Одри Керлинг - Эхо любви

В ту ночь она проснулась от звука его голоса, явственно услышанного в тишине ночи, и встала, дрожа как в лихорадке. Ощущение его присутствия было слишком сильным, и она не в состоянии была поверить, что это всего лишь воображение. Напрягая слух, она услышала эхо его голоса, исчезающее вдали, и поняла, что голос звучал лишь у нее в голове.

— Я никогда не забуду тебя, Гарри! — вслух произнесла Анна. — Что бы ни случилось, и что бы ни уготовила мне судьба, ты будешь жить в моем сердце до последнего моего дня.

Спустя несколько недель Батлеров пригласили на светский раут одного из высокопоставленных руководителей компании. Был пик сезона, и прием был самым значительным, на котором Анне довелось побывать. По обе стороны роскошной лестницы, ведущей в гостиную, стояли в ряд слуги в белых одеждах, и, поднимаясь, Анна слышала звуки музыки. Массивные канделябры рассыпали яркие брызги света, а огромный мраморный холл заполняли сотни гостей. Анна еще никогда не видела такого количества цветов и канделябров; Горели тысячи свечей!

Не успели Батлеры появиться в просторном зале, как рядом оказалась Джулия Ламберт.

— Разве это не восхитительно? — сказала она, беря Анну под руку. — Здесь вся Калькутта! Вы когда-нибудь видели столько гостей?

— Кажется, вон там миссис Шекспир, — заметила Анна, не настроенная проводить вечер в обществе Джулии.

— Вы не ошиблись, это она. Для своего возраста она выглядит очень даже хорошо. Ей, по меньшей мере, двадцать восемь.

— Не думаю, что возраст женщины имеет какое-то значение, если она интересна и содержательна, — заметила Анна. — А рядом с ней мистер Шекспир?

— Нет, дорогая. Мистер Шекспир далеко не такой впечатляющий мужчина. Это ее брат, Ричмонд Теккерей, и совершенно бесполезно по нему вздыхать, потому что он закоренелый холостяк.

— Какое странное у вас обо мне мнение, мисс Ламберт. Я не намерена по кому-либо вздыхать, — сдержанно заметила Анна.

Джулия хмыкнула.

— Я всего-навсего по-дружески вас предупредила, что же в этом плохого? Он самый завидный жених в Калькутте, и все мамаши, желающие выдать замуж своих дочерей, буквально следуют за ним по пятам, но у его сестер ушки на макушке.

— Полагаю, он сам знает, что к чему, — сказала Анна. — Насколько я могу судить по внешности мистера Теккерея, вряд ли он способен подпасть под чье-либо влияние… Вам не кажется, что оркестр играет превосходно? Кажется, это Моцарт.

— Собственно, я не прислушивалась, — сказала Джулия и ушла, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

Анна уже снова начала получать удовольствие от музыки, и полковник Батлер, довольный, что она выглядит такой умиротворенной, постарался найти ей место, где она могла бы видеть оркестрантов и слушать музыку. Вскоре рядом с ней присела миссис Шекспир. Видя, что Анна поглощена музыкой, она с улыбкой кивнула ей, но до окончания пьесы хранила молчание.

— Вы целиком ушли в музыку, мисс Бейчер, — улыбнувшись, сказала она.

— Моцарт способен унести человека далеко, но, признаться, мне не хотелось бы покидать этот зал, — ответила Анна. — Я очень рада вас видеть. Все время думала, что мы скоро встретимся снова.

— Сегодня со мной брат, и он очень хочет с вами познакомиться, — сказала миссис Шекспир. — Могу я представить его вам?

Анна задумалась. Такой значительный человек, как мистер Теккерей, ею заинтересовался? Вряд ли… Анна сочла слова миссис Шекспир обыкновенной любезностью. Однако с момента, как они познакомились, Ричмонд Теккерей заставил Анну чувствовать себя так, словно она была в зале единственной особой, достойной его внимания.

Джулия Ламберт нисколько не преувеличивала, назвав его впечатляющим. Он показался Анне чрезвычайно интересным, а мягкое выражение лица добавляло ему привлекательности. Высокий и темноволосый, с непринужденными манерами, он выделялся из толпы приглашенных.

Ричмонд Теккерей обратил внимание на увлеченность Анны музыкой и поинтересовался, кого из композиторов она больше всего ценит, и слышала ли она новую симфонию Бетховена, которая, по его мнению, превосходила все, что Бетховен сочинил прежде. Он сказал, что скоро, возможно, прибудут ноты, но, если не закончится эта треклятая война с Наполеоном, они в Калькутте скоро вообще лишатся всякой возможности наслаждаться произведениями культуры и искусства.

— Но вы, мисс Бейчер, во всяком случае, добрались сюда благополучно, и уже за это можно благодарить судьбу. Вас не преследовали французы по пути сюда?

— Мы не видели ни одного их судна, а сражаться нам приходилось только с тараканами, — улыбнулась Анна. — Мачта стояла крепко, и нам встречались исключительно дружеские суда.

— В таком случае вам повезло больше, чем мне. Наше судно получило опасную пробоину, и нам пришлось выбросить за борт все оружие, чтобы облегчить корабль, и откачивать воду. А поскольку вся команда напилась до чертиков, пассажиры буквально не отходили от помп.

— Какой ужас! Я просто не смогла бы ни с одной из них справиться! — воскликнула Анна.

Мистер Теккерей улыбнулся:

— Вы бы нас вдохновляли, мисс Бейчер. По правде говоря, я в жизни так не радовался, ступив на землю, и никогда не молился так страстно, как в тот раз, когда думал, что мы утонем. Вы не поверите, какие благочестивые обеты я принимал — и все их нарушил, стоило мне оказаться в безопасности. А вы исполняете свои обеты, мисс Бейчер?

— Некоторые да.

— Вы выглядите загадочной и… довольно грустной. Однако полагаю, вы способны проявить решительность, если возникнут для этого основания.

— Вы не ошибаетесь, мистер Теккерей, но сегодня у меня нет причин проявлять решительность. Мне даже не пришлось принимать решение развлекаться, поскольку я делаю это без усилий.

— Значит, вам понравилась Калькутта?

— Очень! Замечательно снова жить с мамой после долгой разлуки и повсюду встречать близких по духу людей.

Он выглядел задумчивым, и она гадала, не задела ли она его чем-либо. Затем вспомнила, что миссис Шекспир говорила о его тоске по дому, и поняла, что с ее стороны было бестактным дёлиться радостью от воссоединения с матерью.

Спустя пару минут он сказал:

— У меня было исключительно беззаботное и счастливое детство. В этом плане мне повезло. У нас очень большая и дружная семья, и иногда мне кажется, что этого счастья хватит на всю жизнь.

— Не сомневаюсь, мистер Теккерей, что вы будете счастливы всю свою жизнь.

— Хотелось бы так думать. Одно определенно — сегодняшний вечер станет самым приятным для меня событием.

— И для меня, — сказала Анна.

Она не кривила душой, чувствуя себя с мистером Теккереем совершенно непринужденно, и надеялась, что они станут друзьями. По дороге домой Анна думала о нем и продолжала думать, сидя перед зеркалом, когда горничная причесывала ее на ночь.

— Ты сегодня такая задумчивая, — обратила внимание Генриетта.

— Интересно, почему он не женат, — задумчиво обронила Анна.

— Кто?

— Ричмонд Теккерей.

Покачав головой, Генриетта отвернулась, чтобы скрыть улыбку. С тех далеких дней, когда Анна уехала с миссис Бейчер в Бат, где безмерно влюбилась в Гарри, она впервые проявила интерес к мужчине и к вопросу замужества.

— Чертовски прекрасная семья эти Теккереи. Глава семьи в свое время был настоящей легендой. Сделал состояние к двадцати шести годам и вернулся в Англию! Повезло парню, ничего не скажешь! А там женился на девице из семьи Уэбб — тоже отличное приобретение, должен сказать.

На следующий после приема день полковник Батлер продолжал говорить о Ричмонде Теккерее. Он полулежал на софе, а рядом на полу мальчуган лет четырех, явно метис, запускал волчок, вскрикивая от радости, когда тот, стремительно вращаясь, рассыпал искры.

— Не надо так возбуждаться, Эдди, — сказал ему полковник Батлер.

Мальчик, плод его последней незаконной связи, часто бывал в доме Батлеров, а миссис Батлер проявляла склонность баловать малыша.

— Не стоит его закармливать всякими сладостями, дорогая, — сетовал порой полковник. — Он и так упитанный, как поросенок, и не нужно так кудахтать над ним, а то ему туго придется, когда поедет учиться в Англию.

— Жалко его отсылать, — вздохнула миссис Батлер.

— Нисколько. Я обязан предоставить ему шанс.

Анна обменялась взглядами с Генриеттой. Оказывается, близкие отношения полковника с матерью Эдди продолжались вплоть до его женитьбы.

— Кажется, здесь так принято, — сказала Генриетта, когда они остались с Анной одни. — Я считала себя лишенной предрассудков, но просто не знаю, что бы сказала, узнай я, что мой муж продолжает содержать любовницу из местных.

— Думаю, я бы этого не перенесла, — призналась Анна.

Вместе с тем полковник Батлер ей нравился. Он обладал множеством замечательных качеств и, безусловно, обожал свою жену.

— Вот сбудем девиц с рук, дорогая, — говаривал он ей, — и заживем с тобой в свое удовольствие.

— Но когда девочки выйдут замуж, мне уже не придется заниматься сватовством, так что незачем будет посещать все эти балы и рауты, — возразила миссис Батлер.

— Вздор! Скоро сюда приедет Мария, и не успеешь ты оглянуться, как тебе придется подыскивать мужей для своих внучек. А кто это пожаловал к нам на роскошном белом скакуне?

Генриетта подбежала к окну, ожидая увидеть Аллана Грэхема, хотя отлично знала, что у него лошадь гнедой масти.

— О, да это мистер Теккерей! — удивленно воскликнула она.

— Мистер Теккерей? — переспросил полковник, садясь на софе. — Господи, твоя воля, чем мы заслужили такую честь? — Он перевел взгляд на Анну. — Ну вот, моя дорогая, Теккерей пожаловал, чтобы еще раз увидеть твои сверкающие глазки, и я не вправе винить его за это. Никогда не видел, чтобы он уделял столько внимания девицам, как вчера тебе.