, конечно же, помню!! – выпучила глаза Алиса. – Тебе еще мужик разрешил у него пожить, потому что жена ему рогов наставила, да? И чего?

– Ну как чего…

– Давай не мямли, рассказывай!

И Женька рассказала все – и как Павел за ней приехал, и как забрал ее с мальчишками в общежитие, как на работу устроил, как няню подыскал. Что они перетащили к себе бабу Нюсю, тоже рассказала. И вообще – какой он, получается, единственный порядочный человек в ее жизни. Нет, есть, конечно, и еще люди, но он лучше всех. Правда, теперь они с ним поссорились, и…

– …Прямо хоть обратно уезжай в Рубинск, – всхлипнула Женька.

– Это куда же? – прищурилась Алиса. – Опять к алкашу, что ли? К бабкиному сыну? И не думай!.. А чего ты хлюпаешь-то?

– А чего мне – радоваться, что ли?

– Радоваться! – дернула головой Алиска. – Такого человека нашла – радуйся! Только тебе к нему надо сейчас же идти. Прямо домой. Заявись вот такая вся красивая, вся в слезах, в соп… Нет, лучше красивая и грустная. Ага. И, значит, скажи: «Я так мучаюсь, а успокоить меня некому. Ну что мне – так беспокойной и спать ложиться?!» Вот так скажи, и Павел твой сразу же к тебе на шею кинется и скажет, чтобы ты была только его навечно! И будете вы жить долго и счастливо, и умрете в один день.

Женька на нее посмотрела недоверчиво. Что-то такое она и хотела сделать – вот так взять и заявиться! И пусть у него ремонт, и пусть там грязь и пыль. Но только вот умирать ей отчего-то не больно хотелось.

– А чего это умрем? – насупилась она.

– Но то есть потом умрете, в один день, – просто пояснила Алиска. – Влюбленные все так делают… Нет, ну чего ты сидишь-то? Иди, пока у няни у своей отпросилась! Иди! Потом мне обязательно позвони… или давай так – я тебе позвоню, тебя фиг дождешься, а мне интересно… Ой, а потом семьями дружить станем! Или еще можно будет моего Никиту к вам устроить дипломатом каким-нибудь, он к любым делегациям подойдет!

Подруги расстались довольные друг другом. Алиска даже поймала такси для Жени, так боялась, что та испугается в последний момент и свернет не туда.


Женя никуда не свернула. Таксист быстро домчал ее до нужного дома, у подъезда Женька подняла голову – в окнах Павла горел свет, и сердце ее сжалось, а ноги сами взлетели на третий этаж.

Ей долго не открывали, а потом дверь распахнулась, и на пороге оказалась… Лада! Бывшая жена Павла, видимо, была застигнута врасплох, потому что нервно застегивала на себе бордовую шелковую блузку и поправляла волосы. Увидев Женьку, она вмиг переменилась – застегиваться перестала и лишь гордо тряхнула стриженой головой.

– Ну? И? – презрительно скривилась она.

– А… а Павел дома? – растерянно пролепетала Женька.

– А вам… какое… дело? – с издевательскими паузами спросила Лада.

– Простите, – бормотнула Женька и стремглав понеслась вниз по лестнице.

Довозил ее частник, молчаливый, неторопливый старичок, и она была ему благодарна. И за то, что не лезет со своими разговорами, и за то, что еле тащится, – в машине так славно было хоронить все свои надежды…

– Ты чего такая? – встретила ее вопросом баба Нюся, когда она пришла к Анне Андреевне за детьми.

Обе дамы сидели возле телевизора. Баба Нюся учила свою новую подругу вышивать крестиком на пяльцах. Малыши пачкали красками рулоны старых обоев, замерев над ними в молчаливом восторге от приобщения к искусству. Поэтому на приход матери отреагировали только скупыми улыбками, но творчества не прекратили.

– Женечка, у Александра невероятные способности, у него уже сейчас прослеживается свой стиль! – гордо провозгласила Анна Андреевна, откладывая пяльцы.

– Да погоди ты, Аня, не видишь, девка сама не своя… – остановила няню баба Нюся. – Ты чего такая? Лица на тебе нет! Иди-ка переоденься…

– Кстати, вас Павел искал, он вам, Женечка, звонил, но вы были недоступны, – тут же прилежно доложила Анна Андреевна. – Сказал, что полетел по каким-то делам. И вы про эти дела якобы знаете. Сказал, что еще позвонит.

– Позвонит… – фыркнула Женька. – Скажите ему, если он еще раз позвонит, что меня нет! И никогда для него не будет! Саня, Даня, пойдемте домой, маленькие…

Женщины испуганно переглянулись.

– Ты погоди детей тянуть… – прервала ее баба Нюся. – А ну говори – чевой-то промеж вас произошло? Нешто это дело от такого человека морду воротить? Никак забыла, из какой беды он тебя да меня выручил?! Ты вон с детишками как человек живешь! Я токо жить начала! Дни счастливы по пальцам считаю, поверить не могу! Чевой-то ты так на человека? Чем провинился? Ты прыть-то поубавь! Таки на дороге не валяюцца!

– Да какая там пры-ы-ы-ть… – тихонько выла Женька. – Мы поссорились… а потом я… прямо сейчас… к нему домой… а он… там мне открыла его эта «машина» – Лада! И ремонта никакого не-е-е-ет… вра-а-а-л…

– Аня, може, ты чево поняла? – сунулась к Анне Андреевне баба Нюся. – Вот вижу, что у энтих дурачков кака-то беда случилася, а ничо не пойму… и эта! Мычит тута!

Анна Андреевна поднялась во весь рост и провозгласила:

– Всем за стол! Будем пить чай и разговаривать. Женя, вам придется мне все рассказать!

– Ага, ага… – замотала головой баба Нюся. – Уж ты тут с ей потолкуй, а я с детями каракули помалюю.

– Нюся! Это детские творения! – вскинулась было Анна Андреевна, но, наткнувшись взглядом на несчастную Женьку, махнула рукой. – Пойдемте, Женя.

Женькин рассказ занял всего пять минут, но столько в нем было боли и отчаяния, что Анна Андреевна немедленно принялась действовать.

– Женечка, ступайте домой, а мне тут кое-что… кое-куда надо. И запомните – я ни минуты не верю, что Павел вас обманывает! И я не верю, что он мог поступить подло! Тайком жил со своей женой? Бегал сюда каждый день и мечтал с вами о будущем? Попросту говоря, морочил вам… да и всем нам голову? Зачем? Павел – взрослый мужчина! И потом… он с вами только жить начал! Я не в том смысле! Я в другом! Все. Идите.

Грозный голос Анны Андреевны успокоил Женьку лучше всякой валерьянки. Она подхватила детей, позвала бабу Нюсю, и они, уже спокойные, вернулись к себе.

Пока Женя купала мальчишек, пока кормила их и укладывала спать, слух все время оставался в напряжении – не позвонит ли? Но он не звонил.

– Ну вот… – жаловалась старушке Женька, когда они уложили мальчишек спать и сидели, пили чай. – А говорил, позвонит.

– Ну и говорил. А ты свой этот… тюлюфон-то в розетку воткнула? – напомнила баба Нюся.

Женька подскочила. Ну так и есть – она и не подумала включить телефон заряжаться, и теперь на телефоне чернел немой экранчик!!

– Ну ба-а-аб Нюся!! Ну чего раньше-то молчала?! – со слезами на глазах проныла Женька. – А если он уже звонил?

– Так ить… сама позвонишь, не рассыписси!

Женька решила, что и в самом деле – позвонит сама и все выяснит. Вот так. И пусть все встанет на свои места, чего мучиться-то?

Но телефон, чуть набравшись сил, затренькал сам. Женька схватила трубку. В это же время в двери раздался стук и вплыла гордая и счастливая Анна Андреевна.

– Женя, немедленно бросайте трубку, мне есть что вам сообщить!

Женька глянула на экран телефона – незнакомый номер.

– Алло? – не послушавшись няню, ответила она.

– Жень, ну ты как? – кричала в трубку любопытная Алиска.

– Алис, я тебе минут через десять перезвоню! – крикнула Женька и с надеждой уставилась на Анну Андреевну.

– Аннушка, ну не стой скирдой, – толкнула подругу в бок баба Нюся. – Садись вон, печеньице в рот затолкай… да не много, а то говорить не сможешь. Ну и чево там?

Анна Андреевна уселась, послушно сунула в рот печенье и завращала глазами – говорить с полным ртом ей не позволяло воспитание, а молчать она попросту не могла. Едва проглотив печенье, няня строго уставилась на Женьку:

– Ну? Что я говорила? Все так и есть! Лада живет у Павла!

– Чево мелешь-то? – насупилась баба Нюся.

– Да! А вот спросите – почему? Вы думаете, из-за пылкой обоюдной любви? Из-за страсти Павла?

– Ну говори же! Чево клоуна-то корчишь! – рявкнула невоздержанная старушка. – Щас ить отберу чай-то!

– Господи, ну при чем здесь какой-то чай! Все очень просто, – отмахнулась от нее Анна Андреевна. – Дело в том, что при разводе Павлу досталась трехкомнатная квартира, потому что он ее приобрел задолго до женитьбы на этой гадюке. А вот однокомнатная в Северном микрорайоне, кстати, тоже роскошная, перешла к Ладе. Но! Лада не хочет туда перебираться.

– Ха! И что? Она теперь все время будет жить с Павлом? – не удержалась Женька. – А его это устраивает, да?

– Нет, ну кого такое устроит… – поморщилась Анна Андреевна. – Нет, конечно. Павел уже как только ее не выгонял, даже специально бригаду грузчиков нанимал, чтобы ее вещи перевезли. Но ведь она что удумала – затеяла в своей квартирке ремонт и теперь воем воет, чтобы Павел дал ей немного времени! И не одна воет, а вместе со своей матушкой! А Павел и понимает, что обе мудрят, даже знает, что Лада со своим полюбовником там встречается, ей же удобно – сосед рядом. Но со старухами воевать просто не может! Вот и ждет. Так что… не врал он тебе про ремонт-то…

– Вот ты, Аннушка, умница, – заворковала баба Нюся. – Ить как токо ты про все прознала?

– Очень просто, – пожала плечами Анна Андреевна. – Я ведь говорила, что Леночку – мачеху Павла за Ульяна сосватала, так что у нас с ней замечательные отношения. Она ко мне всегда с доброй душой. Ну и к Павлу относится, как к родному. Тот же у них сейчас живет, она про все это знает. Переживает. И ругает его за мягкотелость. Я ей позвонила, она мне все и выложила. С радостью. Потому что видит, как Паша переменился, когда с вами, Женечка, у него все сложилось. Он даже решил, как приедет, так сразу и выставит этих двух дам. Хотя… уж больно он порядочный, честное слово…