— Думаю, мороженое лучше положить в холодильник, пока оно не растаяло. — Джад откровенно давал понять, что не желает продолжать разговор.

Это стало последней каплей. Алексис была сыта по горло его выходками. Посмотрев ему прямо в глаза, она произнесла самым ровным голосом, на который оказалась способна:

— Не волнуйся. Пока мороженое в твоих руках, у него нет никаких шансов растаять.

— Как тебя понимать?

— Вот так и понимай! — огрызнулась Алексис. — Я извинилась за то, что не убедила Брайана надеть перчатки. Я не хотела, чтобы он сломал руку!

— Ну, никто не заподозрит, что ты желала Брайану зла. — Джад насмешливо изогнул губы. — Ведь мой сын столько сделал для твоей карьеры!

Алексис сжала кулаки. Что он себе позволяет?!

— Могу я узнать, что означают твои намеки?

Джад недобро прищурился.

— Мисс Гордон, вы отличная актриса. Ты одурачила и меня, и Брайана. Допустим, я способен понять, как ты очаровала десятилетнего ребенка, но меня, взрослого мужчину... — Он с отвращением покачал головой. — Ты просто использовала нас!

— Я не использовала вас! — выкрикнула Алексис. — Почему ты говоришь со мной таким тоном?

— Каким? — с обманчивым спокойствием спросил Джад.

— Как будто ты ненавидишь меня... — прошептала женщина.

— Нет. Во мне нет ненависти к тебе, Алексис. Я всего лишь не хочу, чтобы ты использовала нас в своих целях. Однажды ты это сделала, но больше такое не повторится. Клянусь! Мы не куклы, Алексис, не покорные марионетки. Мы такие же свободные люди, как ты. Но если у тебя нет сердца, то у нас есть. Я не позволю тебе играть чувствами моего сына. И моими тоже, — холодно добавил он, немного помолчав.

Будущее, всего несколько дней назад казавшееся таким радужным, окрасилось в мрачные тона. Что случилось? В чем ее вина?

— Не понимаю, Джад. Быть может, ты дашь мне хоть какое-то объяснение?

— Я знаю, почему ты дружишь с Брайаном.

— Я не притворяюсь! — возмутилась Алексис. — Я люблю Брайана. Он для меня как...

— Как кто, Алексис? Сын? — перебил Джад. — Признайся, ты запланировала подружиться с ним? Чтобы весь мир поверил, будто Алексис Гордон настоящая мамочка, и в кино, и в жизни.

— Нет, нет и еще раз нет! Я понятия не имею, что навело тебя на столь дикие мысли... — Алексис осеклась, внезапно понимая, что произошло.

— Я слышал собственными ушами, — твердым голосом произнес Джад. — Я находился во внутреннем дворике, когда ты со своим агентом обсуждала твою карьеру.

— Значит, ты слышал далеко не все. Как тебе не стыдно предполагать, что я собиралась использовать Брайана для рекламы!

— А фотография в газете! — гневно заявил он. — Ты даже не спросила моего позволения!

— Понятно, — фыркнула Алексис, стараясь взять себя в руки, — ты сложил два плюс два и получил шесть. Ты не спросил меня, не поговорил о том, что тебя волновало, но зато поспешил сделать выводы. Тебя беспокоит, что Брайана сфотографировали без твоего согласия? К твоему сведению, Джад, я не желала этой популярности и, конечно, ничего не знала о заметке в газете. — Алексис видела, что Джад не верит ни единому ее слову. — Моя работа приучила меня не обращать внимания на подобные публикации. Такова специфика моей профессии, ее обратная сторона, и я смирилась с ней, но не люблю и не поощряю это, — пылко возразила Алексис.

— Но ты согласна вторгаться в чужую жизнь, чтобы получить для себя желанную роль, не так ли? Завоевать доверие маленького мальчика ради создания имиджа?

Алексис с искренним изумлением уставилась на него.

— Я думала, ты понимаешь, в каком сумасшедшем бизнесе я работаю. Но вижу, что заблуждалась на твой счет. Ты ничем не отличаешься от людей, которые покупают бульварные газеты, взахлеб читают грязные сплетни и наивно полагают, что каждое слово в них правда.

— Чему же мне верить, по-твоему?

На мгновенье Алексис показалось, что в темно-карих глазах промелькнула боль, но тут же исчезла, едва раздался голос Брайана:

— Папа!

— Я должен идти, — безразлично сказал Джад, отворачиваясь.

— Скажи Брайану, что я заходила. — Алексис с трудом подавила рыдания. — Я беспокоюсь о нем и хочу, чтобы он поскорее выздоравливал.

— Ты прекрасно выучила свою роль, Алексис!

Как несправедливо! Ей показалось, что на ее выплеснули ушат с помоями. Ничего не ответив, она быстро ушла к себе. Позади громко хлопнула дверь.




ГЛАВА ДЕСЯТАЯ



— Жаль, что мне нельзя сходить к Алексис, — сказал Брайан однажды за завтраком, жалобно посмотрев на отца.

— Я думал, мы с тобой договорились — ты не станешь больше ходить к мисс Гордон. Так будет лучше для нас всех.

— Пап, я скучаю без нее!

Глубокая печаль в глазах сына заставила Джада почувствовать свою жестокость.

— Алексис занятая женщина, — сообщил он, пережевывая тост, который неожиданно стал безвкусным, как картон.

— Ты всегда говоришь это, когда не хочешь, чтобы я видел ее, — заявил Брайан. — Почему она разонравилась тебе, папа?

— Дело не в том, что она мне не нравится, — честно признался Джад. Если бы он не питал никаких чувств к Алексис, было бы гораздо легче забыть ее. Но Джад влюбился, и ему было больно, что Алексис так бессердечно использовала их.

— Тогда почему мне нельзя встретиться с Алексис? — Брайан требовательно взглянул на отца.

— Потому что нельзя! — нетерпеливо отрезал Джад. Исчерпывающий ответ! Часы показывали, что мальчику пора выходить. — Брайан, надеюсь, ты не собираешься пропустить школьный автобус?

— А как быть с подарком, который я приготовил для Алексис? — осторожно спросил Брайан. — Я должен отдать его до того, как она уедет.

— Уедет? — удивился Джад. — Разве она уезжает?

— Как только они снимут последнюю серию «Два плюс два», Алексис возвращается к себе домой, в Колорадо.

Джад ощутил внезапную пустоту в душе. Алексис уезжает? Она ничего не говорила об этом. Видимо, ей действительно на него наплевать.

— Мы поговорим об этом вечером, Брай. Хорошо? — Он вручил сыну салфетку. — У тебя выросли молочные усы.

Брайан вытер губы и побежал в свою комнату за рюкзаком. Уже выходя, мальчик сказал:

— Учитель говорит, что если мы с кем-то поссорились, то должны сесть и спокойно обсудить причину ссоры. Разве вы с Алексис не можете поступить точно так же?

Все не так просто, подумал Джад, глядя на мальчика, бегущего к остановке школьного автобуса.

Поговорить с Алексис? Но о чем? Пока Джад ехал на работу, мысли об Алексис не покидали его. Она разрешила сфотографировать себя с его сыном. Несомненно, разрешила. Неужели она не знала о том, что происходит? Не догадывалась, зачем их фотографируют? Джад решил, что у него есть все основания для недоверия. Если кто и должен принести извинения, то только не он. Джад, хлопнув дверью, вошел в офис.

Фрэнки уже сидела на месте, читая одну из многочисленных бульварных газет.

— Я купила отличный пирог. Немецкий бисквит с шоколадом. Если хочешь, возьми в холодильнике. — Она подняла голову, и Джад увидел кусочек кокосовой глазури, прилипший к ее губам.

Он молча подал Фрэнки зеркало, которое всегда стояло на ее столе и она, ничуть не смущаясь, вытерла губы.

— Ты слышал про трехголовую корову в Индии? Сверхъестественно, а? Здесь говорится...

— Фрэнки, я не хочу слушать эти выдумки! У нас были звонки за последние двенадцать часов?

— Всего три. Заказы на срочную транспортировку пострадавших из местных больниц в крупные медицинские центры. Все три полета прошли успешно.

— Хорошо. — Джад всегда требовал докладывать, как прошел полет. Ему нравилось спасать жизни людей. Может быть, именно поэтому его компания имела безупречную репутацию.

— Эй, босс, — улыбнулась Фрэнки, — вы собираетесь покупать тот вертолет?

Тот, который он испытывал с Алексис. Перед его глазами ожили воспоминания о ночной прогулке. Как было здорово быть рядом с ней в ночном небе, видеть ее восхищенные глаза, ощущать ее запах... Джад вздохнул. Все кончено. Больше не будет романтичных полетов, не будет поцелуев.

— Мистер Шеппард? — окликнула его секретарша.

— В чем дело? — резко спросил он. Фрэнки испуганно расширила глаза. Джад никогда не говорил с ней таким тоном, не кричал на нее даже в тех случаях, когда она заслуживала порицания.

— Я всего лишь хотела узнать, собираетесь ли вы покупать новый вертолет, — сообщила она, внимательно глядя на шефа. — Что-то произошло? — Фрэнки была не робкого десятка.

— Прости, Фрэнки. Просто у меня сегодня паршивое настроение.

— Ну, конечно! Думаю, всему виной какая-нибудь красотка. Может быть, та умопомрачительная теледива, с которой ты встречаешься?

— Встречался, — поправил Джад.

На лице девушки возникло искреннее сочувствие.

— Между вами все кончено? Но она казалась такой милой, такой приятной... И она так хорошо относилась к Брайану!

Джад сардонически усмехнулся.

— Она играла очередную роль.

— Как ты можешь так говорить?

— Потому что у меня есть доказательства. Ты видела ее фотографию с Брайаном в зоопарке? Все это делалось с одной-единственной целью — создать новый имидж мисс Гордон. Все видели в ней бездушную кокетку, а она хотела изобразить из себя добрую, ласковую женщину, похожую на ту мамочку, которую играет в сериале. Ей нужен был имидж матери, иначе она не могла сделать себе карьеру.

— Ты хочешь сказать, что она подружилась с вами, чтобы получить новую роль? — спросила Фрэнки, едва справляясь с удивлением. Джад согласно кивнул, но она с возмущением заявила: — Я не верю ни одному твоему слову!

— Это правда. Я слышал, как ее агент радовался успеху фотографии, говорил, что снимок сделает свое дело... Они спланировали все с первого дня знакомства с Брайаном! Смотри, как ловко придумано — завести теплые отношения с мальчиком, лишенным материнской заботы, опекать его, ходить к нему в школу. Верный способ заставить публику считать Алексис Гордон такой же идеальной мамочкой, как Кейти Робертс. Фотография моего сына появилась во всех бульварных газетах Америки, и всему виной только одно — честолюбие Алексис Гордон.