- Не думай ни о чем, - говорю негромко, - не строй никаких планов, ты будешь это делать потом, после... просто чувствуй тепло солнца и прохладу воды... не это ли - счастье?

- Счастье... - снова едва слышно говорит она, повторяет за мной, пробует это слово на вкус, пытается применить его к себе... я не знаю, получается ли у нее.

Зато точно знаю, что получается у меня... может быть, можно никуда не уходить отсюда, сидеть здесь вечно, болтая ногами в воде и следя взглядом за извивами водорослей?

Потом спрашиваю у нее:

- В твоем мире тоже текут реки?

А она кидает на меня косой напряженный взгляд и ничего не отвечает. А я понимаю, что сам разрушил волшебный миг покоя и почти примирения. И поднимаюсь, потому что чувствую тревожную вибрацию. Что-то коснулось меня... задело, как пролетевшая муха задевает краем крыла паутинку, но еще не прилипает. Пришельцы поднимаются следом за мной. И мы идем дальше.

Мы доходим до моста. Кажется, это Мост Влюбленных. Очень своевременно... кто у нас тут самый влюбленный? Я беру их под ручки и мы идем прогулочным шагом по мосту. А тревога не отпускает меня... гнездится где-то внутри, витает вокруг. Да что ж такое? И внезапно я вижу, что. Кто. Это, конечно, она. Мятежный Ангелочек, прямо, как я.

Она срывается откуда-то со смотровых площадок справа, там на холме их несколько. Ее крылья, ранее бывшие моими, хлопают тяжело, до сих пор ей непривычно. Она летит неровно, то почти срываясь вниз, то поднимаясь снова. Ей трудно, я и сам это вижу. А еще вижу, как вьются по ветру ее волосы, переливаются на солнце. Но своей цели она достигает. Зависает высоко над нами и поднимает из Днепра волну.

Вы фильмы-катастрофы любите смотреть? Ну, конечно, любите, там спецэффектов много. Так вот - обычно как показывают цунами, к примеру? Такая большая-пребольшая волна зависает над городом, или деревней, или пляжем с пальмами, неважно, над чем, главное - сама волна. Она обычно прозрачная! Это неправда! Никогда не верьте! Потревоженная вода поднимает вместе с собой и песок, и камешки, и ветки, и бревна, и всякую подобную муть. Она на самом деле всегда грязная. И это необязательно одна волна, нет, это просто много грязной воды.

Вот такая, мутная, грязная, а в Днепре она вообще коричневая, вода поднимается перед нами.

- Убирайтесь! - ревет Энжи, и бросает всю толщу воды на нас.

Хорошо ревет, мельком отмечаю я, и хорошо бросает. И вообще права - если не может взять то, что хочет, так лучше сразу уничтожить. Чтобы меньше поддаваться соблазну и меньше жалеть.

Главное, думаю, чтобы эта дура Ио не вмешалась!

И удерживаю волну над нами, над мостом, над городом невдалеке. Над тем же ресторанчиком, где обедают вполне приличные люди, я заметил всего троих грешников, и то ничего особого, хотя, конечно, с другой стороны - воровство, прелюбодеяние, убийство, наконец!

Думать мне становиться все тяжелее, но я продолжаю удерживать волну, а с нее срываются грязно-пенные брызги. Шепчу Энжи:

- Я... хочу... поговорить.

- Не приближайся ко мне! - она непреклонна и давит на меня сильнее.

У меня даже нет времени, чтобы посмотреть, чем заняты Ио и Фэриен. Эй, Ио, кто там обещал мне помочь?

Она и помогает, как считает нужным, орет во всю силу:

- Убей ее, Люцифер!

Очень ты помогла, как же... хотя Энжи ты разозлила еще больше. Да ты этого и добиваешься!

Волна надо мной непроницаема, она темная, как ночь, но и мое зрение существенно острее обычного. Я вижу, как с другой стороны волны в нее погружается нос баржи. Куда тебя потащит дальше, баржа, вверх на край волны, чтобы ты дополнительным весом обрушила мост в одно мгновение, или ты пройдешь сквозь волну? Нет, ты скорее перевернешься, когда тебя потащит вверх.

Я не знаю, чем бы это закончилось.

Возможно, гибелью десятков тысяч людей и уничтожением одного из древнейших районов города. Я бы не пострадал, чужаки - тоже.

Мне все-таки помогли удержать волну. И помощь пришла неожиданно.

Мне помог князь Владимир. Тот, который принес христианство на Русь. Памятник которому стоит на правой стороне Днепра как раз недалеко от Моста Влюбленных. Он держит в руках древний крест, вот им-то он и осенил мою дьяволицу! А она к этому непривычна, ее вытянуло жуткой болью, по себе знаю, как оно бывает, когда святые лики пригладят от всего сердца. Девчонка вскрикнула и упала в ею же созданную волну.

И мне осталось только додержать ее, дождаться, когда волна сама собой стечет обратно в Днепр. После чего и я рухнул на мост.

И уже лежа смотрел, как Ио и Фэриен досадливо кусают губы. Одинаково, как близнецы!

- Слабак! - дала оценку моим действиям Ио.

- Сама виновата! - огрызаюсь я.

- Она где-то там, в реке! - бросается к парапету Фэриен.

- Ну и плыви за ней сам! - рявкаю и поднимаюсь постепенно, придерживаясь за тот же парапет.

Смотрю на князя. Он мне ласково улыбается. Он что, меня не узнал?

Пока парочка высматривает в воде Анжелу, князь поднимает еще раз свой крест. Ага, значит, узнал, сейчас и мне достанется. Ничего страшного со мной не случится, будет просто больно. Князь Владимир, не спеша, осеняет крестом и меня. И со мной ничего не происходит. Я смотрю на него во все глаза, а ощущаю лишь дружеское похлопывание по плечу. Нет, он меня все-таки не узнал...

Ниже по течению, недалеко, может, всего в километре, прямо из воды вылетает Анжела, выныривает, как дельфин, и расправляет мокрые крылья. И вся она мокрая, и даже водоросли успели запутаться в ее волосах и одежде. Она грозит нам кулаком, и совсем уже тяжело хлопая крыльями, чиркая их краями по воде, улетает.

Ну что, девочка, не так легко оказалось меня проучить?

17.

Инквизиция - это была очень серьезная акция. Дело в том, что люди всегда владели некоторой информацией обо мне. Владели - и использовали ее. Они со мною боролись. Как могли, конечно.

К тому же... я действительно какое-то время думал о помощниках. Исполняя работу, мне порученную, я разрывался на куски, в прямом смысле "горел" на моей работе. И пришла же мне в голову такая шальная мысль - а не завести ли помощников? Ну, я и попробовал сдуру...

Сколько их потом было спалено, услышавших и воспринявших крупицы моего зова - подумать страшно. Гавриил же и постарался, умник белокрылый...

Вот ответная реакция на мои действия и была названа инквизицией. Все об этом наслышаны, о зверствах, творимых именем Господа. Я бы так однозначно не говорил. Если бы у меня появились помощники, действующие с моего согласия, еще неизвестно, что было бы хуже. Это я пытаюсь балансировать, а предугадать поступки слабых человеков, хлебнувших силы, наверно, было бы сложновато. Как и предвидеть последствия. Так что - инквизиция не была моим изобретением, нет, это было орудие борьбы со мной.

Хотя и не уверен, что творилась она именем самого Господа. Все-таки думаю, что это была инициатива Гавриила. И ему еще повезло, что для него это ничем плохим не окончилось. Скажите-ка мне по-быстрому, что вы знаете об инициативе? Правильно! Инициатива - наказуема!

Я отказался от всех планов по привлечению к моему грязному делу наемных работников. Гавриил же отказался от инквизиции... отказался, да не совсем... есть некоторые упертые последователи. Превратившие свои жизни в войну со мной.

Если откровенно - мне их жаль. Я не знаю, на что они надеются, эти люди. Они не могут ни помешать мне, ни уничтожить меня. Они кладут свои судьбы на алтарь войны со мной, хотя никто их об этом не просил.

К тому же - не уверен, что они получат что-либо взамен. Я уже говорил - по моему мнению, нужно не со злом бороться, а добро сеять. Какие-то шаблонные фразы, мне несвойственные, но зато верные.

Я это к тому говорю, что они до сих пор есть - инквизиторы. Фанатики.

Они очень много обо мне знают. Хорошо еще, что их не так много, буквально считанные единицы. Поубивать их без лишних разговоров я не могу... или не хочу. Они же не грешники! Одна из основных их заповедей - никогда не совершать ничего такого, что можно посчитать грехом. Правильно. Они тоже на войне, и таким образом они себя защищают. Я не могу зацепить их, безгрешных.

Что они могли мне сделать? Немногое... Нервы мне потрепать разве что... крестом осенить, например, проклятием приложить, водой святой побрызгать.

Мне было неприятно. Особенно, когда идешь, никого не трогаешь - а тут выскакивает какое-нибудь существо с дикими глазами и начинает тараторить что-то вроде "Изыди, сатана!" Мне вообще это слово не нравится, а услышанное от полубезумного человека - тем более. Наверно, опять перегибаю палку - они не были безумными. Наоборот, ребята среди них попадались крепкие и целеустремленные. И преданные своему правому делу.

Как они меня вычисляли - ума не приложу! Но подозреваю, что без Гавриила не обошлось. Явно это он им что-то там на ушко нашептал.

Но при этом я не замечал, чтобы они осуществляли какие-либо одинаковые действия или жесты, выискивая меня. То есть - не видел никакого алгоритма.

Я постоянно находился на Земле, жил здесь, среди людей, в том или ином облике, и они, фанатики, искали меня тоже с завидным постоянством. Ну, точно была утечка информации со стороны Гавриила! А, может, я невнимательно на них смотрел?

Я решил было, что они меня потеряли за те двенадцать лет, на протяжении которых я вынужденно изображал спящую красавицу. А сейчас мне тем более было не до них. Может, они перевелись? Вымерли? Нет, это я размечтался, за каких-то двенадцать лет такого произойти не могло, вот за двести двенадцать - могло бы.

Но чего-чего, а сидеть на скамейке запасных такое долгое время мне никогда не хотелось. Не в моем это характере.