Бог уже с ними, пусть водой обливают.

Однажды, лет триста назад, я неплохо позабавился с таким фанатиком. Позабавился - и был посрамлен.

Мне удалось забрать себе невесту фанатика. В их клане в то время была "оттепель", им разрешали жениться. Один раз, с обязательным венчанием и постоянным жестким контролем за "своей женщиной" - но разрешали. А этот - не успел. Я до нее раньше дотянулся. И сводил его понемногу с ума, изредка вынуждая бедную его девушку вести себя непредсказуемо. Меня раскусили месяца через два. И он, инквизитор и фанатик, собственноручно казнил свою невесту. Жесточайшим образом. А потом окончательно сошел с ума. Он на самом деле ее сильно любил. Чем не основа для трагического любовного романа?

С тех пор я зарекся играть с ними в какие-либо игры и старался не обращать на них внимание. У меня помимо них было много забот.

И не ожидал появления фанатика в стольном граде Киеве.

А он - появился.

И произошло это неожиданно, как всегда.

Утомленный, я только-только ступил на набережную, сходя с Моста Влюбленных, и плелся, порядочно отстав от чужаков, как ко мне шагнул какой-то человек и плеснул мне в лицо чем-то из маленькой бутылочки.

Я зашипел от боли, осознавая, что только что был окроплен святой водой, а фанатик уже дрожащими руками возносил над собой снятый с шеи крест, а с его губ уже слетали первые слова молитвы, древней и обидной для меня. На сдержанной латыни меня по сути посылали очень далеко и несдержанно.

Дурак ты, фанатик, подумал я. Сброшу сейчас в реку - и плыви, рыбка моя!

А не я - так чужаки сейчас заинтересуются, кто это тут пытается помешать их планам, посягает на их орудия труда, то есть на меня.

Кто ты вообще, наследие инквизиции?

Но он закрыт от меня, как щитом. Праведник потому что.

А я устал. И, хотя он причинил мне боль, не обижаюсь на него. Слишком уж измотан. Поэтому, чтобы развлечься, решаю повалять дурака.

Придаю своему лицу безмерно удивленный вид и по-простому спрашиваю:

- Ты чего?

Он теряется, разливает себе под ноги остатки святой воды и сбивается с ритма. Не знает, начинать ли ему молитву, наверняка просто заученную на слух, с самого начала или продолжать с того места, на котором сбился.

За это время я успеваю его рассмотреть. Мужчина лет сорока, лысоватый, в простом сером костюме, по виду - обычный интеллигент, книжный червь, пишущий вот уже лет десять свою диссертацию. Но я в науке и в интеллигентах ничего не понимаю, и потому могу двадцать раз ошибаться.

Смотрю на него самым невинным образом. Ты что делаешь, говорит весь мой внешний вид, я же обычный парень, щирый украинец, твой соотечественник, я же тебе в сыновья гожусь, а ты тут ведешь себя непонятно.

- Простите... - роняет мужчина, - я, кажется, обознался...

Его поведение меня веселит. Я принимаю еще более человечный вид, напускаю на свою мордашку более глупое выражение:

- А чего это Вы делали?

- Простите, - ему явно неудобно, ну, конечно, он собрался уже погибнуть смертью храбрых, - я Вас принял за другого.

Замечаю, что Ио оборачивается ко мне, и кричу ей, что я догоню, встретимся на корабле, пусть кофе мне закажет. Черный, крепкий и с сахаром. Она бросает настороженный взгляд на мужчину, ничего особенного в нем не видит, пожимает плечами и удаляется.

- А за кого Вы меня приняли? - простодушно интересуюсь, а потом иронично приподнимаю бровь, - за вампира, что ли?

- Нет, извините, молодой человек, я что-то напутал.

Он искренне просит прощения, даже прижимает ладонь к своей груди и чуть ли не кланяется мне.

Это я его сбил с толку. Ведь не стал же чудовищем и не разорвал его на части? Значит, я не дьявол, видимо, решил он.

Я продолжаю ломать комедию:

- Нет, Вы мне скажите, пожалуйста, за кого Вы меня приняли? Мне даже интересно!

Мужчина смущен, но оправдываться более не намерен, он деланно мне улыбается и нахально заявляет:

- Вам показалось, молодой человек!

- Ничего мне не показалось! - возражаю я, - Вы меня облили водой, подняли свой амулет и начали бормотать заклинания! Вы колдун?

- Вы неправильно меня поняли, юноша, это была шутка! - и он пятится от меня. Кто меня знает, а вдруг я обидчивый и сейчас начну морду бить? Смешно, значит, на дьявола он бросился, а обычного парня побоялся.

- Нет, я Вас правильно понял! - хватаю его за плечо, смотрю ему в глаза и вдруг выдаю неожиданно даже для себя самого, - И с чего Вы взяли, что обознались?

Он опять меняется в лице.

В нем опять проступает решимость сражаться со мной до последнего, но как начать нападение после такого позора, он не знает.

Он выдыхает полувопрос - полуутверждение:

- Ты - дьявол!?

Вообще-то он неплохо держится. Да, наверняка ему неоднократно говорили, что дьявол ходит среди людей, топчет Землю, как свою собственную, и ждать встречи с ним нужно в любой момент. Но одно дело - говорить об этом, обсуждать гипотетическую возможность, вроде "где-то там, далеко-далеко, в тридевятом царстве - тридесятом государстве, живет-поживает диавол-искуситель, смущатель сердец и пожиратель душ. Бойтесь диавола, ибо он может придти за вами! Дьявол нечаянно нагрянет, когда его совсем не ждешь, и каждый вечер сразу станет удивительно, хорош, и ты поешь..." что-то я не то пою, то есть, говорю ... не выспался, что ли? Так вот - одно дело - слушать такие бредни вполуха, а совсем другое - столкнуться с мистикой лоб в лоб. Тут далеко не каждый хомо сапиенс поведет себе адекватно. Хм... а я сам понимаю, как именно нужно адекватно себя вести при встрече со мной?

Киваю фанатику:

- Ага, дьявол... и что?

Я знаю, что его сбивает с толку. Мое поведение. А также то, что он на самом деле никак не ожидал встретить антихриста на набережной в Киеве, да еще и такого человечного на вид. Простой ведь парень в джинсах, никакого экстрима, никакого адского антуража. Поди разбери, что со мной не так!

Мужчина берет себя в руки, то бишь крест свой он снова в руки берет.

А я хмыкаю и заявляю:

- Не-а, не получится! И воду ты разлил!

И тогда он хватается за древнюю молитву, как за спасение. Снова начинает нараспев произносить фразы на латыни.

- Некогда мне тебя слушать, - говорю, - ты тут молись, а я, наверно, пошел. А если тебе ответят сверху - привет передавай.

Он в ответ выдает классическое:

- Изыди, сатана!

Я развожу руками и с улыбкой заявляю:

- Да все, все, отбой, ухожу я. Там мой кофе стынет.

И гордо удаляюсь, оставляя за собой растерянного воина Господня. Ну как, победил? Иди тренируйся!

18.

- Ты не так прост, как кажешься! - голос Ио звучит, как обвинение.

Происходит это уже в гостинице.

Я сижу на диване, сложив на груди руки, а она раздраженно ходит по гостиной вперед-назад. Фэриен курит на балконе.

- Кто это был? - так же обвиняюще спрашивает она меня.

Я понимаю, что это она вовсе не о фанатике говорит.

- Князь Владимир, - пожимаю плечами.

- Какой к черту... князь? - она запинается, потому как черт - это тоже в некотором роде я.

- Владимир, - повторяю еще раз.

- Да мне наплевать, как его зовут! - взрывается Ио.

- А вот это зря, - говорю серьезно, - историю учить надо было в школе. Он, между прочим, принес христианство на Русь. Дело в том, что до христианства здесь процветало язычество, народ веровал в Даждь-бога, в Ярилу...

- Заткнись! - взвизгивает Ио, - ты мне скажи, какое он к тебе имеет отношение?

- Никакого, - честно отвечаю, - он к народу отношение имеет. Защитник. А выходка Энжи угрожала древней части города. А меня он просто не узнал. У меня ж не написано на лбу, что я - Люцифер.

- Написано! - кричит она, - Тебя невозможно не узнать! Твоя суть - единственная такая в этом мире!

- Ну почему единственная? - спокойно возражаю я, - Еще есть Анжела. Он мог подумать, что она - это я.

- И что теперь? - ее возмущению, похоже, нет конца, - Теперь любой памятник будет мешать моим планам?

- А какие у тебя были планы?

- А простые! Я хочу, чтобы ты ее убил!

- Да не могу я ее убить! Потому слабее, как ты не понимаешь? Пятнадцать меньше двадцати пяти! Это основы математики, детей учат сравнивать числа с первого класса...

- Я не хочу ничего понимать! - обрывает она меня, - Ты должен что-то придумать! Твоя математика - это твои проблемы!

- Что придумать? Сачком ее в воздухе ловить? Да не могу я переть на нее силой на силу! Это бессмысленно!

- А я не хочу этого слышать! Ты будешь с ней сражаться!

- Хорошо, - говорю устало, мне надоела эта сцена, - я буду с ней сражаться. Но только тогда, когда пойму, что другого выхода нет.

- И что тебе нужно, чтобы ты это понял? - ее голос внезапно звучит по-деловому сухо.

- Я должен с ней поговорить.

- А вот этого не будет! И не надейся!

- Почему?

Она замолкает. Потому что ей нечего сказать.

И тут Фэриен находит, что сказать:

- Да потому что Анжела не захочет с тобой разговаривать.

Я понимаю, что разговор окончен. Они же не могут мне сказать откровенно, что боятся, что мы с Энжи найдем общий язык. И я узнаю, например, как она сорвалась с цепи.

Ио коварно мне улыбается:

- Если ты думаешь, что сможешь у нее узнать, как разорвать канал, меня с тобой связывающий - ты ошибаешься! Она не сидела на таком коротком поводке, как ты! Она была свободна с самого начала! Это и было моей главной ошибкой!

И я понимаю, что она не врет. Значит... значит... выхода нет?

Мне хочется выложить им в лицо все, что я о них знаю. Вывалить перед ними всю правду, воняющую, как содержимое помойного ведра. Но я не могу. Это было бы неправильно. Если они поймут, что я слишком много знаю - могут вытащить крючок из полудохлой рыбки и насадить на него новую. А я этого допустить не могу, не должен. И в то же самое время - не могу быть слишком ручным и во всем с ними соглашаться. Потому что я - Люцифер, и они не могли меня недооценить, потому что они знают, что характер у меня упертый, мятежный и противоречивый. Мне нужно балансировать на грани, нужно в меру спорить и в меру кушать их сказки, нужно пройти путь до конца и не сорваться. Только я еще не знаю - до какого конца.