– Джастин не такой, как Аполлон. И не такой, как тот негодяй, соблазнивший тебя, – медленно произнесла она. – Он хочет, чтобы я стала его любовницей.

Рука с тряпкой застыла в воздухе, Минни прищурилась.

– Он просил, чтобы ты обслуживала только его?

Предложение Керна, выраженное столь грубо, прозвучало омерзительно и постыдно. Изабелла опустила глаза, уставившись на недоеденную лепешку.

– Я хочу выйти за него замуж. По-прежнему. Но теперь сознаю, что наше положение очень разное и не могу рассчитывать на невозможное. Только принять тот кусочек счастья, который он мне предлагает.

– Не трепыхайся, дорогуша. – Минни похлопала ее по спине. – Конечно, лорд не может жениться на девушке твоего происхождения, таков уж порядок жизни. Ты останешься со своими тетушками, а мы присмотрим, чтобы лорд платил хорошие деньги за право тебя посещать. Ты будешь прекрасно устроена.

– Нет! Мне не нужны его деньги! Я не хочу, чтобы вы его о чем-то просили. – От одной этой мысли Изабелле сделалось противно, и она отстранилась от успокаивающего поглаживания тетушки.

– Потому что если ты их возьмешь, то будешь чувствовать себя проституткой, – объяснила Минни. – Но скажи, разве лучше позволять ему использовать тебя задаром?

– Для меня важна только его любовь. Больше мне ничего не нужно.

– Будь умницей, дорогуша. Каждая девчонка любит мужчину, который познакомил ее с удовольствиями. Но я думала, ты будешь разумнее Авроры. Она растратила жизнь на человека, который ее презирал.

Изабелла теперь лучше понимала мать. Аврора была отнюдь не пустым, никчемным существом, а женщиной, стремящейся к любви.

– Она испытывала к Аполлону то же самое, что я испытываю к Джастину. Только для меня все обернется иначе. Я останусь с человеком, которого люблю. Навсегда.

Минни презрительно хмыкнула:

– Если ты веришь его вранью, то испытаешь еще большую муку, когда он тебя бросит.

– Джастин меня не бросит. – Изабелла вспомнила, как нежно он ее обнимал, как уверенно говорил о своих чувствах. Лед уже не сковывал ее сердце, ибо сила любви Керна позволяла ей сделать выбор. И она решительно заявила: – Я уезжаю с ним.

– Уезжаешь? – От удивления Минни перешла на шепот. – Куда?

– В Дербишир, в его поместье. Таким образом, мы сможем часто встречаться, – улыбнулась Изабелла, подумав, как хорошо посвятить себя Керну и уехать подальше от холодного, неприступного Лондона. Когда Джастин узнает о ее решении, то обрадуется и примет в свои объятия…

Но возбуждение тут, же переросло в тревогу.

– Мне надо привести себя в порядок. – До Изабеллы, наконец, дошло, что она сидит все в том же измятом платье, в котором была накануне.

Она метнулась к очагу, налила из бака горячей воды в кувшин, поворошила тлеющие угли, а когда обернулась, встретила недовольный взгляд Минни.

– Опять нас покидаешь?

– Ах, тетушка, я вас не забуду! Уговорю Джастина купить вам домик. Так что порадуйся за меня, ну пожалуйста!

– Как же мне радоваться, если я не увижу тебя несколько месяцев?

– Или всю жизнь, – прошептала Изабелла. Хотя ее терзали сожаления, она была готова смело вступить в будущее. – Я выросла, пора уйти. Разве ты не понимаешь, что я люблю Джастина всем сердцем? И он меня любит, решил посвятить себя мне, как муж супруге.

– Это продлится недолго. Ты Венера, дочь куртизанки.

Изабелла подавила всколыхнувшиеся сомнения.

– Джастин знает, что я не развратница, – он был моим первым мужчиной. И я останусь ему верна, как если бы мы дали клятвы перед алтарем.

Несколько секунд тетушка молчала, на ее лице появилось загадочное выражение.

– Беги наверх, дитя мое. Пошли сюда Кэлли, чтобы она набрала горячей воды, а я тем временем приготовлю чай, и ты успокоишь свои расшалившиеся нервы. Не то его светлость решит, что ты глупенькая девчонка.

Ворчание смирившейся тетушки тронуло Изабеллу. Ей будет очень недоставать Минни, Перси, Дианы и Кэлли.

Она сожалела лишь о том, что оставляет свет и теперь не сможет найти убийцу матери. С тех пор как она начала расследование, дело нисколько не прояснилось, но, может, все к лучшему. Слишком долго она находилась во власти темных мечтаний о мести.

Изабелла прижалась губами к родной морщинистой щеке.

– Я буду навещать вас, – сказала она, довольная своим решением.

Жизнь в этом доме осталась позади, она нашла свое будущее, свою любовь.

Девушка легко взбежала по крутым ступеням, гадая, какое платье ей надеть для Джастина. Она выйдет к нему благоухающая, красивая, с чистым сердцем.

Вот уж Керн удивится, когда она появится у него на пороге!

Граф задержался в церкви Святого Георга. В будни светильники не горели, хоры и кафедра священника пустовали, но в холодной мистической тишине церкви явственно ощущалось присутствие чего-то божественного.

Он шел по мраморным плитам, и его шаги гулко отдавались под сводами. Повинуясь внезапному порыву, Керн опустился на колени перед алтарем. Здесь он через несколько недель должен был клясться в верности Хелен.

Теперь казалось невероятным, что он чуть не связал с ней жизнь. Преступно обещать вечную любовь, когда его сердце отдано другой. Впервые с тех пор, как граф открыл невесте правду, он наконец успокоился. Хотя он будет всегда сожалеть о причиненной Хелен боли, он поступил в ее же интересах. Она это поймет, когда найдет такое же счастье, какое он нашел с Изабеллой.

Изабелла.

Керн склонил голову и закрыл глаза. Воображение нарисовало рядом с ним у алтаря темноволосую красавицу в свадебном платье. Изящные пальчики скользнули по его ладони, она бы восторженно улыбнулась, но голос оставался бы твердым:

– Я, Венера Изабелла Дарлинг, беру тебя, Джастина Калвера, графа Керна, в мужья отныне и во веки веков. Обещаю по святому учению Христа в горе и радости, богатстве и бедности, здоровье и болезни любить, заботиться, повиноваться, пока смерть не разлучит нас, и в этом даю свою клятву.

Глядя на мраморные плиты, Керн вдруг четко осознал: ни долг, ни общество, ни грех не имеют значения. Только преданность женщине, которую любишь. Закончив свое дело в церкви, он отправится к Изабелле и попросит стать его женой. Введет в свой дом перед целым светом.

– Молитесь о прощении? – раздался внезапно резкий голос.

Керн вскинул голову. В тени алтаря стоял преподобный лорд Реймонд. Опираясь на палку, он подошел ближе. На лице с крючковатым носом читалось презрение.

– Итак, – холодно заметил он, – надеюсь, вы пришли вымолить у Бога прощение за то, что разбили сердце моей племянницы.

Граф поднялся на ноги.

– Как Хелен?

– Готовится с отцом к отъезду на континент. Ей нестерпима мысль, что ее бросили ради шлюхи.

– Мисс Дарлинг не шлюха. – Граф сжал кулаки. – Извольте не говорить о ней дурно, иначе я заставлю вас замолчать.

– В какую бездну вы рухнули! Так говорить со служителем Божьим пред самым алтарем! – Его преподобие покачал головой. – Не могу поверить, что вы тот самый юноша, который поклялся не походить на Линвуда.

– В каждом из нас таятся неведомые другим бездны, – насмешливо произнес Керн. – Свою, по крайней мере, я не скрываю.

– Я понес наказание за свои грехи. И это не ваше дело. Не судите – да не судимы будете.

Граф смотрел на человека, которого Аврора называла Икаром. Он приходил к ней под покровом ночи, облачался в игривое белье, представлял себя падшим ангелом. Эти страницы в дневнике вызвали у Керна особое отвращение и дали понять, насколько мало он знал святого отца.

Не священник ли убил Аврору? Тогда Хатуэй помогает брату скрыть истину. Может, это лорд Реймонд ворвался в бордель и учинил погром в спальне матери Изабеллы?

– Должен вам сказать, – произнес граф, – что у Изабеллы больше нет воспоминаний Авроры.

Лицо священника покрылось смертельной бледностью, пальцы сжали набалдашник трости, белые костяшки выделялись на желтоватой слоновой кости, испуганный возглас отразился от каменных сводов.

– Что такое? Но она не передала его издателю? Вы должны ее остановить. Мне никогда не стать епископом, если эта грязь выплывет на свет.

– Человек, столь пекущийся о собственном благополучии, не может быть пастырем верующих. – Керн помолчал, нарочно продлевая страхи лорда Реймонда. – Но вы ошиблись, дневник у меня.

– Боже праведный! У вас? Где он?

– В надежном месте, куда не сможет добраться никто, кроме меня.

– Тогда вы должны уничтожить места, касающиеся меня! – Лорд Реймонд схватил графа за рукав. – Прошу вас, Джастин, сделайте это во имя наших долгих отношений!

– Хорошо. Но только после того, как буду убежден, что не вы отравили Аврору Дарлинг.

Священник окаменел.

– Значит, – наконец произнес он, – Изабелла настолько вскружила вам голову, что вы не доверяете, даже мне. Было время, когда вы верили моему слову.

Правда сказанного полоснула Керна по сердцу. Но он не мог позволить себе переживать: кто-то так сильно хотел завладеть дневником Авроры, что пошел на убийство, потом напал на Минни, а теперь отравил сэра Джона Тримбла.

Граф взял себя в руки. Аполлон был ключом к тайне: если установить его личность, можно проникнуть в загадку прошлого.

– Я хочу просмотреть книгу регистрации браков в вашем приходе.

– Зачем?

– Не важно. Молитесь, чтобы моя находка очистила ваше запятнанное имя.

Священник поглядел на него с подозрением, но провел в небольшой кабинет, где на полках стояли книги в кожаных переплетах: регистрация браков, рождений, смертей.

Граф попросил лорда Реймонда уйти, закрыл за ним дубовую дверь, взглянул на корешки, где золотом были обозначены даты, выбрал нужный том и нашел год, который искал.

Ключ к разгадке содержался в дневнике. Аврора писала, что тем летом посвятила себя Аполлону и оставалась ему верной до ночи перед его свадьбой, когда зачала Изабеллу.

Керн подошел к столу у высокого окна и открыл том. Он листал страницы, читал ряды имен, написанных витиеватым почерком. Чернила выцвели, стали бурыми. Бесчисленные женихи и невесты ставили подписи по окончании церемонии, подтверждая свое намерение вступить в брак.