– Целый год? – ахнул Робби.

– Да, – ответил Малколм. – Но если от вас будут неприятности – любые, – то вам придется работать два года.

– Уведите их, – приказал лэрд, сделав знак рукой.

Два воина Маккенна подняли высокого бандита на ноги и повели из зала. Два его товарища шли следом. Это было суровое наказание, но Джоан видела, что все трое почувствовали облегчение. Вероятно, они поняли, как им повезло остаться в живых.

– Подведите ближе самозванца, – приказал лэрд. – Хочу услышать от него, как он осмелился нанести такое оскорбление чести клана Маккенна.

Заметив, что Бриенна нервно облизнула пересохшие губы, Джоан молча порадовалась, что Маккенна согласился провести это действо в присутствии небольшой аудитории – только члены семьи и воины из числа приближенных. Если бы людей было больше, Бриенна волновалась бы куда сильнее.

Самозванец занял место перед лэрдом и его сыном. Его лицо было грязным и измученным, но поза оставалась гордой. Он высоко держал голову, а его взгляд метался между судьями и Бриенной. Та взирала на него в гробовом молчании.

На этот раз вопрос задал Малколм. Он скрестил руки на груди и пристально посмотрел на самозванца.

– Почему ты назвался моим именем на празднике?

– Это получилось случайно, – ответил самозванец. – После первого дня турнира на поле сражения остался плед клана Маккенна. Я взял его, намереваясь вернуть, но именно тогда впервые заметил леди Бриенну.

Самозванец тяжело вздохнул, но его глаза вспыхнули. Воспоминания явно были ему приятны.

– Я подумал, что никогда не видел женщины красивее. Рядом с ней все время кто-то был, а потом вдруг она осталась одна. Воспользовавшись моментом, я подошел. Она заметила плед и решила, что я из клана Маккенна. Когда она спросила мое имя, я назвал ей единственное, которое знал, – Малколм Маккенна.

Лицо Малколма немного смягчилось.

– Я вполне могу понять, какую власть имеет над мужчиной красивая женщина. Но почему ты не сказал ей правду потом?

Губы самозванца дрогнули.

– Я хотел… Я собирался ей все сказать. Но моя привязанность к ней крепла очень быстро, и я побоялся, что она отвергнет мое внимание, если узнает, что я всего лишь нищий рыцарь.

Малколм сверлил его глазами.

– Неужели она такая мелкая и недалекая женщина, что может подарить свою любовь только богатому и знатному человеку?

Самозванец подобрался и сжал кулаки.

– Говори что угодно обо мне, но у тебя нет права оскорблять леди Бриенну. Она – самое лучшее и чистое, что есть в этом мире.

– И ведь ты же осквернил ее. Ты отобрал у нее невинность и честь! – возразил Малколм.

– Я полюбил ее! – выкрикнул самозванец. Его голос звенел от сдерживаемых эмоций.

Джоан услышала, как стоящая рядом Бриенна ахнула. Она обняла ее, чтобы успокоить, и почувствовала, что молодая женщина дрожит, словно лист на ветру.

– Что ты хотел получить, похитив моего сына и доставив его к Макферсонам? – спросила леди Эйлин. – Кому как не тебе знать, что им нужен не он. Я никак не могу решить: или ты слишком нагл, или слишком глуп. Неужели ты действительно считал, что сможешь получить у Макферсона награду?

– Я не думал о деньгах, – вздохнул самозванец и опустил глаза. – Я искал способ попасть в замок, а сэр Малколм был для меня способом проехать через ворота. Я много раз пытался увидеть Бриенну, но замок слишком хорошо охранялся, а на женскую половину пробраться вообще невозможно.

– Ты пытался ее увидеть? – переспросила Джоан.

Самозванец энергично кивнул.

– Да. Несколько раз. Я даже хотел подкупить одного из слуг, чтобы ей передали записку, но в их клане с большой подозрительностью относятся к чужакам. И я не смог придумать другого способа проникнуть внутрь.

– А твои спутники? – спросил Малколм. – Им были известны твои цели, когда вы устроили на меня засаду?

– Нет. Они думали, что это относительно легкий способ получить несколько монет. Я предположил, что наше прибытие вызовет суматоху и у меня появится возможность увидеть Бриенну.

– А что потом? – спросила Джоан.

– Я надеялся объяснить ей все, хотел броситься к ее ногам и вымолить прощение. – В глазах самозванца застыло раскаяние, и этого нельзя было не заметить. – Я знаю, что недостоин ее, но это ничуть не уменьшает силы моей любви к ней.

– Любви? – наконец заговорила Бриенна. – Ты любил меня так сильно, что солгал мне, совратил меня и обесчестил? В этом твоя любовь?

– Я действительно тебя люблю, – упорствовал самозванец.

Бриенна издала тихий стон.

– Какая может быть любовь? Я даже не знаю твоего имени.

– Алек. Меня зовут Алек Эвинг.

Лэрд Маккенна нахмурился.

– Я считал, что никого из Эвингов не осталось после сражения при Баннокберне в тысяча триста четырнадцатом году.

Алек поморщился.

– Наш клан храбро сражался за Брюса, и среди наших людей был мой отец. Но все те, кто вернулись после этого победоносного сражения, были тяжело ранены. Их было слишком мало, чтобы обучить юношей вроде меня, и у нас совсем не было опыта. Мы не могли справиться с кланом Дугласа, когда они решили захватить наши земли и распустить наш клан.

– У тебя хороший меч, и ты сражался на турнире, – сказала Джоан. – Значит, ты все же где-то учился.

– Возможно, ты годишься только для потешных боев, Алек Эвинг? – подначил лэрд.

Алек вспыхнул.

– Мне пришлось многому научиться после того, как клан Дугласа украл наши земли. Сражениями на турнирах я зарабатывал себе на жизнь. Не будь у меня опыта, я бы не выжил.

Джоан заметила, что некоторые мужчины, в том числе ее муж, согласно кивнули. На этих мероприятиях легко было получить серьезное ранение и даже погибнуть.

– Представляется, что ты был занят не только сражениями на турнирах, – сухо проговорил Малколм. – Скажи, Бриенна – единственная жертва твоего предательства, или в горах можно встретить и других ребятишек с красивыми зелеными глазами?

– Нет! – Алек не отводил взгляда от Бриенны. – Я никогда не любил другую женщину, только леди Бриенну. И я буду любить ее, пока дышу.

Маккенна громко фыркнул.

– Свежо предание…

– Время покажет, что я говорю правду! – воскликнул Алек.

– Твое предательство навлекло на Бриенну презрение – и не только на нее. Ты опозорил ее отца и весь клан Макферсонов, – отметил Малколм. – Все они возмущены твоим поведением.

– Если бы только у меня был шанс…

– Честные люди так себя не ведут! – воскликнула Бриенна.

– Я могу только молить тебя о прощении, – вздохнул Алек.

– Из-за твоей лжи я с радостью участвовала в собственном падении, опозорила себя и свой клан. Ты преподал мне жестокий урок. Теперь я точно знаю, как мало мужчина ценит женщину, – проговорила девушка. – Вероятно, за этот урок я должна быть тебе признательна.

– Нет! – закричал Алек и рванулся вперед, но ему удалось сделать только маленький шажок. Два воина Маккенна выступили вперед и вернули его на место.

– В качестве наказания за преступление против меня ты выкопаешь ров на краю южного поля, чтобы туда можно было направить воду из реки, если пойдет дождь в теплую погоду, – объявил Малколм. – После того, как работа будет выполнена, тебя отправят на север к лэрду Макферсону, и он примет окончательное решение.

Стражники Маккенна потащили Алека к выходу, но тот начал упираться и вырываться.

– Подождите! Я же помог вам спастись. А в обмен прошу только о небольшом одолжении.

Малколм сделал знак рукой.

– Подождите!

Стражники отпустили Алека. Он выпрямился, и Джоан отчетливо увидела, как он пытается справиться с сильнейшими эмоциями.

– Я хочу увидеть моего сына.

Малколм развел руками.

– Ты просишь о том, что я не могу дать. Не имею права. Только его мать может дать разрешение, но не я.

Джоан наклонила голову к Бриенне.

– Меня не удивляет, что он об этом попросил. Я этого ожидала и даже попросила Гертруду, чтобы та подождала вместе с мальчиком где-нибудь поблизости.

Бриенна задумалась.

– Может быть, он собирается манипулировать мной, используя сына? – спросила она.

Джоан окинула Алека задумчивым взглядом.

– Не уверена. Не знаю. Но его интерес кажется искренним. Не вижу ничего плохого в том, что он увидит ребенка. В конце концов, это его сын.

После долгих размышлений Бриенна, наконец, кивнула.

Джоан уже открыла рот, чтобы позвать служанку, но передумала и решила сходить за ней сама. Лайам радостно заулыбался, увидев ее, и принялся дрыгать ножками. Милый невинный малыш.

Джоан и Гертруда вошли в большой зал. На лице Алека отразились удивление и радость. Он явно был счастлив впервые увидеть сына. Лайам несколько минут взирал на родителя серьезно и даже, пожалуй, торжественно, а потом одарил его такой очаровательной улыбкой, что у Алека к глазам подступили слезы. Он положил дрожащую руку на головку малыша, наклонился и коснулся губами его лба.

– Клянусь, что стану достойным воспитывать этого мальчугана и буду отцом, которого он будет уважать. – Он обратил взор на Бриенну. – И мужем, которого ты обязательно полюбишь.

Лоб Бриенны перерезала глубокая складка, но она ничего не сказала. Окруженный стражниками, Алек вышел из зала. Некоторое время стояла тишина, только слышалось веселое воркование младенца. Создавалось впечатление, что он зовет отца вернуться.

Джоан заметила, что Бриенна слегка ожила. Она подошла к сыну, и он с радостью потянулся к матери. Джоан, Малколм и Кэтрин окружили мать и дитя.

– У меня ноет сердце, – призналась Бриенна. – Но сама не понимаю, почему я так сильно тревожусь о будущем Алека. После всего, что между нами произошло, едва ли меня должно занимать, что с ним станет, но ничего не могу с собой поделать.